Алауэн. История одного клана - Светлана Жданова

– Думай как хочешь. Но сестер не продают, как на базаре.

– Она тебя не продавала. – Сколько праведного гнева в одном драконе! Святая невинность прямо.

Сев на бортик фонтана, Сери снова занялся рассматриванием моей особы. Я же отрешенно наблюдала за струйками падающей воды. Так хотя бы немного притупляется желание броситься и порвать желтоглазого на клочки.

– Ах да! Бесплатно отдала. В подарок. Вместе с лапой, крылом и сердцем. А что, правильно, раз решила у тебя братца забрать, надо хоть как-то компенсировать потерю. Чтобы не скучал. Полезной в быту вещью. И шипит, и кусает, и постель согревает.

– Расслабься, – с усмешкой посоветовал Змей. – У меня такое ощущение, будто ты сейчас на меня кинешься и покусаешь. А так как ты у нас змея ядовитая… Неужели не успокоилась еще? Я думал, ты уже готова говорить разумно.

– О чем?

– Обо всем, Александрит. Ты посчитала лишним выслушать меня. И это было очень глупо с твоей стороны. Узнала бы много полезного о своей печати.

– Что, например?

Встав, он нарочито медленно подошел ко мне. Попытка дотронуться была немедленно пресечена раскрывшимся щитом, от соприкосновения с которым пролетели искры.

– Печать дает тебе мое покровительство. Но ни к чему не обязывает. Насиловать тебя никто не собирается. Однако и отступать я не привык. Так или иначе, но мою кровь не вытравить из твоих вен.

– То есть – хочешь не хочешь, а хотеть придется, – усмехнулась я, скосив глаза на рыжего дракона.

– Хочеш-шь, – насмешливо протянул Сери. По губам скользнул раздвоенный язык. – Если не хотела, так не целовала бы.

Ах ты зараза хитрая! Знает, чем задеть. Краска помимо моей воли разлилась на щеках. Нашел что вспомнить. Он бы мне еще ночь обращения припомнил. Вот ведь тогда повеселились! Как вспомню, так вздрогну. Хорошо, не сильно увлеклись.

Меж тем, воспользовавшись растерянностью, Змей зажал в пальцах мой подбородок и заставил посмотреть в свои желтые, как расплавленное золото, глаза:

– Андин, я не желаю тебе зла.

– Незаметно.

– Не сопротивляйся. И я перестану делать тебе больно. – Выпустив мой подбородок, его пальцы заскользили по щеке. – Ты ведь меня хочешь, но почему-то упрямишься.

– Я тебя ненавижу. И ты это знаешь, не так ли, дракон? – ухмыльнулась я, отводя его руку от своего лица.

Драконы как никто чувствуют правду и ложь. Так что Сери чуть заметно поморщился.

Что происходит? Мы, кажется, начали новый танец, игру, где цели неясны, но так желанны, так осязаемы.

Движение навстречу. Движение в сторону. Перебор мелкими шажками прочь. Рывок. Падение в объятия. Прикосновение-ласка. Прикосновение-боль. Грубый, безжалостный толчок звучит словом «прочь». И в то же время короткий взгляд из-под ресниц, обжигающий кожу.

Куда ты манишь меня? Какие еще пропасти приготовило твое ретивое сердце? Я на многое пойду, чтобы заполучить его. Даже на этот танец по раскаленным углям, по битому стеклу. И если в конце ты упадешь в мои объятия, изможденная долгой гонкой, покорная, трепещущая от ритма, который выбивают два сердца, если ты станешь моей, это оправдает любую кровь, любую боль.

А сейчас танцуй, играй с огнем. Играй с драконом, которому цена выигрыша – жизнь.

Ну же, танцуй… Только не забывай, что музыку нашего танца пою я.

– До сих пор не могу поверить, что ты поехала с нами, – надменно глянула на меня Петра. – Сколько же наглости надо иметь.

– Немного. Хотя бы треть у тебя занять, сестричка.

Наконец колесница остановилась. По правилам, принятым у этих аристократочек, нас должен выковырять из сей пыточной коробки, любезно подав руку, мужчина. Отвыкшая от такого способа передвижения – все больше верхом как-то, – я нетерпеливо заерзала на сиденье.

– Божество!

– Что?

– С родителями ехало божество.

– У этого божества очень мерзкий характер и острый язык, – фыркнула я, бросив взгляд на вышедшего из колесницы родителей Сери. И кто только дернул мою дорогую мамочку предложить этому беспринципному типу поехать с нами на прием к графине.

Одно радовало – отчим настоял на поездке гостя в одной колеснице с ними. Так что дракон провел не самое приятное время под настойчивыми расспросами. Бальзам на мои раны.

– Что ты, сокровище, мой язык очень нежен, – промурлыкал подошедший Сери. – Леди, позвольте вам помочь.

