Футуриф. Токсичная честность. - Александр Розов

Рената выбралась на островок рядом с ним, потерлась щекой о его плечо и сообщила:

— Я тебя много за что люблю. Например, за то, что ты читаешь мои лучшие мысли.

— Хочешь, я прочту еще одну? — спросил Гюнтер.

— Попробуй, это интересно.

— Мне кажется, — продолжил он, — ты сейчас думаешь: не обратиться ли к той бешеной девушке с пиццей, которую наняла Линда Вилворт?

— Ты ужас, какой хитрый, — прокомментировала Рената, — да, я как раз думаю об этом, и гадаю: берет ли эта девушка заказы на стороне, или работает лишь на одного клиента?

— Это проблема, — согласился Гюнтер, — я читал, что у юристов мафии правило: никаких посторонних клиентов. Кроме того, как-то не хочется бросаться в объятия мафии. Это серьезный риск. Но если просто познакомиться и поговорить с фрау Оффенбах.

— Да, милый, я тоже думаю: когда мы прилетим в Европу, надо просто познакомиться.

*16. Русалки, инопланетяне и излучатели антиматерии

20 марта 23:00. Маскаренское плато. Южный сектор. Недалеко от атолла Каргадос.

Была замечательно-ясная и тихая лунная ночь. 16-метровый мини-траулер SFS-80 едва заметно покачивался на слабой волне. На полузакрытом мостике бдительно нес вахту сомалийский (скажем так) пролетарий по имени Дауд, одетый в полотняные штаны и безрукавку, и вооруженный автоматом Калашникова китайского производства. Его не волновали сказочные красоты коралловых островков, виднеющихся вдали, как черные неподвижные пятнышки на поверхности воды, загадочно серебрящейся в призрачном потоке лунного света. Для Дауда все это было привычно и скучно. Он иногда зевал, и прикладывался к огромной кружке крепчайшего кофе, думая о том, что бвана Гарри, конечно, строгий человек, но не жадина. Кормит хорошо, и кофе разрешает брать без ограничений. И даже денег дал — премия. Жаль, купить на эти деньги пока нечего: ведь вокруг только океан с коралловыми полями. Над водой — коралловые рифы и песчаные отмели, а из кораблей вокруг — только баржи с кубиками-надстройками желтого цвета, с картинками: черный трехлопастной гребной винт: «радиационная опасность». А что под водой — лучше не думать. Бвана сказал: люди с оливковой кожей строят город. Но, кому нужен город под водой? Рыбам, что ли? И кто эти люди с оливковой кожей?..

…Вдруг, из воды в нескольких метрах от борта что-то негромко плеснуло. Может, это крупная рыбы, или дельфин, или… Вот, опять всплеск.

«Эх, правда, лучше было про все это не думать — сказал себе Дауд и, на всякий случай, погладил ладонью амулет, висящий на груди на серебряной цепочке полупрозрачный камушек Глаз Марием. Сильное средство от злых духов…

…Тут опять всплеск.

Дауд вздохнул и (согласно инструкции), включил прожектор и повернул так, чтобы в световое пятно попало место, где всплески.

Ну, конечно. Никакая это не рыба. И не дельфин.

На воде, непринужденно, как на циновке, устроилась девушка, одетая только во что-то наподобие короткой юбочки с кармашками, и с широким поясом. Она лежала на спине, вытянув руки за головой, и щурилась на свет прожектора.

Бвана Гарри ругался, когда матросы называли оливковокожих — русалками, и раз десять повторял, что это просто трансгенные люди. Но где же такое видано, чтобы люди были трансгенными? Трансгенная кукуруза, которая не погибает в засуху, это понятно, а вот трансгенные подводные люди — ни фига непонятно. Русалки — понятнее.

Тем временем, русалке надоело просто лежать в пятне света, и она окликнула Дауда:

— Ау, морячок! Пригласи меня на кораблик. Я для тебя станцую. Хочешь?

— Так ведь это… — неуверенно произнес парень-сомалиец, — …Хозяин спит.

— Ну, и пусть спит, — отозвалась русалка, и немного изогнулась всем телом, подчеркивая рельефность. Ух какая девчонка! Немного толстовата для своих лет (ей, наверное, чуть больше двадцати), но Дауду как раз нравились чуть-чуть толстенькие девчонки… Если, конечно, они люди. Но эти… Транс… Тьфу …Русалки… Фиг их знает?…

— Ау, морячок, — очень-очень нежно пропела молодая русалка, и у Дауда (который, как и остальные двое матросов) три недели торчал на мини-траулере без каких-либо женщин, начался калейдоскоп в сознании и воображении.

— Ну… — неуверенно сказал он, выходя с мостика на палубу, — …Если только быстро.

— Морячок, а давай не очень быстро, давай немножко медленно.

— А-а… Ну… — протянул сомалиец, уже психологический готовый к варианту «немножко медленно», и тут — вот так облом — появился капитан.

