Хватит мечтать, займись делом! Почему важнее хорошо работать, чем искать хорошую работу - Кэл Ньюпорт

Когда пришло время решать, чем заняться после колледжа, у меня на руках было два предложения: одно от Microsoft, другое от Массачусетского технологического института. От необходимости сделать выбор между этими гигантами любой мой однокурсник впал бы в ступор. Я уверен, что оба пути открывали широкие перспективы и могли сделать жизнь счастливой. Но надо было выбирать, и я выбрал Массачусетс – в том числе для того, чтобы быть поближе к моей девушке.

Я пытаюсь показать, что главная мысль раздела «Правило первое» пришла мне в голову задолго до начала моих изысканий. Я усвоил ее еще в старших классах школы. Поэтому, когда осенью 2011 г. я переживал период неопределенности и не знал, стану ли профессором или мне придется начинать карьеру с нуля, знание «правила первого» избавило меня от бесплодных терзаний и раздумий об истинном призвании. Я был абсолютно уверен, что, если вести себя правильно, любой путь приведет меня к любимой работе. Правда, было не совсем понятно, как именно. Размышляя над этим вопросом, я пришел к выводам, изложенным в разделах «Правило второе», «Правило третье» и «Правило четвертое».

Как я применял «правило второе»

В разделе «Правило первое» я показал, что гоняться за мечтами бессмысленно и опасно. Но нужно было выяснить, чтó действительно необходимо для того, чтобы найти «работу мечты». В разделе «Правило второе» я представил концепцию, родившуюся в самом начале моих изысканий. Качества, которые делают работу привлекательной, встречаются редко и ценятся высоко. Если вы хотите, чтобы ваша работа обладала такими качествами, вы должны иметь редкие и ценные профессиональные навыки, которые можно предложить работодателю. Иными словами, если вы не стремитесь стать тем, кого Стив Мартин называет «специалистом, которого нельзя не заметить», вряд ли вы когда-нибудь сможете полюбить свою работу – независимо от того, считаете вы ее своим призванием или нет.

Редкие и ценные профессиональные навыки я назвал карьерным капиталом. Важно было показать, что накопить его не так просто – ведь редкие и ценные вещи по определению не даются нам даром. Это соображение привело меня в мир музыкантов, где я познакомился с концепцией продуманной подготовки – методом приобретения сложных навыков путем постоянной работы над собой на пределе сил. Оказалось, что музыканты, спортсмены и шахматисты знают о продуманной подготовке гораздо больше работников умственного труда. Последние, как правило, как огня боятся напряжения сил. (А чем еще можно объяснить привычку типичных обитателей офиса постоянно проверять электронную почту? Ведь это самое легкое из того, чем можно заняться на работе.)

Мои изыскания продолжались, но меня все больше волновала моя собственная научная карьера. Мне казалось, что скорость роста карьерного капитала снижается. Мое беспокойство было вполне понятно. Дело в том, что в начале работы опыт накапливается медленнее, чем во время учебы в магистратуре. Пока вы учитесь, вам постоянно приходится напрягать интеллект. Решение математических задач в магистратуре (а я решил их достаточно) – это продуманная подготовка в чистом виде. Представьте себе: если вы не решите задачу (настолько сложную, что вы и понятия не имеете, как это сделать), вам поставят плохую оценку. И вот вы напрягаете мозги и стараетесь изо всех сил, пытаясь найти нужный метод, но ничего не получается. Умственное напряжение – мобилизация буквально каждой клеточки мозга – усиливается страхом получить нулевой балл. Но это именно то, что рекомендуют делать авторы руководств по продуманной подготовке. Вот почему в начале обучения студенты магистратуры так быстро растут над собой{49}.

Но учебные программы, ориентированные на исследовательскую работу (в том числе на кафедре информатики Массачусетского технологического института), построены так, что научный руководитель направляет работу будущего магистра только первые два года. После этого учащийся начинает работать самостоятельно. И тогда, если он не будет постоянно толкать себя вперед, его развитие может затормозиться. Он, как писал психолог Андерс Эрикссон, застрянет на уровне, который считает приемлемым, и кривая накопления знаний превратится в прямую. Результаты исследований, представленные в разделе «Правило второе», показывают, что эти «плато» очень опасны, так как ведут к уменьшению карьерного капитала и, таким образом, мешают активно строить карьеру. Чем дальше я продолжал свои изыскания, тем яснее становилось, что мне необходимы практические стратегии, способные принудить меня к ежедневной продуманной подготовке.

Рассказывают, что IQ лауреата Нобелевской премии физика-теоретика Ричарда Фейнмана в средней школе составлял 125, т. е. был чуть выше среднего. Однако, прочитав его мемуары, понимаешь, как подросток с весьма скромными умственными способностями стал гением. Фейнман пишет о страстном желании решать сложные задачи и копаться в математических выкладках до победного конца. Иными словами, не исключено, что его потрясающий интеллект был не Божьим даром, а результатом продуманной подготовки. Вдохновившись результатами своих изысканий и примером Фейнмана и других гениев, я решил, что для того, чтобы карьерный капитал не уменьшался, следует заняться тщательным изучением наиболее сложных вопросов в моей области знаний.

Для начала я взял статью, которую часто цитировали, но считали непонятной и сложной для восприятия. Работа была посвящена анализу алгоритма, дающего лучшее из всех описанных решений одной известной проблемы. Это решение многие цитируют, но мало кто задумывается о том, как оно получено. Я решил, что усвоение этой печально известной статьи будет прекрасным началом принудительной продуманной подготовки.

Вот первое, что я понял: это не самый легкий способ накопления карьерного капитала. Добравшись до первого темного места в выкладках, я почувствовал внутреннее сопротивление. Мой мозг как будто понял, что я собираюсь его напрячь, и запротестовал. Чем сильнее я напрягался, тем яростнее сопротивлялись нейроны, не давая мне сконцентрироваться.

Чтобы подавить бунт, я сделал две вещи. Во-первых, я установил временные рамки работы. «Я буду работать всего час, – сказал я себе. – И пускай я упаду в обморок и ни на йоту не продвинусь вперед, все равно через час я буду отдыхать». Как и следовало ожидать, я не упал в обморок и продвинулся вперед. Минут через десять бунт был подавлен. Эти 10 минут всегда были трудными, но знание того, что усилия ограничены во времени, придавало мне уверенности.

Во-вторых, я фиксировал полученную информацию, чтобы закрепить пройденное. Для начала я нарисовал карту уравнения, показывающую, как разные его части связаны между собой. Это было трудно, но не слишком – своего рода разминка, разогревающая мышцы. Затем я перешел к коротким контрольным работам, которые устраивал себе сам, чтобы запомнить основные определения, используемые в уравнении. И эта задача оказалась сравнительно несложной, хотя она также требовала концентрации. Решив ее, можно было приступать к разбору собственно выкладок.