Солдат удачи - Валерий Николаевич Ковалев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Заходите, будем всегда рады, — проводил до выхода довольный официант.
На город опускались вечерние сумерки, по улицам катили автомобили. Многочисленные прохожие шли по своим делам.
— Не стреляют. Даже как-то непривычно, — оценил Хазар.
— Это да, — согласились остальные, — мирная жизнь.
Свернули направо, вскоре показался залитый огнями автовокзал. От платформ отъезжали междугородные автобусы с пассажирами, их места занимали пустые. Зайдя внутрь, прошли к кассам, взяли билеты. Бес с Хазаром на Донецк — отправление через час пятнадцать; Макс с Вояжем на Симферополь. Время — полночь.
Чтобы скоротать его, посидели в привокзальном кафе, договорившись не терять друг друга из вида и созваниваться, а когда объявили посадку на Донецк, все вместе прошли к автобусу.
На прощание крепко обнялись. Бес с Хазаром поднялись в салон, за последним пассажиром, шипя, закрылась дверь. Сдав назад, «Вольво» развернулся и плавно отъехал от платформы.
— Вот и остались мы вдвоем, — сказал вслед Максим. — Хорошие были ребята.
— На войне человека видно сразу, — добавил Вояж. — Айда, подышим озоном.
Направились к недалекому скверу, где трещали цикады, уселись на одну из скамеек, закурили.
— Твои, случаем, меня не турнут? — Максим выдул вверх струйку дыма.
— Обижаешь, — хлопнул по плечу приятель. — У меня батька мировой мужик. Сам увидишь.
— А мама?
— Ее пять лет как нет. Умерла от инфаркта.
— Извини.
— Да ладно.
Надолго замолчали.
— А ты что, получается, совсем один? — нарушил тишину Вояж.
— Получается так.
— И никого из близких?
— Был один человек в Балашихе, вроде отца. Его убили. А еще любил девушку, она исчезла.
— Это как?
— Выехала из города, где проживала, и сменила номер телефона.
— М-да, — швырнул Вояж окурок в урну. — Грустные, брат, у тебя дела. Но не забирай в голову. Как говорят, еще не вечер.
— А я и не забираю, — откликнулся Максим.
Дождавшись своего рейса, сели в автобус. Тронулись в путь. За окнами замелькали огни ночного города. Потом растаяли сзади, под колесами загудел асфальт. Фары рассекали тьму, парни уснули.
На заре въехали в пригород Симферополя. С мешаниной частных домов из ракушечника и кирпича, утопающих в садах, глянцевым от росы асфальтом и стадом коров, неспешно шагавшим по обочине. Окраина сменилась пятиэтажками советской постройки и современными высотками. Через короткое время автобус въехал на автовокзал, вздохнув тормозами, встал у одной из платформ.
— Ну, вот мы и дома, — поправив на плече сумку, первым ступил на нее Вояж. Максим, позевывая, сошел следом. Меж пассажирами тут же засновали местные бомбилы, предлагая свои услуги.
— Куда подвезти, командиры? — обратился к приятелям один, вертя на пальце брелок с ключами.
— На Севастопольскую. Дом покажу, — сказал Вояж.
— Поехали.
Направились к стоящей неподалеку «девятке», уселись. Та вырулила со стоянки.
— Отдохнуть или как? — спросил словоохотливый водитель, переключая скорость.
— То и другое, — ответил сидевший позади Максим.
— Правильно. Сейчас как раз бархатный сезон, да и народу меньше.
— Здесь направо, — сказал минут через пять Вояж.
Свернули с улицы в тенистый заасфальтированный переулок. По бокам свечами высились кипарисы, за ними вычурные ограды и помпезные коттеджи.
— Останови у этого, — показал Вояж на один, выстроенный в классическом стиле.
Расплатившись и прихватив сумки, вышли из машины. Прошли к кованым воротам с камерой видеонаблюдения наверху, остановились у калитки. Вояж утопил пальцем кнопку звонка сбоку.
