Часы с вариантами - Александр Житинский

Дом горел. Теперь с лихвой хватало и тепла, и света, только тушить было нечем и незачем. Зау стоял и рассматривал свои праздно висящие руки. Неужели это он? Неужели это его руки? Когда он успел стать таким? Это скорее лапы Хисса, натруженные и уставшие. Завтра с утра ему снова придется браться за работу. Одному, без помощников таскать бревна, строить дом, ночами спасаться у костров… Для чего? Чтобы в одиночестве протянуть еще несколько сотен мрачных лет? А потом? — Зау шевельнулся. — Потом он доживет до своего предела и перед смертью расскажет историю жизни и гибели могучей цивилизации говорящих. И может быть, если на материках Гондваны в Африке или Индии — есть еще разумные, они услышат его, и это поможет им хоть в чем-то. Далеко Африка…

К утру пожарище остыло. Бледное солнце выбралось из-за горизонта и тут же пропало среди облаков. С неба привычно засеяло мелкой водой. Зау, вяло двигаясь, натаскал сучьев, выломал в лесу два ствола, но донести их до берега не смог. Он понимал, что не сумеет разжечь насквозь промокший хворост.

Перед закатом налетел ветер и разогнал тучи, выстрелив на прощание в лицо снежным залпом.

Зау не мерз, он лишь чувствовал, как мороз сковывает его, убаюкивая бездонной чернотой сна. Трудно ступая, Зау вышел к пожарищу. Под ногами хрустел лед.

Остывшее солнце тяжело падало к горизонту, раздвигая размытые остатки туч. Наступил вечер. Один из бесчисленных вечеров на планете Земля. Скорее всего, для него этот вечер станет последним.

Ветер гнал к берегу мутные валы. Но ни один плавник не мелькал среди белых гребней. И воздух не прочерчивала распяленная тень рамфоринха, лишь несколько чаек-ихтиорнисов бестолково бились в воздушных струях. Свистел ветер, и в тон ему с пустой земли доносилось тонкое подвывание. Молочники дождались своего мокрого и холодного часа.

Солнце скрылось, лишь карминовая полоса заката кровавила небо. Быстро темнело, беспомощные глаза не могли служить Зау. Но все же, повернувшись к лесу, Зау увидел полукруг горящих точек. Заметив движение, молочники отскочили, переливчато перекликаясь. Даже эти, новые, они были ничтожно слабы по сравнению с ним, но они умели ждать, а за их спинами стояли тьма и холод.

Зау шагнул вперед, сознавая, что бесцельно тратит остатки сил. Огненная цепь рассыпалась, охватывая его со всех сторон.

Полоса заката обуглилась, слившись с чернотой.

Молочники выли.

«Оставлять этой пакости Землю, — с трудом подумал Зау, — обидно…»

Вячеслав Рыбаков

ПРОБНЫЙ ШАР

1

Спрогэ, везший сменные экипажи для мирандийских станций, сообщил, что встретил за орбитой Юпитера искусственный объект внеземного происхождения. Новость быстро облетела всю Солнечную, к месту встречи потянулись корабли. Объект оказался идеальным шаром полутора километров в диаметре. Ни на какие сигналы он не отвечал, локация и интралокация не дали результатов. Посланная Спрогэ партия буквально на первых же минутах обнаружила люк. Земля приказывала от контакта пока воздержаться и ждать прибытия специалистов. Но Шар словно играл в поддавки. Явно видимая кнопка была слишком соблазнительной, и кто-то не удержался.

Как и следовало ожидать, сразу за люком оказалась небольшая камера, отделенная еще одним люком от недр Шара. Второй люк открылся столь же легко. Загадки сыпались одна за другой, все быстрее — первый люк закрылся, но связь с исследовательской группой не прервалась. Захлебываясь от волнения, перебивая друг друга, исследователи сообщили, что попали в совершеннейшим образом смоделированные земные условия и что им очень неловко оставаться в скафандрах — по пояс в траве они шли к зарослям кустарника, тянувшимся по берегу реки. «Ужас, как мы давим траву, — сказал начальник группы. — За нами такой след остается…»

Уже тогда скользнула мысль, что это — ловушка.

Он остановился.

Переложив маки в левую руку, Андрей похлопал платан по необъятному стволу, затянутому теплой, как человеческая кожа, корой, глянул вверх, в бездонное варево листьев, а потом, будто спросив у платана удачи, в который раз за последние дни набрал номер Соцеро. Соцеро в который раз не ответил. Андрей подбросил кругляшок фона на ладони. Ему больше некуда было звонить. Он хотел спрятать фон, но какой-то седой мужчина с тонким лицом музыканта попросил дать на минутку позвонить. Андрей протянул ему фон и, чтобы не смущать, отвернулся к морю.

— Нет, они сказали — нет, — негромко и поспешно заговорил музыкант. — Меркурий совсем закрыт, что-то строят. Придется ограничиться астероидами и Марсом, там есть очаровательные места…

Интересно, подумал Андрей. Что там могут строить опять? Может, нужны пилоты-одиночки? Впрочем, Соцеро бы сказал. Хотя Соцеро куда-то сгинул, звоню ему, звоню… Но это же последний друг настоящий. Гжесь ушел в Звездную. А Марат погиб на этом… этом проклятом.

Ближе к «Эспаньоле» расфуфыренная круговерть становилась все гуще. Здесь уже никто не смотрел с восхищением и завистью на дикие маки, которые полчаса назад Андрей сорвал для Симы далеко в степи, тщась донести до нее хоть тень степного великолепия. Андрей спустился на пляж и сразу заметил одинокого мальчика лет семи — тот неумело пускал блинчики по гладкой поверхности дымчато-розового моря. С удовольствием загребая стучащую гальку носками туфель, Андрей подошел к мальчику.

— Ты что творишь, убоище? — спросил он. — Там же девочка плавает, смотри, какая красивая. Ты ей голову разобьешь.

Мальчик обернулся. Он совсем не был похож на сына Андрея — длиннолицый, мрачный — и глядел исподлобья.

— Не разобью, — угрюмо ответил он Андрею. — Мне дотуда не дострелить.

— А если случайно дострелится? Несчастный случай на то и случай, что происходит случайно. Прежде чем стрелять, проверь, нет ли кого на линии выстрела, причем обязательно с запасом. Потом берешь камень за ребрышки, приседаешь и кидаешь параллельно воде. Вот так, — Андрей показал. Мальчик слегка взвизгнул. Да, подумал Андрей, такого рекорда мне до конца дней своих не повторить. Бывает же…

— Понял? — спросил он мальчика. — Смотри еще раз, — он тщательно изготовился, внутренне уже оплакивая фиаско, и камень едва не сорвался, но ничего — проплюхался бодренько, а через секунду там, где он прошел, вынырнула лысая голова в маске и стала шумно отфыркиваться. Тьфу, ты, черт, подумал Андрей, мгновенно покрываясь потом. Вот же — опять неконтролируемые последствия, сейчас бы как влепил… Муравейник.

— Дерзай, — сказал он. Мальчик смотрел на него с восторгом. — Во-он туда кидай.