Истина всегда одна (СИ) - Башибузук Александр

Дуняша и Варвара восприняли новость возмущенно, пробовали напроситься с Иваном и Петрухой, но Ваня жестко пресек неповиновение.

Первые следы неизвестных появились через пару километров. Получалось, они почему-то забирались в глушь, хотя, по прикидкам Вани должны были идти к немцам.

Еще через километр, якут начал проявлять беспокойство, заявив Ивану, что чует беду. Продвижение сразу замедлилось, мало того Петруха увел товарища далеко в сторону от следов, завернув широкую дугу.

А еще через час, когда они забрались на огромную, замшелую скалу, Ваня окончательно убедился, что интуиции якута можно смело доверять.

— Смотли… — шептал Петруха. — Поломаный делево видис? Внизу камень видис? Тама и тама сидят. Тама два селовек и тама два селовек. Наса сдут. Понимают, сто са ними идем. Сдеся осень удобный место, луссе чем пелвый был. Потому усел оттуда. А сдеся они холосо видеть, если мы тама сел. Стлелить будем? Я холосо видеть, всех забилать…

— Стлелить? — Иван задумался. — Нет, надо живыми брать и узнать кто это такие. Сделаем, пожалуй, так…

Скорее всего, после того, как Ваня изложил свой план Петрухе, тот укрепился в мысли что Иван дурачок. Но ничего не озвучил, только поцокал языком и заявил:

— Твоя много фалт, Ванюска. Но фалт мосет закансиваться. Ладно, делай, Петр Петров пликлоет. Всегда пликлоет.

Иван и сам не был особенно уверен в своей адекватности, но от плана не отказался. По своему опыту он уже давно убедился, что в его исполнении удаются самые дерзкие, на первый взгляд сумасшедшие действия, а вот излишняя осторожность всегда выходит боком.

— Будем надеяться, что они точно так же хотят поговорить со мной, как и я с ними и не станут сразу стрелять… — с фальшивой убежденностью сказал он.

И отправился исполнять план. То есть, вернулся на ту же тропинку, на которой его ждали неизвестные и пошел навстречу засаде, браво мурлыкая под нос немецкий военный марш и отмахивая ритм левой рукой.

— Ei warum? Ei darum!

Ei warum? Ei darum!

Ei bloß wegen dem

Schingderassa,

Bumderassasa!

Ei bloß wegen dem

Schingderassa,

Bumderassasa! #

# Немецкая военная песня «Когда солдаты маршируют по городу»

И очень рассчитывал при этом, что неизвестные похитители женщин точно не настоящие партизаны, потому что настоящие партизаны могли сразу влепить пулю в лоб дурному офицерику.

Окрик последовал неожиданно.

— Стоять, фриц! Руки вверх! Хенде хох, сволочь! — гаркнул чей-то хриплый и грубый голос.

Ваня остановился как вкопанный и властно скомандовал по-немецки:

— Не стрелять! Старшего ко мне!

— Что он сказал? — удивились в кустах. — Бабы ведь говорили, что он знает русский.

— Эй, сука фашистская! Автомат долой! — из кустов высунулся сначала ствол ППД, а потом показался его обладатель; кряжистый небритый мужик с уголовной рожей, в новеньком, но прожженном местами ватнике.

Иван послушно сбросил автомат с плеча и процедил с легким деланным акцентом по-русски:

— Кто такие? Доложитесь по форме!

— Ээ-ээ… — автоматчик недоуменно уставился на него. — Ты совсем охренел, фриц?

— Тебе старший скоро объяснит кто охренел… — презрительно хмыкнул Ваня.

— Меньше разговаривай! — из зарослей выперся еще один детина с ручным пулеметом Дегтярева. — Эти краснопузые… — он понял, что обмолвился, заткнулся, но ничего нового сказать не успел.

Иван, уже совершенно не сомневаясь, что партизаны подставные, двинул его локтем в кадык, а потом, с разворота, сломал колено второму, уже успевшему вскинуть автомат.

Звонко хрустнуло, автоматчик завопил, выронил ППД, согнулся, но тут же рухнул от удара по затылку.

И почти сразу же, со стороны затаившегося на скале Петрухи, стеганули два подряд винтовочных выстрела. А потом, с секундным промедлением — третий.