Через пару минут изнутри послышались шаги, щелкнул запор. В проеме стоял похожий на шкаф мужчина с портативной рацией в руке.
— С прибытием, Геннадий Сергеевич, — пробасил, отойдя в сторону. — Товарищ с вами? — мазнул по Найденову глазами.
— Со мной, Карпыч, — пожал руку. — Отец дома?
— Завтракает на террасе. Проводить?
— Не надо.
Миновав мощенный гранитом двор с бьющим в центре небольшим фонтаном и сияющим лаком черным «гелендвагеном», поднялись по мраморным ступеням на крыльцо. Вояж потянул за медную рукоятку входной двери, оказались в высоком светлом холле. На полу лежал мягкий ковер, стены украшали картины, вверху искрилась хрусталем люстра.
— Да, нехилый у вас дом, — сказал приятелю Максим.
— Его построил еще мой дед. Был Героем Соцтруда в Союзе.
Мягко ступая, прошли в один из арочных проемов, поднялись лестницей с перилами на второй этаж. Проследовав через анфиладу комнат, оказались на открытой террасе с тыла дома. Ее увивал цветущий плющ, за ним просматривались садовые деревья.
В центре застеленный белоснежной скатертью стоял накрытый стол, кругом плетеные кресла. Седоголовый человек за столом в одиночестве неспешно пил кофе.
— Я вернулся, отец. Здравствуй, — остановился Вояж напротив.
Тот задумчиво поднял глаза. В них мелькнули удивление, а потом радость. Едва не опрокинув чашку, встал, стремительно обошел стол, обнялись.
— А я тебя заждался сынок. — Он отстранился, внимательно глянул сыну в глаза. — Жив, слава Богу, — тепло похлопал по плечам.
— Я не один, — указал на Найденова Вояж. — Мой боевой друг. Пригласил к нам в гости.
— Гостям всегда рады, — протянул руку отец. — Будем знакомы. Сергей Михайлович Македонский.
Шагнув вперед, Максим ощутил крепкое рукопожатие и запах хорошего табака. Хозяину было за шестьдесят, невысокого роста, худощавый и подтянутый. Лицо изрезано морщинами, пронзительно-голубые глаза.
— Так, а сейчас продолжим завтрак. Гликерия Николаевна! — повысил голос.
На террасе появилась чуть моложе хозяина смуглая женщина в белом фартуке. Увидев Вояжа, всплеснула руками.
— Хлопчик наш вэрнувся!
— Вернулся, тетя Гликерия, вернулся, — подойдя, чмокнул в щеку.
— Ой, як же ты похудел, — покачала головой.
— Ладно, нежности потом. Добавь-ка нам, пожалуйста, два прибора и еды, — улыбнулся Сергей Михайлович.
Через несколько минут гости с аппетитом уплетали яичницу с ветчиной, зелень и бутерброды с сыром. Закончив, перешли к кофе, а хозяин закурил трубку и, почмокав ею, спросил:
— Почему редко звонил, Гена?
— Связь была неважная, отец, — утер губы салфеткой. — Да это и не приветствуется.
— Что нового в Донецке?
— Все без изменений. Обстреливают. Мы молчим за редкими исключениями…
— Снова вернешься туда?
— Нет. Сидеть в окопах надоело, а идти вперед не разрешают. Это не по мне.
— Правильно, хватит геройствовать. — Отец Вояжа окутался дымом. — Чем думаешь заняться?
— Восстановлюсь на учебе, а там будет видно.
— Достойное решение. Ну ладно, хлопцы, я сейчас отъеду по делам, а вы отдыхайте. К обеду вернусь, поговорим.
— Выхолит, он не знает, что ты был в Сирии? — взглянул на Вояжа Максим, когда отец исчез в доме.
— Зачем? Так ему спокойнее. И в Донбасс отпустил со скрипом. Я ж у него один.
— Так ты в прошлом студент?
— Ну да. Крымского госуниверситета. Учился там на агронома.
— А эта
