Никогда не говори мне «нет». Книга 2 - Лариса Чурикова

– Не раз. Иначе меня не снимали бы в рекламе. Только не люблю, когда относятся, как к кукле, – убрав улыбку с лица, грустно добавляет девушка.

– Твоя внешность кого угодно может сбить с толку. Только узнав тебя ближе, понимаешь, что ты не кукла, а скорее… кошка, дикая кошка, которая гуляет сама по себе.

– Вот с кошкой меня никогда не сравнивали, хотя кошек я люблю! – снова улыбка на лице. Алексей поражается её оптимизму.

– Как твоя нога? – спрашивает он, присаживаясь на край постели.

– Даже не знаю, я боюсь на неё смотреть. Я чувствую, что ноет. Если шевелю – больно. Но по сравнению со вчерашним, терпеть можно.

– Я посмотрю, – парень откидывает покрывало, – Можешь не переживать, это не перелом, иначе твоя нога выглядела бы по-другому. Сейчас зафиксирую ступню эластичным бинтом. Главное, не утруждать её, и тогда быстро пройдёт.

– Как ты предлагаешь не утруждать? Мне на улицу нужно.

– А вот так! – произносит Алексей и подхватывает девушку на руки, – Куда вас доставить, принцесса?

– Туда! – она указывает пальчиком на выход, игриво надев на лицо маску высокомерия, – Только осторожно, там ступенька сломана, не хочу ещё раз падать, – предупреждает Кристина, обвивая его шею руками.

На обратном пути она просит задержаться на улице. Алексей останавливается посреди сада, опускает её. Она стоит рядом, стараясь не опираться на больную ногу, к тому же обувь на неё так и не налезла, так что она в носочке из эластичного бинта. Он придерживает её за талию.

– Алёш, ты хоть замечаешь эту красоту! Если бы я сейчас была в городе, я бы и не знала, что может быть так красиво. Весна и весна. Дом, клуб, универ – там всё одинаково в любое время года, каменные джунгли практически не меняются, одежда людей только, в зависимости от погоды. А здесь всё такое необычное, точнее, обычное, но я этого не замечала раньше. А тут, правда, больше делать нечего, только любоваться из окна или во время коротких походов в туалет.

– Кристина, прости, что так вышло. Ты такая энергичная жизнерадостная девушка, представляю, как тяжело сидеть взаперти. Я скоро отпущу тебя.

– Лёш, для меня всегда важно, чтобы в поступке была какая-то цель. И вот сегодня утром постаралась взглянуть на свою ситуацию с другой стороны. Я не знаю, как обернётся мой приезд домой, какую информацию от меня смогут получить, даже учитывая, что я не собираюсь о тебе рассказывать – это правда. Но знаю точно: я не хочу, чтобы ты сидел в тюрьме. Что неделя или даже две моего заточения по сравнению с годами, которые предстоят тебе. Поэтому разбирайся со своей ситуацией, как можешь, я мешать не буду. Я буду здесь столько, сколько понадобится.

– Какое самопожертвование!

– Не ёрничай, мне легче перенести всё это, если буду думать, что я не жертва маньяка, а отдаю себя в жертву ради благих целей.

– Значит, ты ко мне испытываешь чувство жертвенности?

– Да. А ты ко мне?

– Жалость и уважение, – не задумываясь, произносит Алексей то, что давно вбивает себе в голову.

– Жертвенность, жалость и уважение, – подводит итог Кристина, – Хорошие чувства, чтобы объединить двух молодых людей.

Она поворачивается к нему, обвивает его шею, слегка поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза.

– А кроме жалости, ты больше ко мне ничего не испытываешь?

Алексей в замешательстве, и пытается это скрыть, удаётся легко, ведь Кристине, оказывается, не нужен ответ… или она его знает. Она проводит ладошками по его щекам.

– По-моему, тебе нужно побриться, – сообщает она.

– Нужно. Вчера мне не досталось тёплой воды. Сегодня моя очередь заниматься водными процедурами, а для этого нужно принести из колодца, – оживлённо объясняет Алексей, радостный, что ушли от скользкой темы. Он снова подхватывает девушку на руки, – Но сначала идём завтракать.

– Я оставлю тебя одну в доме на десять минут, не будешь скучать? – сообщает Алексей, усаживая её в плетёное кресло на кухне.

– А ты куда?

– Секрет. Я скоро.

Он убегает, не только не заперев дверь, но и не закрыв её. Кристина сидит в кресле напротив входа, любуясь видом, открывшемся в дверном проёме, наслаждаясь внутренним ощущением свободы.

Парень возвращается через полчаса – она уже начала беспокоиться, – в руках какие-то банки.

– Где ты пропал?

– К соседям бегал. Хотел купить у них молока, не успел, уже всё сдали. Зато раздобыл местный кефир, сметану и яйца. Сейчас буду делать оладьи.

– Ты умеешь?

– Да, а тут ничего трудного, разбиваешь в миске яйца, добавляешь туда соль, сахар, кефир и муку… – объясняет парень удивлённой девушке, энергично размешивая тесто.

Оладьи готовы, пышные и румяные. Они поглощают их с густой деревенской сметаной.

– Лёш, почему ты так хорошо умеешь готовить? – Кристину распирает любопытство.

– Да разве я умею готовить? Оладьи – это предел моего кулинарного мастерства. А так, яичница, макароны, суп какой-нибудь, только чтобы не умереть с голода.

– Ты живёшь один? Нет! Если не хочешь, не рассказывай! Я вижу, тема семьи для тебя непростая, ты всё время от неё уходишь.

– Да что рассказывать, – Алексей вздыхает, отводит взгляд в сторону и… продолжает говорить, – У меня только мать. И то… В общем, моя семья отличается от твоей, хотя всё могло быть по-другому.

Кристина кладёт ладошку на его руку:

– Ты же не виноват в том, какие у тебя родители, их не выбирают.

– У меня были нормальные родители, нормальная благополучная семья. Отец работал на заводе, занимал приличную должность. Мать там же, в бухгалтерии. Родители всегда неплохо зарабатывали, мы каждый год ездили отдыхать, компьютер у меня появился у первого в классе, я занимался в секциях по дзюдо и по плаванию. Всё хорошо, как у всех. Когда мне было двенадцать лет, внезапно умер отец. Ему не было и сорока. Остановилось сердце, прямо в кабинете, на рабочем месте. Он никогда не жаловался на здоровье. А тут вдруг и сразу. Первые два года нас поддерживали коллеги отца, а потом забылось как-то. А мама изменилась, она начала пить. Сначала незаметно, потом больше и больше. Какое-то время её держали на работе, закрывали глаза, потом перевели на другое место, кладовщиком, там стало ещё хуже, потому что появились какие-то друзья, подруги, не прочь выпить в компании. Дошло до того, что её просто уволили. Так что в двенадцать лет моё детство закончилось, и мне приходилось думать, чем накормить себя, а иногда и свою родительницу. А когда она бросила работать, нужно было думать о том, как заработать самому. С различными секциями пришлось расстаться. Школу я кое-как закончил. Поступил в техникум. Потом бросил. Не успевал и учиться, и работать, решил, что всё, чему захочу, смогу научиться самостоятельно. К тому же понял, что можно заработать не только разгружая мешки и ящики. Я научился зарабатывать с помощью моего самого большого увлечения – компьютера. Я хакер. Попросту вор, взломщик.