Тигана - Гай Гэвриел Кей

— Напоминает о доме то, что делишь комнату еще с кем-то. Но твоя гораздо больше той, что у меня была в рыбацкой хижине. — Алаис вспыхнула, опасаясь, что оскорбила ее, но не успела заговорить, как Катриана повернулась к ней со все еще широко раскрытыми глазами и небрежно спросила: — Скажи, нам не надо привязать твою сестру к кровати? Кажется, у нее течка, и я беспокоюсь, уцелеют ли наши мужчины этой ночью.

За одну секунду Алаис сперва почувствовала себя избалованной и бесчувственной, а потом залилась краской смущения. Потом увидела промелькнувшую налицо женщины улыбку и громко рассмеялась, освобождаясь от тревоги и чувства вины.

— Она просто ужасна, да? Она поклялась покончить с собой каким-нибудь особо жестоким способом, если не выйдет замуж до Праздника в следующем году.

Катриана покачала головой.

— Я знала нескольких девушек, похожих на нее, когда жила дома. И во время гастролей тоже встречала. И никогда не могла их понять.

— Я тоже, — слишком быстро согласилась Алаис. Катриана взглянула на нее. Алаис рискнула неуверенно улыбнуться. — Наверное, в этом мы похожи?

— Только в этом, — равнодушно ответила женщина и отвернулась. Она подошла к одному из домотканых ковриков на стене и потрогала его. — Это очень мило. Где твой отец его нашел?

— Я его сделала, — коротко ответила Алаис. Внезапно она почувствовала, что к ней относятся покровительственно, и разозлилась.

Наверное, это отразилось в ее голосе, так как Катриана быстро оглянулась через плечо. Женщины молча обменялись взглядами. Катриана вздохнула.

— Со мной трудно подружиться, — наконец произнесла она. — Сомневаюсь, что стою твоих усилий.

— Никаких усилий, — тихо ответила Алаис. — Кроме того, — рискнула она, — позже мне, возможно, понадобится ваша помощь, чтобы связать Селвену.

Удивленная Катриана рассмеялась.

— С ней все будет в порядке, — сказала она, садясь на одну из кроватей.

— Никто из них и пальцем ее не тронет, ведь они гости в доме твоего отца. Даже если она проберется в их комнату, одетая лишь в одну красную перчатку.

Алаис во второй раз испытала шок, но это ощущение ей почему-то понравилось. Она хихикнула и села на свою кровать, болтая ногами. Ноги Катрианы, с грустью заметила Алаис, легко доставали до ковра.

— Она действительно может это сделать, — прошептала она и усмехнулась, представив себе эту картину. — Мне кажется, у нее даже где-то припрятана красная перчатка!

Катриана покачала головой.

— Тогда остается связать ее, как телку, или довериться мужчинам. Но, как я уже сказала, они ничего не сделают.

— Вы их очень хорошо знаете, я полагаю, — наугад спросила Алаис. Она все еще не была уверена, что вызовет ее следующее замечание — отповедь или улыбку. С этой женщиной нелегко иметь дело, как она постепенно убеждалась.

— Алессана я знаю лучше, — ответила Катриана. — А Дэвин уже давно бродит по дорогам, и не сомневаюсь, что он знает правила. — Она быстро отвела глаза, произнося последние слова. Щеки ее слегка покраснели.

Все еще опасаясь получить отпор, Алаис осторожно спросила:

— Собственно говоря, я не имею об этом никакого представления. Существуют правила? А у вас бывают проблемы в дороге?

Катриана пожала плечами.

— Те проблемы, которые жаждет найти твоя сестра? Не со стороны музыкантов. Существует неписаный кодекс, иначе в труппах остались бы только женщины определенного типа, а это повредило бы качеству музыки. А музыка действительно много значит для большинства музыкантов в труппах. Во всяком случае, в тех, что существуют долго. Мужчины могут серьезно пострадать, если слишком пристают к девушке. И разумеется, они никогда не найдут работу, если это случается слишком часто.

— Понимаю, — сказала Алаис, стараясь вообразить себе все это.

— Тем не менее от тебя действительно ждут, что ты заведешь себе пару, — прибавила Катриана, — как будто это самое меньшее, что ты можешь сделать. Перестать быть соблазном. Поэтому находишь человека, который тебе нравится, или некоторые девушки находят женщину. Довольно многие, кстати.

— О! — Алаис сжала руки на коленях.

Чересчур догадливая Катриана бросила на нее насмешливо-издевательский взгляд.

— Не волнуйся, — ласково сказала она, упорно глядя на руки Алаис, лежащие барьером на коленях. — Эта перчатка мне не по руке.

Алаис резко разняла руки и сильно покраснела.

— Я и не волновалась особенно, — ответила она, стараясь говорить небрежно. Потом, подстрекаемая насмешливым выражением на лице Катрианы, выпалила: — А какая перчатка вам по руке?

Насмешливое выражение быстро исчезло с лица гостьи. Последовало короткое молчание.

— В тебе все же есть некоторое мужество, — тоном судьи сказала Катриана. — Я не была в этом уверена.

— А это уже высокомерие, — ответила разгневанная Алаис, что редко с ней случалось. — Как вы можете быть уверены в чем-то относительно меня? И почему я должна позволить вам это увидеть?

Снова воцарилось молчание, и снова Катриана ее удивила.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Правда. Мне это плохо удается. Я тебя предупреждала. — Она отвела глаза. — Просто ты задела больное место, а я в таких случаях лягаюсь.

Гнев Алаис, который гас столь же быстро, сколь медленно разгорался, исчез раньше, чем Катриана успела договорить.

Однако ей не удалось ответить сразу же или попытаться сгладить размолвку, потому что в этот момент в комнату торжественно ввалилась Менка с тазом воды, подогретым на кухне. За ней шел самый младший из учеников Ровиго со вторым ведром и полотенцами, наброшенными на плечи. Глаза отчаянно смущенного мальчика были опущены, пока он осторожно нес таз и полотенца к стоящему у окна столу через комнату, где находились две женщины. Бурная суета, которая неизменно сопровождала Менку, куда бы та ни шла, совершенно изменила настроение — и плохое, и хорошее, как подумала Алаис. После ухода слуг женщины молча помылись. Украдкой бросив взгляд на длинноногую фигурку своей гостьи, Алаис еще острее почувствовала свою неполноценность из-за того, что была маленькой, мягкой и белокожей. Она забралась в постель, ей очень хотелось начать их разговор заново.

— Спокойной ночи, — сказала она.

— Спокойной ночи, — ответила Катриана через секунду.

Алаис старалась прочесть в ее тоне приглашение к дальнейшей беседе, но не была в этом уверена. Если Катриана захочет поговорить, решила она, ей стоит только сказать что-нибудь.

Они задули свечи на своих столиках и молча лежали в полутьме. Алаис смотрела на догорающий в очаге красный огонь, обхватив пальцами ног горячий кирпич, который Менка положила в ногах ее кровати, и с грустью думала о том, что расстояние до кровати Селвены еще никогда не казалось ей таким большим.