Лебединые одежды (СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна

Сознание уже плыло. Краем сознания Хильд отметила, как где-то далеко внизу вжикнула молния.

— Не трогай Агнара…

— Не хочу больше о нем слышать, — рявкнул Орвар и все ее тело вздрогнула от грубого толчка. Он на мгновение замер, затем начал двигаться. — Ты думаешь о нем, когда я в тебе?

Он немного откинулся назад, чтобы посмореть ей в лицо, и Хильд отчаянно вцепилась руками в воротник его куртки:

— Нет!

— Кому ты принадлежишь?

— Тебе!

— Кого ты любишь? — Он снова возобновил толчки.

— Тебя!

— Как меня зовут?

— Орвар.

— Полное имя!

— Орвар Хорфагер.

— Вот так. А ты Хильд Хорфагер, моя жена. Ты носишь мое кольцо. Ты родишь мне детей. Ты никогда не будешь с другим мужчиной. — Он замер и застонал. — Ты нужна мне вся, целиком.

Ее ногти царапали его спину.

— Я и так твоя, Орвар. У меня больше нет ничего своего.

Ни фотографии из прошлой жизни, ни письма, ничего материального, а теперь он забирал даже воспоминания.

— Мне этого мало. Я хочу больше. Дай мне все… навсегда. Хильд!

От его страшного крика тело сжалось, выгнулось и вдруг взорвалось фейерверком. Интересно, Орвар тоже видит эти звезды? Она открыла глаза и встретила взгляд мужа, вокруг его расширенных зрачков кружили оранжевые искры. Хильд сделала медленный вдох, до краев наполняя себя его запахом.

— Я люблю тебя, — сказала она ему в губы.

Его лицо все еще было твердым и неумолимым.

— Не надо, — попросила Хильд. — Не думай о нем. Я с тобой, потому что сама этого хочу.

Потому что той девочки, которая собиралась с рюкзаком обойти всю Иберию и Басконию, больше нет. Орвар разрушил ее и создал новую женщину.

— Я никуда не уйду, — повторила она.

Наконец его лицо смягчилось. Он резко подхватил ее под бедра и повернулся к кровати. Пришлось обхватить его талию ногами, чтобы не соскользнуть вниз.

— Куда ты меня несешь?

От его горячего дыхания по шее бежали мурашки.

— Туда, где ты должна находиться.

Они с размаху упали на постель, и он вдавил ее в матрас всей своей тяжестью.

— За… зачем?

Орвар уже освобождался от одежды, сбрасывая ее вместе с оружием в бесформенную кучу на полу.

— Чтобы повторить все сказанное, — он лег между ее бедер и провел кончиком языка вдоль ключицы. — Максимально подробно.

ГЛАВА 34

Хильд изо всех сил старалась не засмеяться, потому что сам Хельги Левша был предельно серьезен. И страшноват. Перед тренировкой он сбрасывал куртку и рубашку, потому что в разгар боя мог переходить в боевую форму, а рвать одежду ему надоело. Его широкие плечи и грудь с мощными пластами поросших рыжеватой шерстью мышц, да еще расчерченные шрамами, смешными, конечно, не казались, но в сочетании с пристегнутой прямо поверх штанов «ракушкой», какой пользовались хоккеисты, зрелище было не для слабонервных.

Хильд мысленно поздравила себя: раз Хельги надевает доспех для ее тренировки, значит удары кулаком, локтем, коленом и носком ботинка по самым болевым точкам она освоила в совершенстве.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Левша. — Прекрати.

Его первый удар она отбила автоматически, но только благодаря бесконечным повторам одних и тех же упражнений сначала на манекене, затем с партнером.

— Не спи, — почти сварливо заметил он, — леопарды двигаются быстрее человека.

— А почему ты думаешь, что нам придется драться только с леопардами?

— Нам с тобой думать не надо, — очерь резонно и убедительно возразил Хельги. — За нас думают там. — Он указал вверх острием меча. То есть Хокон и Орвар, ага. — Наше дело тренироваться, чтобы быть готовыми и не бояться. Поняла?

Поняла, не дура. Нельзя бояться зверя, он легко распознает страх. Лучше разозлись сама и разбуди зверя в себе. Конечно, оборотню легко говорить, особенно если он волк, ненавидяший «кошаков» за сам факт их существования.

