Доченька - Мари-Бернадетт Дюпюи

Пьер подумал о Мари. За ужином она была как никогда оживлена. Прежде жена не рассказывала о книгах, которые прочитала, о своей учебе в педагогическом институте. Это была иная Мари, незнакомка, которая провела несколько лет в Тюле в компании учебников и соучениц.

И все-таки вспоминая лицо Леони, склонившейся к нему с кофейником, а не черты супруги, Пьер погрузился в сладкий сон…

Леони зажгла свечу. Она приготовилась к бессонной ночи, до такой степени ее душу и тело снедало возбуждение. Сколько мыслей и ощущений!.. Девушка представила себе Адриана, лежащего на кровати в спальне, соседствующей с комнатой гувернантки. Наверное, ее суженый читает или уже спит, сложив руки на груди; в такой позе — в виде лежащей фигуры — любят изображать святых на надгробных памятниках, какие часто встречаются в соборах.

Она ласково посмеялась над ним, когда после их первой ночи любви он заснул в этой немного странной, иератической позе.

Потом ее мысли перенеслись к Пьеру. Его лицо с резкими чертами, страстный взгляд, сильные руки, крепко обнимающие ее. А вокруг — заснеженные леса…

Ну почему она это сделала? Бросилась ему на шею с поцелуями! Как могла она забыть о Мари и ее горе? Леони попыталась найти себе оправдание: «Я всего лишь восстановила справедливость! Мари очаровательная женщина, но она совсем забыла о Пьере, так ее занимают дети. Хуже того: их интимная жизнь не ладится. Она отталкивает его, вместо того чтобы приласкать!»

Лучше, чем кто бы то ни было, Леони знала причину холодности Мари — тот случай с Макарием. Но разве только этим объясняется отсутствие страсти в супружеской постели Мари и Пьера? Нет, нет и нет! После долгого раздумья Леони пришла к выводу, что между Пьером и Мари просто не проскакивает искра, без которой не горит огонь взаимного влечения.

Девушка задула свечу. Ей нужна была темнота, чтобы признаться самой себе: между ней и Адрианом эта искра тоже еще ни разу не проскочила. Ей никак не удавалось заснуть.

— Я с ума сходила от желания, это правда… И теперь я могу как угодно оправдывать себя, но все это самообман — мое поведение непростительно, — прошептала она. — И когда-нибудь мне придется дорого заплатить за мои грехи…

Адриану не спалось. Слегка опьяненный шампанским, он с любопытством прислушивался к ночным звукам. И ему казалось, что у этого Большого дома есть и своя душа, и свои секреты…

Эти старые стены, Адриан был в этом уверен, сохранили память о многих радостных и горестных событиях — свадьбах, рождениях, похоронах…

Леони много рассказывала ему о «Бори» и его обитателях, он знал и о смерти первого ребенка Мари и Пьера, мальчика. Потом внезапно скончался глава семьи, Жан Кюзенак.

Завтра он узнает об этих людях и местах больше. Адриану не терпелось посетить ферму, познакомиться с Нанетт, побывать в конюшне, на чердаке… Ему хотелось посетить все укромные уголки усадьбы.

Усталость взяла свое, и он погрузился в сон, но тут же проснулся. Этих коротких мгновений в царстве Морфея ему хватило, чтобы увидеть себя рядом с Мари. В его сне молодая женщина споткнулась, он поддержал ее, а она поблагодарила очаровательной улыбкой…

Адриан Меснье принадлежал к числу счастливцев, наделенных талантом нравиться всем без исключения. Не прошло и трех дней, как он завоевал симпатии Нанетт, Жака и старого конюха Алсида, не говоря уже о Лизон и Поле. Поскольку Мари относилась к Леони как к сестре, она посоветовала детям называть ее жениха «дядя Адриан».

В компании Леони или, что бывало реже, Пьера Адриан ездил в Прессиньяк, там он посетил церковь, кладбище, прогулялся по окрестностям. Однажды утром он довольно долго простоял в задумчивости перед фасадом школы, представляя себе Мари в классе, в образе доброжелательной наставницы.

Нанетт при виде его каждый раз предлагала «выпить кофейку и капельку спиртного, чтобы согреться». Адриану все было интересно, даже самые обычные вещи, он мог смеяться над любой шуткой.

По вечерам он учил Пьера играть в шахматы. Нельзя сказать, чтобы Пьер увлекся новым занятием, но все же находил игру интересной. Пока мужчины раздумывали над очередным ходом, Мари и Леони проводили время за шитьем и беседой.

Гувернантка внимательно наблюдала за происходящим. Она отметила, что «хозяйка» перестала украдкой плакать и даже снова стала подкрашивать губы и румянить щеки. Леони выглядела веселой, но ее явно снедала какая-то тайная мысль. Это читалось во взгляде ее голубых глаз, который она упорно прятала от Мари, Нанетт и Пьера.

