Коварное бронзовое тщеславие - Глен Кук

– Маришка осталась бездетной, преднамеренно, после того как увидела, через что прошла Тара Чейн, рожая Хароу. Бескорыстность и готовность терпеть неудобство или дискомфорт не входят в число ее достоинств.

– Что случилось с мужьями?

– Они живут на содержании. Девочки не имеют с ними ничего общего и платят им, чтобы не путались под ногами.

Доллар Дэн сообщил мне, что он и его парни готовы. Мы можем заходить. Никто не учуял из дома никаких тревожных запахов.

– Мой присмотреть за Паленая? – спросил он с тщетной надеждой.

Паленая слабо качнула головой.

– Я в порядке. Пока. – Мне она сказала: – Но может, вам придется нести меня домой.

– Отнесу. Если не найду на тебя покупателя. Но кто понесет меня?

– Денверс теряет терпение, – сказал мне Барат.

– Денверс?

– Слуга Тары Чейн. Он стоит в дверях, впуская внутрь мотыльков и комаров, в то время как мы впустую треплем языками.

– Ах, он.

Мы сдвинулись с места.

Барат вернулся к тому, что «у младших Махткесс нет таланта…»

На дальней стороне Холма полыхнула молния, озарив брюхо облаков. За ней последовал негромкий рокот грома. На меня упало несколько капель, но между этими событиями не было связи. Рокот затих. Новые вспышки осветили горизонт, сопровождаемые лязгом, словно где-то скрестились божественные мечи.

– Это магический битва! – высказал Дэн весьма очевидную догадку.

Искры сыпались дождем, словно во время праздничного фейерверка.

– Проклятие! – пробормотал Барат. Остальные просто таращились.

Это продолжалось несколько минут. Свистки Гражданской стражи и частных охранников пронзили ночь.

– О боже. Полагаю, началось. – Лунная Гниль присоединилась к слуге в дверном проеме, ее лицо было бледным, глаза расширились. Она явно не обрадовалась.

Собаки подобрались настолько близко, насколько позволил Денверс. Они были дикими, но долгая память предков подсказывала им, что нужно прятаться вместе с двуногими в хижинах и пещерах.

– Что это? – спросила Лунная Гниль.

– Они боятся темноты.

Она поразмыслила над огненным весельем.

– Сегодня это разумно. Впусти их в фойе, Денверс. И найди для них что-нибудь поесть. – Еще немного подумала и добавила: – Сопровождение тоже.

Доллар Дэн неохотно, однако с облегчением завел своих ребят в дом. Приглашение в жилище чародейки было пугающим, но снаружи могло оказаться еще хуже.

Лунная Гниль отсекла нас с Баратом от других.

– Идите со мной.

Я печально пожал плечами, глядя на Паленую, чей оскорбленный взгляд превратился в немую мольбу. Тара Чейн уже превзошла себя, пригласив моих нечеловеческих спутников.

Паленой полезно научиться общаться с Долларом Дэном. Быстро ей от этой проблемы не отделаться, а другие крысюки тоже захотят предъявить на нее права. Она считалась крупным призом.

50

Лунная Гниль привела нас в гостиную, где служанка накрывала стол на троих. Я увидел стаканы, графины с вином и тарелку с кусочками сыра и колбасы. У меня потекли слюнки. Я был очень голоден. И напряжен. И у меня все болело.

За сегодня я прошел больше, чем обычно проходил за целый месяц. А день еще не закончился.

– Итак, почему вы здесь со всяким сбродом, а не… – Она посмотрела на Барата и решила замолчать. Оскорбленный Барат Альгарда умел быть неприятным.

– Работа всякого сброда заключается в том, чтобы сохранить мне жизнь. Некоторые люди пытались сделать со мной нехорошие вещи. Я пришел задать несколько вопросов, узнать, поможете ли вы нам с кое-какими проблемами, и сообщить, что вашу сестру похитили. Но, полагаю, об этом вы слышали.

– Слышала. Неприятный посетитель сообщил мне новости сегодня днем. Сказал, что Маришка пострадает, если я не оставлю попытки саботировать турнир.

Продолжать она не собиралась.

– И? – подтолкнул ее я. – Что еще?

Должно было быть что-то еще. Нужно снова притащить ее к Покойнику.

– Я пожелала ему удачи. Сказала, что, надеюсь, они хорошо проведут время. Высказала несколько предложений, в основном в том ключе, что не стоит бросать Маришку в терновый куст. Ему это не понравилось. Он стал агрессивным, поэтому пришлось попросить Денверса ударить его и засунуть в мусорный бак на заднем дворе.

Она не сомневалась, что бандиты не причинят Маришке вреда? Или ей было все равно?

– Вы заметили что-нибудь, что поможет нам опознать его?

– Я знаю, кто это. Нет. Погодите. Я знаю, чем он занимается. Он священник. Ортодоксальный. Из собора в Квартале снов. Я видела его там, издали. Он меня не замечал. Сегодня я впервые общалась с ним лично. Он понятия не имел, что я его уже встречала.

– И вы, как умная девочка, не стали ему напоминать.

– Да. Как умная женщина.

Должно быть, я просиял. Существовала ли связь? Священник. В день своей смерти Страфа посещала священника. Мы все полагали, что по поводу свадьбы. У них с отцом Америго имелись небольшие разногласия. Но может, она отправилась на встречу со священником из-за иных проблем.

Нужно включить отца Америго в мой допросный список. Или лучше в список Покойника.

Не следует забывать, что Плеймет с Пенни не видели Страфу в Квартале снов. Это доказывало лишь, что они ее там не видели, но наводило на определенные мысли.

– Вы часом не знаете имени этого священника?

– Нет. Но он служит в соборе Четтери. Его нетрудно заметить. Или описать. У него огромный жировик.

Она похлопала себя по голове.

Я хотел обменяться с кем-нибудь торжествующим взглядом, но пришлось воздержаться. Барат не знал, что мы уже слышали об этом жировике. Я ограничился злобной усмешкой.

– Полагаю, одного мы нашли!

– Одного кого? – спросил Барат.

– Оператора. Парень с гигантским жировиком был среди тех, кто заказал костюмы и мечи, в которых мы собираемся установить ловушку.

Тара Чейн посмотрела на меня так, словно я излучал ослепительное безумие.

– Прошу прощения. Послушайте, это еще одна причина, по которой я к вам заглянул. – На мгновение в ее глазах вспыхнула надежда, но сразу погасла. – Кстати, что вы собираетесь предпринять по поводу сестры?

На смену Таре Чейн Махткесс пришла Лунная Гниль.

– Мы знаем, где ее держат. Пусть как следует помаринуется.

– Что?

– Ну ладно. Пусть кто-нибудь за ней приглядывает. Крысюки как раз сгодятся. Я им заплачу. Но пусть сидит там. Если дело примет дурной для нее оборот, мы что-нибудь придумаем.

– Вы действительно этого хотите?

– Пускай тупая сучка поварится в собственном соку.

Не слишком милосердно по отношению к сестре. Но не мне судить.