Нежный рассвет любви (СИ) - Рейн Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я… не хотела, чтобы на моих глазах тебя прирезали, – объяснила девушка, разворачиваясь, планируя уйти. Прошла до двери и остановилась, реагируя на голос.
– Куда рванула? А помочь?
– Ты сам справишься, – сказала она, действительно так считая. Раз так кичится, что справился бы, то и сейчас пусть демонстрирует свою силу и терпение.
Тут в сеновал влетел Алексей, командир операции. Увидев друга, он бросился к нему.
– Илюха! Твою ж мать!
Считая свою миссию законченной, девушка поторопилась к машине. Спрячется где-нибудь в заднем углу салона и будет тихо сидеть, а то все раздражало. Что уж там… теперь нужно думать, как дальше быть. Оставаться в городе глупо. Но это потом… сейчас важно прийти в себя.
Мужчина наблюдал за девушкой, пока она не исчезла. Надо же… свалила. Не поймешь ее. Странная. Он хмыкнул, а в следующую секунду скривился, не понимая, как так провалился. Вспомнил момент, когда вошел, а тут парнишка в крови. Бросился к нему помочь и тут же получил удар в спину. Проклятье.
Если бы не девчонка, ему совсем погано пришлось.
– Ты как, брат? – спросил Алексей, злясь, что Ломов пострадал.
– Жить буду, но ощущения поганые.
– Я скорую вызвал. Бригада уже в пути.
Илья ухмыльнулся, а потом проговорил:
– Это, конечно, хорошо, но Женька совсем плохая. Нужно домой.
– Какой домой? До района доедете, а там в больницу. От силы двадцать минут. И тебя, и ее посмотрят. А там уже решите, что и как. И мне еще с твоей спасительницей переговорить нужно. Хотя можно и потом. Если все же поедите, Серика попрошу водителем поработать …
– Хорошо. А как Пузырь?
– Да что этой собаке будет?
Ломов понимающе кивнул и повел челюстью, обдумывая ситуацию. Главное – все живы, а с остальным он разберется.
* * *
Открыв глаза, женщина увидела лицо родного мужчины. Громов спал, определив голову на краешек ее постели, накрыв руку своей ладонью. Щетина, взъерошенные волосы – такой родной и любимый. Евгения улыбнулась, радуясь, что все обошлось и Андрей рядом.
Все закончилось.
Или нет?
Волнение сдавило грудь, и женщина дернулась, что почувствовал мужчина, моментально проснувшись. Первые секунды он пораженно смотрел на свою красавицу, внимательно вглядываясь в лицо, определяя состояние, потом выдохнул. Паника сменилась радостью. Громов чуть наклонился к ней и, вытянув руку, осторожно, опасаясь причинить боль, притронулся к щеке, хрипло выдыхая:
– Как же я переживал… С ума сходил.
– Обо мне? – облизнув потрескавшиеся губы, выдавила Женя, чувствуя себя счастливой, но уставшей. Хотелось спать…
– Еще спрашиваешь? Конечно. Места себе не находил. Когда мы приехали, и я увидел, что тебя тащат, совсем рассудок потерял.
– Теперь все хорошо, – успокоила она, отмечая, как взволнованно мужчина сканировал ее лицо и тело. Он до сих пор переживал.
– Но… – Женя на мгновение закрыла веки, набираясь сил, – Как вы нашли эту деревушку?
– Ты не помнишь?
– Лишь отрывки всплывают в голове. Помню, меня трясло, было жутко и холодно.
– Ты спала два дня.
– Сколько?! – совсем не ожила Липина услышать такую цифру. Невероятно.
– Да, сегодня третий день, как мы здесь.
– Здесь? Мы не в Москве?
– Нет. Ты горела, бредила. Врачи не могли сбить температуру.
– Но как же Мариша? Где она?! С кем? Или… – с волнением в голосе спрашивала она, не зная, что и думать. Бедная малышка без мамы. А если…
– Не волнуйся. С нашей девочкой все хорошо. С ней охрана. Мы бы вернулись, но тебя опасно было перевозить. Температура высокая. Я себе места не находил. Антибиотики, системы – как вспомню… Ты меня напугала.
– Прости. Они… они, – начала Женя, пытаясь рассказать, но слова путались, растворяясь на выходе.
– Не волнуйся, они свое получат. Кротов и его подельники уже за решеткой.