Как ни в чем не бывало, Гарри Лессер шагнул на палубу.

— Привет, Дауд, на что глазеем?

— Э… — сомалийский матрос обернулся. — …Ни на что, сэр!

— Неужели? — с сомнением переспросил Гарри, и глянул за борт, но там уже ничего не наблюдалось, кроме волн. Русалка успела нырнуть.

— Видите, сэр. Ничего такого.

— Дауд, а ты случайно не забыл, что за дезинформацию командира корабля правилами предусмотрены пенальти в виде штрафа и нарядов на тяжелые работы вне очереди?

— Э… Сэр… Я не сказал, что там совсем ничего не было. Я сказал: «ничего такого».

— ОК, Дауд. А что там было НЕ такого?

— Там, сэр, было что-то вроде трансгенного этого…

— Вот это уже ближе к делу, Дауд. А сколько там было этого?

— Оно было одно, сэр.

— Оно? — переспросил Лессер.

— Э… Она, сэр. Так точнее. Вроде как женщина.

— Hello, кэп Гарри, — послышался новый голос — жесткий волевой баритон.

Конечно, хозяин мини-сейнера и матрос, тут же повернулись, и увидели в двух шагах от себя на палубе крепкого молодого мужчину — оливковокожего.

— Добрый вечер, офицер Хэнк, — невозмутимо ответил Гарри, — ты как-то неожиданно.

— Конспирация! — пояснил Хэнк Торнтон, а потом похлопал по плечу сомалийца, — Ты не переживай боец. Ну, засмотрелся на девчонку и проспал диверсанта — так бывает.

— Да уж… — Гарри Лессер покачал головой.

— Простите, сэр… — пробормотал Дауд.

— Мне кажется, Гарри, — продолжил бывший лейтенант разведки США, — что твой экипаж нуждается в релаксации, а то внимание к факторам риска резко ослабевает.

— Вероятно, Хэнк, ты прав, — согласился Лессер.

— Есть такое предложение, Гарри, — продолжил Торнтон, — мы тобой, и бакалавром Логбе, поговорим в лаборатории на полигоне. А свободная смена учебной команды конкретно приведет твой экипаж в сбалансированное состояние.

— Хорошая мысль, Хэнк. Я знаю бакалавра Логбе, хотя пока только заочно.

— Уже не только, — сказала та самая русалка, уже успевшая оказаться на борту, — бакалавр Логбе, это я.

Гарри Лессер коротко поклонился.

— Мисс Марти Логбе, я рад нашей встрече.

— Взаимно, — ответила она, протянув ему руку.

— Марти, — окликнул Хэнк, — у тебя сколько девчонок сейчас в свободной смене?

— Две дюжины, — ответила бакалавр.

— Ясно. А сколько из них любят вечеринки?

— Э… О… — русалка задумалась, — …Будем считать, что половина. Все равно, ресурса экипажа мистера Лессера не хватит на большее количество участниц.

— Мне мои парни нужны живыми, — на всякий случай уточнил молодой янки.

— Да, я понимаю, — ответила девушка-бакалавр, и вытащила из кармашка юбки какой-то коммуникатор, вероятно — длинноволновый woki-toki.

— …И, — добавил Гарри, — надо обеспечить стабильное наличие вахтенного.

— ОК, у меня все в группе с морской технической квалификацией, — сказала она, а затем начала деловито общаться на суахили с каким-то абонентом.

Решив, что ничего страшного с экипажем не произойдет, Гарри повернулся к Хэнку и полюбопытствовал:

— Разговор будет по вопросу, о котором я давно спрашивал?

— Да. При условии, что у Марти при знакомстве с тобой не возникло подозрений.

— Не возникло, — сказала девушка-бакалавр, убирая коммуникатор, — поехали.

21 марта, вскоре после полуночи. Учебный полигон в лагуне Каргадос. Лаборатория имитационных тренингов. Учебный зал.

Бакалавр Марти Логбе, плеснула в мензурки по унции какого-то алкоголя.

— Выпьем, камрады, за успех нашего дела, лишь кажущегося безнадежным.

— Интересная формулировка, — заметил Гарри, попробовав напиток (неплохой ром).

— Правильная формулировка, — поправила Логбе, — ну, закусывайте. Вот тунец слабого посола. Кто-то скажет, что закусывать ром тунцом, это варварство, но ты попробуй.

— М-м… — отозвался молодой янки, и, после того, как Марти Логбе и Хэнк Торнтон, с аппетитом стали жевать тунца, последовал их примеру, — …Я готов признать, что этот метод употребления рома вполне адекватен.

— Один наш профессор говаривал, — сообщила Марти Логбе, — что смелая фантазия это двигатель прогресса. Взять, например, атомную бомбу.

— Ты же говорила: излучатель антиматерии, — сказал ей Хэнк.