Варежку вверх! С Новым годом! - Дарья Мокина

к сорока годам совместного существования с этим типажом, Анна научилась грамотно подбирать макияж и одежду, хорошо маскирующие косолапие и прочие шероховатости внешности так, что ее и в самом деле считали весьма привлекательной особой особенно на фоне местных дам, сплошь и рядом похожих на породистых лошадей.

Анна была уже дважды замужем, воспитывала двух дочерей Изабеллу и Анну-Марию от испанских мужей, которые платили неплохие алименты, но предпочитала продолжать работать, заделавшись не только русской красоткой, но и уважаемым человеком среди местной и иностранной публики – официальным, сертифицированным переводчиком областного суда.

Платили хорошо. Работа Анне нравилась. Куча знакомств, постоянные предложения на подработку, движуха и суета, от которых не было времени смотреть в прошлое, сильно заморачиваться на настоящее и страшиться будущего.

Работа спасала в тяжелые моменты жизни, один из которых наступил как раз в канун Нового года.

Анна никогда не жалела, что уехала из России. И никогда не жалела данному зароку, не скрещать гены с сородичами. Уж если быть гуапой – то уж по гроб! Но были у местных кавалеров недостатки, от которых порой приходилось выть на луну и вспоминать Иванов, Матвеев, Леш, Никит и Колянов, наших ребят, которые никогда б не опустились до того, что б делить кошельки, скрупулезно на калькуляторе высчитывая кто сколько должен заплатить за еду в ресторане. Анну подобные демократические нормы страшно раздражали, и за много лет проживания в Испании она так и не смогла привыкнуть к своей «свободе».

Но женщина нашла управу на своих кавалеров в местных судах, где работала переводчиком и зналась со всеми судьями, адвокатами, юристами, секретарями. После долгих сложных заседаний, они словно большая семья отправлялись в местный бар попить пивка и спустить пары. Поэтому компетентные органы ей посоветовали жмотсво, скупердяйство, неблагородство со стороны бывших мужей, считавших каждую копейку на обеспечение дочерей, вывести на чистую воду строгих законов, следивших многоликим взором за всеми через налоговую.

И если с бывшими жадинами вопрос был улажен, сюрприз прилетел от очередного жениха по имени Антонио. К слову надо отметить, что под женихами называлось любое сожительство, не доводящее до венца. Жениться в Испании было очень дорогим удовольствием.

С Антонио Анна проженихалась, то есть просожительствовала 1 год и 5 месяцев и успела 2 раза расстаться с ним за этот срок. Сначала из-за интенсивного присутствия матери жениха Кармен в ее личной жизни. После долгих разговоров, скандалов, выяснений Антонио к своим сорока восьми годам решился-таки покинуть материнский дом, переехав к Анне в трехкомнатную квартиру. Вторая причина – скупердяйство. В тот раз Анна решила пойти навстречу испанскому менталитету, понимая, что является иммигранткой и не может просить от местных аборигенов того, чего бы обязательно попросила от Иванов, Леш, Владиков, Васей в своей стороне. Женщина сухо и практично решила не романтичный момент в отношениях с Антонио, не умевшего делать подарки, впредь прося приносить подарок деньгами.

Но милый решил наступить на старые грабли и принес в канун католического рождества, самый сакральный праздник для испанцев, подарок, а не конверт.

Анна с опаской потянулась к праздничной коробке одного из самых уважаемых местных брендов одежды. Логотип вселял надежду. Но зная своего суженого изнутри, на сердце все же ныли кошки. Кошки не обманули.

Внутри такой красивой упаковки лежал купальник из колкого мохера с начесом цвета подвядших осенних листьев. Странное существо, похожее на выпотрошенную кошку, как раз на ту, что ныла на сердце. Но это ладно. Размер сего одеяния (купальник к Рождеству? Куда его одеть? К праздничному обеду в дом Кармен матери Антонио?) оказался на 2 размера меньше Анны.

Брезгливо, двумя пальцами, женщина достала волосатое создание, в лучшем случае растягивающееся на фигуру своей младшей дочери и от его лица спросила Антонио, что это. Мужчина обомлел, только сейчас осознав всю тяжесть своего проступка. Но не только романтизма не хватало его сознанию, а также фантазии, поэтому он искренне признался как было дело. Они с мамой поехали в торговый центр, где шла рождественская распродажа. Очень хорошая распродажа! Его глаз («А может и не его», – подумала Анна) упал на столь уважаемую и дорогую марку одежды. Любящее сердце Антонио («А может и не Антонио», – опять подумалось Анне) подсказало, что сей подарок станет желанным для любимой.

– Ты бы хотел видеть меня в этом в новогоднюю ночь? – искренне спросила Анна, в душе надеясь на чудо, что милый выкинет благородный финт, покается, пригласит в любимый ресторанчик замазать глупость с волосатым подарком.

Но Антонио почесал нос, вдруг вспомнив, что у него имелась аллергия на животных с шерстью. Нежелательно было б оказаться с шерстяным купальником пусть и дорогой марки рядом. Только не хватало соплей и слез в этот замечательный праздник, который так любила его мама.

– Значит, это желание обоюдное. Мы тоже не хотим видеть тебя в этот Новый год, – вынесла вердикт Анна, отвечая за себя и волосатый подарок, с орловской рачительностью засовывая его в комод. Где-нибудь в хозяйстве эта мочалка да пригодится. А вот Антонио, к сожалению, в этом хозяйстве места больше не было.

***

– Расстаться в канун новогодних праздников… Надо быть полной идиоткой! – с горечью корила себя Анна, когда до Нового года оставалось пару дней. – Ладно это чертово рождество, но Новый год с кем теперь справлять?

Еще одним неприятным для иностранца моментом на чужбине являлась разница в справлении праздников. Испанцы рождество традиционно справляли дома с семьей с весьма престранными обычаями, например, вместо шикарных салатов и закусок, к которым так привыкли русские и советские души, ели обычный суп с макаронами и фрикадельками, а на второе зажаривали молочного поросенка и давали разбить ему хребет самому малому из семьи. Покалеченный поросенок обычно всегда падал на пол из детских рук. Затем всем сборищем его ловили под столом и радостно поглощали, разрывая мясо на куски. Варварскую традицию Анна не разделяла, как ее не уговаривали, что пыльный поросенок, съеденный в рождество приносит удачу.

Женщина не могла забыть другую традицию, которая отбивала всякий аппетит. В Испании было не принято снимать уличную обувь, в ней так и ходили по дому везде до самой до спальни, скидывая лишь у постели.

Далее после обильного ужина с пола обменивались подарками с распродаж. Это в лучшем случае! Анну на всех праздниках как у бывших мужей, так и у новиос-женихов испанская родня традиционно обходила презентами. Видимо, приглашение на обед или ужин уже расценивалось как благословение для варварки. Со временем Анна тоже стала экономнее и платила сторицей. Если