– Постой, я помню… – Женя нахмурилась, вспоминая кровь на плече мужчины. Да, мужчины, но не Андрея. Ломов! Точно, он тоже был там. – Как Илья? Что с ним?
– Да что ему будет? Здоровый как бык.
– Он был ранен, да? Я точно не помню, нечеткие фрагменты всплывают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Да, но все хорошо, правда, он перебинтованный. И характер еще больше испортился. Особенно когда узнал, что пигалица сбежала.
– Пигалица?
– Да, это он так девушку называет, которая помогла добраться до деревни.
– Она показала дорогу?
– И не только. Спасла жизнь Ломову и оперу, которого Пузырь порезал.
Женя закрыла ладонью рот, ужасаясь, как все вышло. И это… из-за нее. Если бы не она…
– Уверен, девчонка Илье понравилась, раз так глотку рвет.
– Почему она сбежала?
– Думаю, много чего интересного узнаем потом, а пока пусть сами разбираются, – задумчиво выдал Андрей, и тут же переключился, с волнением интересуясь: – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, только… очень устала, – честно призналась Женя, чувствуя, что глаза закрываются.
– Отдыхай, а я посижу, – мужчина погладил по руке и вдруг громко пообещал: – Больше никуда не отпущу и не оставлю одну!
Евгения счастливо улыбнулась и кивнула, соглашаясь, не желая никуда пропадать. Только с ним. Теперь можно было надеяться на то, что они будут вместе и ничего не помешает. Они заслужили свое счастье.
* * *
Спустя месяц
Евгения смотрела через окно на человека, которому самое место было в тюрьме. Она его презирала. Это мягко сказано. Когда преступников начали допрашивать, они поведали все, выставляя главным Пузыря. Мужчина, понимая, что его посадят надолго, сдал Кротова и всех, от кого получал заказы, написав повинную с просьбой смягчить приговор. За помощь ему скостили срок, чему он был несказанно рад.
И теперь Кротов позвал ее для важного разговора, что никак не укладывалось в голове. Странно.
Наблюдая, как мужчину завели в комнату краткосрочных свиданий, женщина нахмурилась. Она не понимала, почему он пригласил ее. Совершенно.
Когда мужчина в форме отошел, Александр с усмешкой посмотрел на нее, а потом взял трубку и дождавшись, когда женщина последует примеру, проговорил:
– Ну надо же… пришла. Думал, что струсишь.
Да, она пришла, но не одна. Вместе с Андреем. Но Громова не пустили с ней. Успокаивало, что она за стеклом и поблизости надзиратели. Успокаивало.
– Что ты хотел? – Евгения сразу перешла к делу.
– Радуешься, что я получил по заслугам? Довольна? – язвительно осведомился мужчина, потирая ладонью подбородок.
Липина некоторое время смотрела на него, пытаясь понять, что он хочет, а затем произнесла:
– Да, здесь твое место. Ты ничтожество.
Мужчина рассмеялся. Он искренне удивлялся этой женщине… Еще когда впервые увидел ее, верящую в то, что сестра может измениться, решил, что дура, а потом поменял свое мнение. За его дочь Женя готова была воевать с любым.
Забавно. Настоящая мать, та мразь, которую он считал женой, только для постели была хороша. Но душа чернее ночи, как и тело. Вика даже за собственным ребенком не могла смотреть. Не передать, как эта тварь его раздражала в это время. Просто грязь под его ногами.
– Я пригласил, чтобы рассказать о твоей сестре.
– Сестре?
– Да. Я хочу, чтобы ты знала. Ммм… – замялся, – в общем… я сижу заслуженно и понял свою ошибку. Нужно было с тобой иначе. Сейчас я понимаю. И дочь ты бы сама мне отдала.
– Никогда! – грубо воскликнула Женя, даже не представляя, как такому чудовищу можно отдать ребенка.
– Вот! А твоя сестра только в деньгах нуждалась. Лживая тварь!
– Не нужно! Зачем плохо говорить о мертвых?
– Да уж… А ты знаешь, что в тот день, когда ты должна была приехать из больницы, она планировала все бросить и свалить с любовником в Питер? Ей всегда было плевать на дочь, да и на тебя. Презираешь ее? Все так же считаешь, что о ней плохо говорить не следует? Да она дрянь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Александр, прекратите!
– Прекратить? Да?! Так и сделал! – цедил, а не говорил. – Я все прекратил. Именно благодаря мне эта сука перестала дальше портить всем жизнь. Чертова шантажистка! Все ей было мало, денег требовала. Продажная мразь.
