Полмира - Джо Аберкромби

— Убийца ужаков и Подниматель Кораблей. — Бренд неуютно поежился, когда принц бросил на них испытующий взгляд. — Приятно видеть такую силу, мастерство и храбрость в столь юных. Можно почти поверить в героев, а, Отец Ярви?

— Почти.

Принц дернул головой в сторону своей тонкой, как ива, служительницы.

— Подарок на память для завтрашних легенд.

Она достала что-то из своей сумки на шее и положила в ладонь Бренда, потом проделала то же с Колючкой. Большая грубая монета, на которой была неровно отчеканена вставшая на дыбы лошадь. Монета из красного золота. Колючка сглотнула, пытаясь оценить ее стоимость, и поняла, что никогда еще не держала в руках так много.

— Вы слишком щедры, великий принц, — прохрипел Бренд, уставившись на монету широко раскрытыми глазами.

— Достойные деяния заслуживают достойных вознаграждений от достойных людей. Или иначе зачем вообще возвышать людей? — Немигающий взор Варослава переместился на Ярви. — Если это ваши задние весла, то какие чудеса могут представлять собой остальные?

— Осмелюсь сказать, некоторые из них могли бы заставить испариться все остальное ваше золото прямо у вас на глазах.

— Не бывает хорошей команды без нескольких плохих людей. Не все могут быть праведными, а, Отец Ярви? А те, кто правит, особенно.

— Власть означает, что одно плечо всегда в тени.

— Так и есть. А как поживает сокровище севера, ваша мать, королева Лаитлин?

— Она больше не моя мать, великий принц. Я отказался от семьи, когда произнес свою клятву Министерству.

— У вас, северян, странные обычаи, — и принц лениво потеребил уши своей гончей. — Думаю, узы крови нельзя разорвать словом.

— Правильные слова могут ранить глубже мечей, а клятвы особенно. Королева ждет ребенка.

— Быть может, наследника Черного Стула? Такие новости на вес золота в эти несчастные времена.

— Народ ликует, великий принц. Она часто говорит о своем желании снова навестить Кальив.

— Умоляю, не слишком скоро! Моя казна все еще не залечила шрамы от ее прошлого визита.

— Быть может, мы сможем придумать соглашение, которое залечит те шрамы и в придачу увеличит вашу казну?

Пауза. Варослав посмотрел на женщину, и она мягко встряхнулась, монеты, свисавшие с ее платка, закрутились и заблестели у нее на лбу.

— Так вот зачем вы приплыли так далеко, Отец Ярви? Наполнить мою сокровищницу?

— Я приплыл в поисках помощи.

— А, вы тоже желаете щедрот великих людей. — Еще одна пауза. Колючка почувствовала, что между этими двумя ведется какая-то игра. Игра слов, но не менее мастерская, чем упражнения на тренировочной площадке. И даже более опасная. — Лишь назовите ваше желание. Если только вы не ищете союзников против Верховного Короля в Скекенхаусе.

Улыбка Отца Ярви не соскользнула ни на волос.

— Я должен был понимать, что ваш острый взгляд проникнет в самую суть вопроса, великий принц. Я — и королева Лаитлин, и король Утил — боимся, что Мать Война может расправить свои крылья над всем Расшатанным морем, несмотря на все наши усилия. У Верховного Короля много союзников, и мы пытаемся уравновесить чаши весов. Тем, кто процветают в торговле на Священной и Запретной, возможно, придется выбирать сторону…

— И все же я не могу. Как вы видели, у меня есть свои проблемы, и нет помощи, которую я мог бы предложить.

— Могу ли я спросить, есть ли у вас помощь для Верховного Короля?

Принц прищурился.

— Министры продолжают прибывать на юг с этим вопросом.

— Значит я не первый?

— Мать Скаер была здесь не далее как месяц назад.

Теперь помедлил Отец Ярви.

— Министр Гром-гил-Горма?

— От лица Праматери Вексен. Она явилась ко мне с дюжиной воинов Верховного Короля и предупредила меня не плавать в Расшатанное море. Можно было даже подумать, что она угрожала. — Гончая подняла голову и зарычала, струйка слюны стекала у нее изо рта и капала на пол. — Здесь. В моем замке. Меня так и подмывало содрать с нее кожу на площади, но… это не казалось благоразумным. — И он успокоил пса, тихонько шикнув.

— Значит, Мать Скаер сохранила свою кожу?

— Мне бы она не подошла. Она отплыла на юг на носу корабля Верховного Короля, направляясь в Первый из Городов. И хотя ваши манеры мне нравятся намного больше, боюсь, могу лишь дать вам то же обещание.

— А именно?

— Помогать всем моим добрым друзьям вокруг Расшатанного моря одинаково.

— В смысле, никак.

Принц Кальива улыбнулся, и от этого Колючку бросило в холод даже больше, чем от его хмурого взгляда.

— Вы известны как весьма хитроумный человек, Отец Ярви. Уверен, вам не нужна помощь, чтобы разъяснить смысл. Вы знаете, где я сижу. Между Конным Народом и огромными лесами. Между Верховным Королем и императрицей. На перекрестке мира и с опасностями повсюду вокруг меня.

— У всех нас есть опасности, с которыми приходится бороться.

— Но у принца Кальива должны быть друзья и на западе, и на востоке, и на севере и на юге. Процветание принца Кальива зиждется на равновесии. У принца Кальива должна быть нога на каждом пороге.

— Сколько у вас ног?

Пес навострил уши и снова зарычал. Улыбка Варослава медленно, как тающий снег, исчезла.

— Мой вам совет. Перестаньте говорить о войне, Отец Ярви. Возвращайтесь в Гетланд и сглаживайте путь Отцу Миру, что, как я понимаю, и должен делать мудрый министр.

— Так я и моя команда вольны покинуть Кальив, великий принц?

— Заставлять министра Утила остаться против его воли? Это тоже было бы неблагоразумным.

— Тогда я смиренно благодарю вас за ваше гостеприимство и за ваш совет, правильно понятый и принятый с благодарностью. Но мы не можем вернуться. Мы должны со всей поспешностью продолжить свой путь в Первый из Городов и искать помощи там.

Колючка глянула на Бренда и увидела, что он сглотнул. Отправиться в Первый из Городов, за полмира от дома. Она почувствовала вспышку восторга от этой мысли. И вспышку страха.

Варослав только презрительно фыркнул.

— Желаю вам удачи. Но боюсь, вы ничего не получите от императрицы. В ее преклонном возрасте она стала еще более набожной, и не будет иметь дела с теми, кто не поклоняется ее Единому Богу. Есть только одно, чего она жаждет больше, чем бормотания священников. Это пролитая кровь. И еще эльфийские реликвии. Но потребуется преподнести ей в дар нечто величайшее из всего раскопанного, чтобы заслужить ее благосклонность.

— О, великий принц, где бы я нашел что-то подобное? — Отец Ярви низко поклонился, сама невинность и кротость.