Денизе единственной из всех обитателей дома новый гость не пришелся по душе. Адриан не пытался добиться ее расположения. Леони он сказал:

— Мне не нравится, что эта дама, Дениза, следит за нами, прислушивается к разговорам. Мари следовало бы подыскать более надежную и искреннюю помощницу.

Девушке гувернантка тоже не очень нравилась, но она предпочла промолчать.

Стояла солнечная холодная погода, располагающая к прогулкам. Ночью же все вокруг сжимал в крепких объятиях мороз.

После обеда малышка Лизон с самой ласковой своей улыбкой сказала отцу:

— Папочка, ты обещал повести нас кататься на коньках на пруд Шоффи! Давай пойдем прямо сейчас!

Поль поддержал сестричку:

— Папочка, я тоже хочу кататься! Дедушка Жак сделал мне новые коньки! С румешками!

— Ремешками, Поль, — поправила сына Мари. — Кожаная ленточка, которой коньки привязывают к ботинку, называется ремешок.

Внезапно атмосфера в столовой показалась Пьеру удушающей. Менторский тон жены действовал ему на нервы.

— Ты усвоил урок, Поль? — насмешливо спросил он у сына. — И помни, если не выучишь как следует, мамочка настучит тебе линейкой по пальцам! Мне в школе здорово доставалось от мсье Жено, нашего учителя…

Лизон со смехом побежала к матери:

— Мамочка добрая! Она никогда не дерется! Папа, мы пойдем сегодня на каток?

Леони поймала девочку в свои объятия:

— Даже если Пьер не захочет, я пойду с вами кататься! Давно я не была на пруду Шоффи… Ты с нами, Адриан?

Мари быстро подняла голову. Пьер не заметил ее движения, он как раз смотрел на Лизон:

— Хорошо, моя крошка. Попроси Денизу одеть вас с Пьером потеплее. Ну, кто идет на пруд? Мари, пойдешь?

Адриан видел, что молодая женщина пребывает в замешательстве, поэтому поторопился сказать любезным тоном:

— Послезавтра я уезжаю, и мы с Мари собирались сегодня навести порядок в библиотеке. У меня в этом деле корыстный интерес, потому что она разрешила мне позаимствовать несколько изданий. Поэтому, если вы не против, я останусь в теплом доме. Ты позволишь, Леони?

Девушка ответила рассеянной улыбкой и встала:

— Конечно! Что до меня, то я предпочитаю запаху книг свежий воздух. Да и должен же кто-нибудь присмотреть за детьми! Пьер — прекрасный папа, но я уверена, Мари будет спокойнее, если я пойду с ними!

Мари с радостью кивнула. Она нуждалась в покое и приятном занятии, которое отвлекло бы ее от грустных мыслей. И несколько часов в компании Адриана казались ей прекрасной альтернативой шумной прогулке.

Леони бодро шагала по дороге, ведущей к пруду Шоффи, держа Лизон и Пьера за руки. Дети хором пели песню, которой их научила Мари.

Пьер шел следом, неся коньки и сумку с едой.

Снежный ковер искрился в лучах нежаркого зимнего солнца. Поля казались бескрайними, а пейзаж в целом — почти незнакомым, словно сошедшим со страниц книги про далекую северную страну.

— Эй, Леони, куда ты так торопишься? — крикнул наконец Пьер, едва поспевая за девушкой. И добавил грустно: — Пускай малыши бегут, у них есть силы и возможность…

Она замедлила шаг, подтолкнув вперед брата с сестрой:

— Бегите, пострелята! Разомните хорошенько ножки! А я подожду вашего папу.

Леони нежно посмотрела на Пьера. Ее сердце сжималось от сострадания, стоило ему упомянуть о своем увечье.

— Когда еще мы сможем побыть вдвоем! — сказал Пьер, подходя к девушке.

— Ты прав, конечно. Но я старалась не оставаться с тобой наедине именно потому, что не хочу говорить о том, что произошло между нами в тот вечер.

Леони прикусила губу. Он пожал плечами:

— Но ведь ты наверняка знала, что мы останемся наедине, когда соглашалась идти с нами!

— Мы не одни, с нами дети. Они меня защищают!

Пьер покачал головой. Странно, но Леони вдруг показалось, что она видит перед собой другого человека, как если бы Пьер сбросил маску и предстал перед ней в своем истинном обличье.

Она спросила:

— Ты ничего не говорил Мари? Мне кажется, она ведет себя немного странно.

— Это последнее, о чем бы я стал ей рассказывать, можешь не волноваться!

Лизон, заливисто смеясь, бежала к ним с большим снежком в руке. Леони с Пьером стали торопливо скатывать снежные шарики, чтобы было чем ответить на нападение.