Шерас - Дмитрий Стародубцев

Тем временем повозка остановилась у казнильного места. По приставной лестнице истерзанного мужчину спустили вниз и подвели к сбитому из досок деревянному помосту. Люди, стоявшие поблизости, ринулись вперед, но суровые меченосцы, окружавшие место казни, охладили их пыл. С шеи несчастного сняли тяжелую колоду. Он впервые осмысленно огляделся, опять открыл беззубый рот и попытался произнести слово. Движение разбитых губ вновь напомнило Хаврушу его собственное имя. Он даже посмотрел вокруг — не обратил ли кто внимание на это?

— Ах, мой любимый муж, — вздыхая, обратилась Хидра к Тхарихибу, увлеченно наблюдающему за казнью. — Сегодня я чувствую недомогание. Позволь мне уйти, мой добрый хозяин!

Тхарихиб удивленно посмотрел на интолью, но, впрочем, тут же безразлично махнул рукой. Хидра поднялась.

— О драгоценная! — остановил женщину Хавруш. — Сегодня улицы Масилумуса небезопасны. Позволь выделить тебе бесстрашного провожатого, который, если потребуется, умрет у твоих ног.

Хавруш подозвал к себе Дэвастаса, и в глазах Хидры сверкнула плохо скрытая радость. Она поблагодарила Верховного военачальника кивком головы и даже одарила его почти дружеской улыбкой.

Хавруш всегда понимал, насколько он омерзителен этой женщине, чувствовал, что в представлении Хидры он — безобразная свиная туша, покрытая густой щетиной. И тем более приятна была эта улыбка, а значит — маленькая победа.

Иди, иди, дорогая интолья. Когда-нибудь ты разделишь ложе со мной и будешь, заглядывая в глаза, потакать всем моим прихотям!

Не дожидаясь, пока беснующейся толпе удастся прорвать оцепление и растерзать приговоренного, стражники возвели его на помост. Авидрон несколько раз, теряя сознание, закатывал глаза, и помощники палача были вынуждены поддерживать его за плечи, не давая ему упасть.

— Смерть, смерть! — кричали люди.

В полумере от головы несчастного рассекла воздух короткая стрела. Палач заприметил место, откуда ее выпустили. Несколько свирепых воинов бросились ловить незадачливого стрелка. Но его и след простыл. Это происшествие сопровождалось свистом, криком и хохотом.

Палач развернул онисовый свиток, и площадь мгновенно смолкла. Люди напряженно вглядывались и вслушивались, чтобы ничего не пропустить.

— Я, Тхарихиб Тедоус династии Тедоусов, интол Иргамы, хозяин всех ее городов и селений, владеющий жезлом власти, решил, что будет так!.. — громко читал палач, и звуки его чистого раскатистого голоса доносились до самых дальних закоулков.

— При помощи верных слуг моих я изловил авидронского лазутчика, который под личиной торговца пальмовым маслом, изучив в совершенстве иргамовский язык, выпытывал наши секреты и желал нанести урон нашему государству.

Обвиняемый сознался, что он — Гражданин Авидронии и является десятником Вишневых плащей. Что послан он Алеклией и его коварными слугами. Что ему было поручено подсчитывать численность наших отрядов, вступать в дружбу с десятниками и сотниками доблестной иргамовской армии, а также принуждать росторов к предательству и призывать их к неповиновению. Только под пытками он признался, что собирался проникнуть в Солнечный дворец, убить меня, интола Иргамы Тхарихиба, и мою жену Хидру, а также малолетнего наследника Нэтуса…

Толпа на площади охнула. Какая-то женщина-селянка упала в обморок, то ли испугавшись за жизнь интола, то ли не выдержав давки.

Хавруш исподтишка посмотрел на Тхарихиба. Тот с горящим взором наблюдал за действом, покусывая губу. Было видно: он доволен и наслаждается зрелищем.

Верховный военачальник отвел глаза от интола и повернулся к несчастному авидрону, истерзанному пытками. Он вдруг заметил, что тот как будто пришел в себя, собрался с силами и вытянулся во весь рост. Теперь он стоял без посторонней помощи, расправив плечи и приподняв подбородок. Гордо, даже с некоторым чувством презрения, он смотрел вниз, на гудящую, копошащуюся людскую массу.

О Дева! — изумился Хавруш. Этот изувеченный беззубый старик, который недавно был молодым здоровым мужчиной, почти юношей, еще находит в себе мужество смело глядеть в глаза смерти!

Глупцы, бездельники! Надо было его растоптать, сломать окончательно. Показать толпе опустившееся животное, кающегося негодяя, достойного самой страшной кары. Глупцы!

— Обладая всей властью в Иргаме, — продолжал палач читать указ Тхарихиба, — я… прощаю ему все преступления перед интолом и его семьей и дарую ему свободу…

Авидрон не выдержал очередного неожиданного поворота судьбы, ноги его подломились, и он едва не рухнул на помост.

Народ онемел. Самые кровожадные гневно закричали, и тут же в толпе блеснули клинки. Многие заметно огорчились.

Раздался возмущенный гул, но палач после паузы поднял руку, и недовольные смолкли в ожидании развязки.

— Но за все преступления перед Иргамой и ее народом, перечисленные выше, я повелеваю сжечь оного на костре!

Все несколько сот тысяч иргамов, которых смогла вместить площадь, разом облегченно вздохнули. Многие обратились счастливыми взорами в сторону галереи, хорошо освещенной факельницами, где за решетчатым окном восседал их правитель. Люди благодарили Тхарихиба радостными возгласами.

Верховный военачальник восхищенно посмотрел на Тхарихиба. Хавруш еще никогда не слыхивал о такой изощренной пытке: смерть — свобода — и вновь смерть….

Дальше всё происходило стремительно. С приговоренного сорвали остатки одежды, схватили за немощные руки, стянули запястья толстой веревкой, перекинутой через шпату, и, взявшись за другой конец, подняли тело над землей. Несчастный оторвался от помоста и повис над самым центром костра.

Палач посмотрел на галерею, ожидая команды. Тхарихиб поднял руку. Палач кивнул головой, спустился вниз, принял у помощника факел. В самый последний момент он поднял голову и посмотрел на обреченного авидрона, который с перекошенным ртом, с выпученными глазами наблюдал за действиями палача.

— Не бойся, осталось совсем немного. Скоро ты встретишься с Девой, и тебе станет легче! — негромко подбодрил палач. Он говорил искренне.

Приговоренный благодарно кивнул своему единственному утешителю и в последний раз оглядел площадь. Она освещалась тысячами огней.

И опять авидрон прошептал какое-то слово. Люди изо всех сил напрягли слух и зрение.

— Он говорит — Хавруш! — закричал тот, кто разобрал сказанное.

— Хавруш! Хавруш! — повторяли люди, удивленно переглядываясь.

Хавруш раздосадованно сплюнул и выдернул из ноздри еще несколько волосков.