Мальчик и Тьма - Сергей Лукьяненко

Лэн плеснул себе и мне из стакана Котенка и виновато сказал:

– Да я же не спорю. Я просто не хочу войны. Я не знаю, как там, в Данькином мире, воюют…

– У нас так воюют, что Летящие бы со страху померли, – встрял я. Мне уже давно хотелось что-нибудь рассказать, но я никак не успевал вступить в разговор. – Так воюют, что вся земля горит! Такими бомбами, что Черный огонь по сравнению с ними – тьфу!

– А с кем воюют?

Я растерялся.

– Ну… между собой. У нас же нет Летящих.

– А может, хорошо, что у нас они есть? – Лэн залпом допил свое шампанское. Мне пить не хотелось, но не отставать же…

– Зато у них есть Свет, – тихонько помог мне Котенок.

– Да! – гордо сказал я.

– Свет – это хорошо, – сказал Лэн. – Данька, у меня голова кружится. Давай потом поговорим?

– Давай, – неохотно согласился я. Поболтать можно было и с Котенком. – Лэн, а больше шампанского нет?

Лэн покачал головой и лег на спину. А Котенок снова забрался ко мне на колени.

– Данька, тебе не надо больше шампанского. Ты и так пьяный.

– Я? – Мне стало смешно. – От стакана шипучки…

– От полутора стаканов шампанского. На голодный желудок и в горах.

– Да ну… – Я прекрасно понимал, что Котенок не прав, но не знал, как ему это объяснить.

– Данька, выслушай меня, – продолжал Котенок. – Я все-таки хочу сделать тебе подарок. Совет. Ты меня слушаешь?

– Угу, – пробормотал я, ложась рядом с Лэном. Порывы ветра скользили по лицу. Щеки почему-то горели. Низкие серые тучи клубились над головой.

– Данька, сейчас мы попробуем поднять Крылатых на настоящую войну. И у нас это скорее всего не получится.

– Да?

– Наверняка. Крылатые привыкли воевать ради жизни, а не жить ради войны. В победу никто не верит… Так что у меня будет такой совет: не лезь в драку, если увидишь, что она ничего не решает. И говори им не о борьбе за Свет – они не знают, что это такое. Говори о борьбе с Тьмой. Убеждай Крылатых, что Летящие собираются напасть на их города, что отсидеться не получится.

– А зачем? – Я прикрыл глаза, мне хотелось спать. Я, наверное, сильно устал…

– Ты поймешь это позже. Сейчас просто поверь совету. Ладно?

– Ладно… – прошептал я, чувствуя, как голос Котенка уплывает вдаль. – Ты как торговцы… как Гарет. Я все должен понять со временем. Только действовать надо сейчас.

Я хотел еще сказать ему, как не люблю, когда за меня решают, но уснул.

Проспав пару часов на камнях, под холодным горным ветром, мы с Лэном могли бы здорово простыть. К счастью, Крыло – это не просто инструмент для полета. Силы оно выкачивает здорово, зато и от неприятностей вроде холода защищает прекрасно.

Запустив вниз пустой бутылкой из-под шампанского, мы взлетели. Погода продолжала портиться. Под серым куполом туч теперь неслись самые обычные дождевые облака. На Крыле оседала водяная морось. Когда мы вырвались из частокола горных вершин и стали снижаться, я почувствовал облегчение.

Ближайший к нам город был всего в часе лету. Но мы, не сговариваясь, решили лететь в город Лэна. Все-таки там будет проще… должно быть проще. Так что полет занял почти весь день.

– Ты скучал по дому? – спросил я Лэна, когда мы опускались у окраины. Посадку в центре города дозорные могли понять неправильно, а я не горел желанием увертываться от арбалетных стрел.

Младший неопределенно пожал плечами – жест очень забавный, когда летишь с расправленным Крылом.

– А я скучал, – признался я. – Хоть меня… не очень-то здесь любят.

Мы приземлились, сложили Крылья и переглянулись.

– Отдохнем и начнем утром? – предложил Лэн. Но я покачал головой:

– Давай лучше сейчас, пока запал не прошел.

– Верно, – поддержал Котенок. – Быстрота и натиск – методы Света.

На самой окраине, когда мы заметили идущих навстречу Крылатых, Лэн ойкнул:

– Данька, ты же без повязки!

– И не собирался надевать, – хмуро ответил я. – Теперь таиться нечего.

– Правильно, – вновь согласился Котенок. – Я тоже маскироваться не буду…

И он засветился так ярко, как только мог.

Мы прошли мимо остолбеневших Крылатых – двух Старших с девушками их возраста и одного Младшего, который с неприкаянным видом плелся следом. Я улыбнулся им и помахал рукой. Ответа не последовало.

– Подходите к площади, – сказал Лэн Младшему. Они наверняка были знакомы. – Прямо сейчас.

– Что будет… – довольно мурлыкнул Котенок, всплывая над мостовой и летя на уровне моего пояса. – Скандал!

В меня мысль о скандале особого восторга не вселила, но спорить я не стал.

Минут через двадцать, когда мы подошли к площади, где меня когда-то ослепили, там уже собралось порядочно народу. Видимо, встретившиеся нам Крылатые сразу бросились делиться сенсацией.

2. Равновесие

Шоки прибежал к площади одним из последних. Я молчал, тянул время, дожидаясь его. И лишь теперь, когда напряжение в толпе достигло высшей точки, заговорил:

– Я пришел дать вам Свет.

По-моему, очень здорово было сказано. Но Крылатые молчали, лишь взрослые, стоя отдельной группой, о чем-то переговаривались. Я набрал побольше воздуха и продолжил:

– Я из другого мира. Там светит Солнце. Там нет Летящих. Я пришел помочь вам…

Молчание. Лишь Шоки, протолкавшийся вперед, ел меня глазами.

Мне стало не по себе, но останавливаться было уже нельзя. Я посмотрел на Котенка, парящего рядом, и сказал:

– Это – Солнечный котенок, мой друг. Он создан из Света, для того чтобы помочь вам. Вы ослепили меня, но Свет дал мне новое зрение. Я не в обиде на вас. Я пришел, чтобы помочь.

– В чем помочь, Данька? – Шоки наконец-то нарушил молчание. И голос его был не удивленным или растерянным, а просто грустным.

– Вернуть Свет!

Шоки пожал плечами. Оглянулся на других Крылатых и пояснил:

– Как ты собираешься вернуть Свет, Данька? Наше солнце умерло. Мы остались жить. Как ты собираешься вернуть Свет?

Если бы я знал…

– Надо разбить Летящих, – стараясь казаться уверенным, произнес я. – Всего сказать я не могу, но вначале надо сделать это. Если все Крылатые из всех городов…

– Данька, ты знаешь, что такое Черный огонь?

Я взял Лэна за руку. Еще бы мне не знать…

– Да, Шоки…

– У нас равновесие, Данька. Мы не атакуем башни… во всяком случае, так, как ты предлагаешь, – все сразу и всеми силами. Летящие не сжигают наши города. Это равновесие, Данька. Если поступить по-твоему, то наши города сгорят, как щепки в очаге. Вместе со всеми, кто не воюет: детьми, женщинами, взрослыми.