Отвлеки его. Леопард рычит и хочет броситься на тебя? Брось ему какой-нибудь предмет, который займет его внимание на пару секунд. За эти мгновения ты успеешь организовать себе минимальную защиту. Какую? Обмотай левую руку курткой, встань боком, прими устойчивую позу. Выставь защищенную руку вперед. Подставляй наружную сторону предплечья, а не внутреннюю, где проходят артерии. Что будет, если он вцепится в руку зубами? Скорее всего, сломает (к сожалению, руку, а не зубы), но ты получишь еще пару секунд, чтобы перерезать ему горло. Будет больно? А ты терпи, ага.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бей в болевые точки: глаза, нос, переносицу, суставы, ребра. Не жалей, бей со всей силы, потому что драка идет насмерть. Выбирай, кто из вас выживет. Прыгай ему на спину всем весом, ломай ему коленом позвоночник или ребра. Не дай ему перевернуться на спину, если он успеет выпустить когти на ногах, то вырвет тебе все внутренности.

Поняла? Молодец… ой, бля!

— Ты же сам сказал, не жалей, — растерянно произнесла Хильд, глядя как Левша держится за промежность и прыгает на пятках.

— Сказал. В следующий раз будешь тренироваться с мужем, бей яйца ему.

— С мужем не могу, — рассудительно возразила Хильд. — Мне его жалко.

— Тогда с Кьяртаном.

С Греттиром? С удовольствием! Он, конечно, был побратимом Орвара и служил другу верой и правдой, так что Хильд понимала, почему он был так суров к ней после ее первого побега. Но осадочек, как говорится, остался.

Греттир, хоть и тренировался в другом углу площадки, но слух у него, как и у всех эйги, был отменный. Уголки скорбно опущенного рта выдывали, что он слышал весь разговор, от первого до последнего слова. Хильд подмигнула ему, обтерла потное лицо подолом майки и пошла к дому.

* * *

Похоже, конунг был прав в своей стратегии, но ошибся в масштабах бедствия. Количество людей-леопардов росло с пугающей быстротой. Видимо, колдуны мунгики сделали ставку не на качество воинов, а на их численность.

В человеческом облике леопарды больше напоминали доходяг-наркоманов, зато в боевой испостаси, обретали звериную жестокость и силу. С каждым днем охота становилась все опаснее, среди эйги уже появились раненые, но, слава богам, хоронить пока никого не пришлось.

Власти больших городов, наконец, осознали опасность. Населенные мигрантами районы, вроде Розвуда в Мальме, были оцеплены полицией. Патрули открывали огонь при любом признаке наличия оружия, даже подстрелили нескольких леопардов прямо на улице. Неудивительно, что обратившиеся мунгики предпочитали принимать боевую форму и уходить в туман.

Однако, там их ждала другая опасность — бескормица. Орвар не сомневался, что популяции кабанов и оленей в лесах от Мальмё до Стокгольма уже вырезаны подчистую. До момента, когда леопарды начнут выходить к городским окраинам, оставались считанные дни.

Но, положа руку на сердце, леопарды заботили Орвара меньше всего. Главной проблемой была Хильд. Она вытребовала, чуть не зубами выгрызла себе право участвовать в охоте. Да, были женщины, убившие по несколько леопардов, и мужчины-эйги готовы были принять их в качестве соратников, но то были вдовы из уничтоженных стай Норейга. Они имели право мстить за своих мужей и детей.

А в Хильд просыпался неукротимый воинский дух, и это с одной стороны радовало, а с другой настораживало Орвара. Теперь он не сомневался, что такая женщина действительно могла решить исход большой битвы, и что в ней текла кровь Отца богов.

Она становилась одинаково дикой как в поединке с леопардом, так и в их с Орваром спальне. Она до последнего сражалась с ним за право доминировать среди сбившихся простыней, и когда он наконец покорял ее, то чувствовал, что одержал еще одну очень важную для себя победу. И когда она засыпала у него на груди, он еще некоторое время наслаждался ощущением их сплетенных вместе рук и ног. В эти минуты они с Хильд казались ему четырьмя кусочками головоломки: две части человека, часть зверя и часть бога.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Идеально совпадающими.

С острыми, как бритва краями.