Иван понадеялся, что основные силы неизвестных не услышат выстрелы, но медлить не стал. Сноровисто лишил пленных оружия и спутал им руки сыромятными ремешками, на досуге изготовленными якутом.

Следом тщательно обыскал, подивился богатству мнимых псевдопартизан, после чего, пнув в поврежденное колено, привел в чувство первого.

Тот было опять принялся вопить, но быстро заткнулся, когда почувствовал под глазом острие ножа.

— Так хорошо… — удовлетворенно кивнул Иван. — Первый и главный вопрос: кто вы такие?

— Да пошел ты, сука гитлеровская… — сплюнул пленный. — Убивай!!!

— Как хочешь… — Иван пожал плечами и легонько нажал на рукоятку. — Не ты, так твой камрад ответит.

— Стой, стой… — заторопился автоматчик. — Мы… мы… партизаны. Бабы сказали, что с ними были фрицы странные… вот мы и решили, что надо с ним погутарить… то есть, с тобой…

— Неправильный ответ. К примеру, я лейтенант Курт Шилькгрубер, сотрудник военной разведки. И вы мне испортили задание. Поэтому я легко вырежу тебе глаза, а потом примусь за товарища

Из-под века пленного потекла струйка крови.

— Стой! Не надо, герр офицер! — взвизгнул «партизан». — Пожалуйста не надо! Мы тоже… тоже ваши, то есть наши. Это недоразумение. Поговорите с нашим главным. Я покажу где наша стоянка, покажу…

— Зачем забрали женщин?

— Думали… думали, с ними будет легче внедриться к партизанам. С бабами никто ничего не заподозри, ведь правда… не убивайте…

Иван убрал нож. В этот момент второй пленный уже очнулся и прохрипел:

— Ну ты и сука, Никифор! Ты что, не видишь, это засланный краснопузый…

Никифор испуганно забегал глазами.

Иван ласково улыбнулся и лениво пырнул второго ножом в шею. С легким хлюпаньем из артерии брызнул прерывистый алый фонтанчик. Ряженый захрипел и быстро засучил ногами, словно ехал на велосипеде.

Ваня с неожиданным удовлетворением кивнул и снова обратил внимание на оставшегося в живых пленного.

— Как зовут? Никифор? Гут! Теперь с толком и расстановкой. Где стоянка, сколько вас и так далее. Да не егози, дохляков что ли не видел?

Как выяснилось мнимые «партизаны» оказались немецкой специальной группой, предназначенной для борьбы с партизанами и организованными группами окруженцев. Составлена была группа из бывших красноармейцев, добровольно выразивших желание служить гитлеровцам, а командовал ими бывший советский командир. Лагерь они основали километрах в пяти вглубь топей, а личного состава наличествовало всего десять человек.

— Теперь уже шесть, — хмыкнул Ваня. — А я думал, что здесь партизан и в помине нет.

— Есть, есть! — быстро закивал Никифор. — Немного, но есть. Как ни быть? Забились в глушь и пережидают. Точные сведения. Но найти их трудно. Затаились, говорю. Иногда только шалят на дорогах и сразу отходят. Активно подбирают окруженцев, расширяются, так сказать. Вот германцы и решили передавить их, пока не превратились в серьезную силу. Мы их связного взяли, вот только молчит пока сученыш… — он опасливо зыркнул на Ваню и поправился. — Молчит паренек… а окруженцев сразу в расход пускает Сидор. Да, самолично. Любит он это дело. Так нашего главного кличут. Я четно… честно не хотел. С голодухи согласился… сами понимаете! Вы меня не убьете? Я докажу, докажу…

Иван досадливо поморщился и кивнул появившемуся из кустов Петрухе.

— Ну что, Петруха? Их осталось всего шесть…

— Сделаем! — улыбнулся якут.

О том, что он будет делать с женщинами, когда отобьет, Иван старался не задумываться.

Сначала надо отбить, а потом уже решать.

Глава 23

Когда эйфория прошла, предстоящее дело перестало казаться Ивану легким.

Шесть искренне ненавидящих советскую власть выродков, к тому же уже успевших замарать руки в крови, не те противники, к которым можно относиться легкомысленно.

Эффект внезапности, на который сначала надеялся Ваня тоже мог не сработать, охранялся лагерь серьезно, к тому же, был расположен в глуши, где снайперские навыки Петрухи сходили на нет. Опять же, женщины могли пострадать во время перестрелки.