Бом Булинат. Индийские дневники - Александр В. Кашкаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Касоль напомнил мне чем-то Арамболь. По утрам мы обычно сидели, греясь на солнышке рядом с индийской кафешкой, и ели paratha. Тут же рядом возилась свора собак, и древний садху, выкуривая очередной утренний чиллам, лупил псов палкой. Те рычали, но покорившись судьбе, убирались подальше, кося глазами и оскаливаясь. Днем, во время дождя, мы покупали банку нутеллы и арахисового масла, твердого сыра, печенья, хлеба и устраивали замечательные чаепития, сидя у печки и наблюдая, как низкие тучи, словно дым, застилают горный пейзаж. В один из солнечных просветов Кашкет сделал вылазку в лес и рассказал, что там «тишь и благодать, и что неплохо бы устроить там пикник в погожий денек».
У магазина. Малана
Следующий день выдался как раз таким, как здесь принято говорить «full power day». Солнце ярко озаряло горы и огромную заснеженную гряду в обрамлении касольских склонов. На небе ни облачка, бабочки порхают в теплом горном воздухе, все вокруг оживает и шевелится, весна наступает семимильными шагами. Кашкет отправился в мясную лавку, а я тем временем зашел в интернет-кафе поделиться своими впечатлениями с друзьями и долго не мог сосредоточиться, окруженный со всех сторон шумными израильтянами. Я с трудом вникал в текст писем и долго не мог претворить свои мысли в слова посредством латинских букв клавиатуры.
Кашкет отправился готовить завтрак на траве, и спустя час я к нему присоединился.
По дороге нам встретились два пастуха, вязавшие не то шарфики, не то носки, пока их овцы скакали по отвесным склонам. Потом встретили мужика с ружьем и собакой. Около шести все-таки забрались на вершину одной из гор. Вид отсюда был великолепный, Кашкет все сетовал на опускающиеся сумерки, торопившие нас в обратный путь.
Следующим утром, оставив свою комнатушку с печкой, мы сели в автобус и поехали в сторону Маникарана.
* * *
Продавец, у которого покупали сигареты, посоветовал нам запастись продуктами впрок, а когда я поинтересовался зачем, он ответил, что магазины в следующие три дня будут закрыты, так как грядет какой-то ревизор или инспекция, в общем… он замялся, — начинается забастовка. Мы не придали этому значения, приняв сказанное за развод, ведь лукавые торговцы пойдут на все что угодно ради выгоды. Но, приехав голодными в Маникаран, сразу пожалели о своей оплошности. Все магазины, лавки и кафешки, даже парикмахерские были заколочены. Не продавалось ровным счетом ничего. Вообще Маникаран предстал перед нами не в лучшем свете, даже подумали о том, чтобы, не мешкая, двинуть в Манали. Обычный грязный городишко своим вымершим видом являл картину, скажем прямо, негостеприимно-мрачную. Однако, сняв на редкость чистый номер с опрятной ванной и всеми удобствами вплоть до огромных окон на реку и на площадь, расслабились и решили задержаться. Горы вокруг были довольно живописными и предвещали интересные маршруты. Дед, владелец отеля, сказал, что у него есть собственная купальня с водой из горячего источника и что мы, единственные постояльцы, можем пользоваться ею двадцать четыре часа в сутки. Спустя полчаса Кашкет уже сидел в квадратной довольно большой ванне с горячей водой, попивая зеленый чай.
Вечером, голодные как волки, мы все-таки отыскали еду. Один из населенных туриками гестхаусов не стал закрывать свою кухню в эти тяжелые дни. Однако все вокруг было объято тайной конспирации. Вкушать разрешалось только во внутреннем дворе, незаметном с улицы, а чаще в пустующем номере в компании таких же оголодавших туристов. Однажды нам принесли еду первыми, и было довольно неловко жадно уплетать ее, чувствуя на себе голодные взгляды остальной братии по несчастью. Поэтому в последующие разы забирались на крышу и, прячась там, ели в одиночестве.
* * *
Изучив окрестности, решили залезть на вершину горы, у подножия которой стоял город. Петляя по узким улочкам в поисках лестницы вверх… о случай! — встретили деда, которого защищали в Арамболе и из-за которого угодили в лапы к нетрезвым индусам. Дед нас не узнал. Он был точь в точь как тогда, в полинялых обносках, и с прежней бородой, украшенной желтым ореолом от гашишного дыма. По обыкновению, он был напрочь обкурен и плутал по улицам, ломясь во все двери. В ответ на наши радостные приветствия дед приблизился и, истерически трясясь от беспричинного смеха, стал шепелявить что-то несусветное. Когда я спросил у него, помнит ли он нашу встречу в Арамболе, дед затрясся еще сильнее, и я смог разобрать что-то вроде: «Да… мол он туда каждый год ездит, а когда становится жарко, приезжает сюда, и теперь, если нам интересно, то у него есть «мега Малана крим». Не в силах далее разбирать его бред, мы пожелали друг другу «булинат» и отправились дальше.
Горы, как всегда, готовили нам приключения. С высокой скалы, нависшей над городом, Маникаран показался нам более привлекательным — копошашиеся у школы дети походили на муравьев, снующих туда-сюда с неимоверной скоростью. Подняв голову, я увидел высоко наверху две скалы. Тропинка поворачивала в другую сторону, и мы принялись карабкаться вверх наобум. Солнце жарило спины, но мы упорно продирались сквозь колючие кусты к южному склону. Над нами кружили орлы размером со здорового аиста, от которых в дебрях колючек прятались обезьяны, похрустывая сухими ветками огромных деревьев. По склонам россыпями пробивались кустики марихуаны, источающие свежий и приятный аромат, но, к сожалению, совсем еще маленькие для сбора. Добрались до скал, но вершиной тут и не пахло, крутой склон полз еще выше, и нам пришлось последовать его примеру, периодически намечая себе новые цели подъема. Вокруг все постоянно менялось. Выбравшись, наконец, из колючек, стали взбираться по гигантским валунам, затем по сухим прелым листьям и вскоре очутились в дремучем лесу с исполинскими елями, окутанными плющом и покрытыми зеленым бархатом мха. Огромные скользкие камни затрудняли передвижение, и мы сами того не заметив, оказались в снегу, а когда выбрались на поляну из чащи, то были потрясены вздымающимися со всех сторон снежными пиками. Борясь с трудностями восхождения, я и не заметил, что добрался до глубокого снега и только тут почувствовал, насколько устал. Пытаясь упростить спуск, забрались в какую-то адскую чащобу с таким буреломом и сугробами, что насилу унесли оттуда замерзшие ноги. Мы долго блуждали, выходя то на обрывы, то на бурелом, натыкаясь на каменные обвалы и отвесные скалы, все еще находясь в поднебесье, как