Петра завистливо засопела, ведь к ней бросился собственный муж, а вот Леонида смотрела на дракона с откровенным обожанием. Правда, она ему в пупок дышала, но таких милых невеличек обычно и притягивает к высоким мужчинам.

Глядя на нас с Леонидой, вообще не верилось, что мы сестры. Она вся в мать, чуть ниже среднего роста, аппетитно полноватая, с гривой волнистых волос цвета корицы. Зато глаза отцовские – зелено-карие.

Эх, не зря говорят, что кровь не вода. Тем более кровь аристократа. Мама права, я похожу на своего отца – высокая, худая, с симпатичными чертами лица. Но голубыми глазами матери.

Игнорируя руку Сери, я осторожно вышла из колесницы и осмотрелась. Сам Змей в это время обиженно сопел над ухом.

«Так, спокойно! – уговаривал он себя. – Пусть немного посвоевольничает. О пресветлые боги, дайте мне терпения!»

Ума бы попросил, вот чего не хватает.

Хорошо, хоть в загородном поместье графини оказалось не так много народу, как я боялась, всего человек сто. Аристократы и просто богачи, как и наша семейка.

Когда подошла моя очередь здороваться с хозяйками приема, я подхватила дракона под руку и ринулась к ним.

– Добрый день, родственнички. Хочу представить вам нашего гостя, господина Сериандрэя. – Затем махнула в сторону застывших с приоткрытыми ртами дамочек. – А две эти мегеры – хозяйка дома графиня Селиван и ее дочь Мелисабель.

Похоже, обе так увлеклись разглядыванием красавца-дракона, что пропустили дерзкий эпитет. Сери еще и улыбнулся, так… обаятельно-развратно, даже меня жаром обдало.

Все же не зря с моей мамочкой в городе никто не рискует связываться. Быстро на место поставит. За глаза, конечно, говорили много гадостей, но в лицо даже вякнуть боялись. Мстительная она у меня. Вот и для графини приготовила подарок.

– А что? – посмотрела она, приглашая Сери сопроводить меня на этот прием. – Пусть слюнями захлебнутся, когда мы представим им такого красавца.

Вот сейчас и хотелось посоветовать им надеть слюнявчик.

Сери выглядел так… не знай я его лучше, точно бы голову потеряла. Очень высокий, с крепкой, сильной фигурой, гранатовой шевелюрой, сейчас забранной в сложноплетеную косу, таинственно желтоглазый, с привлекательными, отдающими пороком чертами лица. Да еще и одет как избалованный, богатый аристократ. Узкие брюки, тонкая полупрозрачная рубашка, длинный, доходивший до середины бедра камзол с разрезанными от запястий до плеч рукавами. Затейливая вышивка, щедро украшавшая его, складывалась в переплетение драконов, самый большой из которых занимал всю спину и был насыщенно-красным. Глаза горели янтарем.

В общем, сказка… для взрослых.

– Очень рад знакомству с такими милыми особами, – меж тем ворковал Сери. – Но мне в высшей степени удивительны слова драгоценной Александрит. Никогда бы не поверил, что вы мать и дочь. Скорее сестры. К тому же так похожи.

– А вы льстец, господин Сериандрэй, – благосклонно улыбнулась графиня, взяв себя в руки. Мелиса все так же восторженно таращилась на дракона, поминутно облизывая пухлые губки. – Рада приветствовать гостя семейства Илуш. Будем счастливы считать вас и своим гостем. Я раньше не замечала столь видного господина в нашем городе.

– Вы правы, я здесь впервые. Приехал, чтобы забрать эту очаровательную особу. – Нахально пользуясь моментом, этот рыжий гад ухватил меня за руку и поцеловал пальцы. Притом как-то умудрился лизнуть их своим раздвоенным языком.

– И надолго вы решили задержаться?

– Нет. Думаю, еще пару дней. Не так ли, Александрит?

– Откуда вы родом? – не унималась графиня. Верно почувствовала что-то.

– С севера. Во всяком случае, там королевство моего клана. Хотя отец южных кровей.

– Клана?

– Да. Наш род довольно велик и насчитывает уже более двух тысяч лет.

– И как же вы с такими корнями позволяете себе общаться с девицей, у которой даже имени рода нет, – зыркнула на меня Мелиса. Эка ее пробрало. Жених-то вон рядом стоит, глазами выпученными хлопает. И заметно проигрывает во внешности моему спутнику.

Неудивительно, братец весь в отца своего пошел. Разве что вместо военной выправки – результат пристрастия к сдобам и хмельному меду на его животе и боках.

Дракон меж тем словно и не заметил яда, пропитавшего оскорбление. Белозубо… э нет, белоклыко улыбнувшись, он с такой деланой легкостью весьма громко заявил: