Нас становится больше (СИ) - Соколов Евгений Геннадьевич

Не меньше нас поразил и третий уровень замка — весь этаж был построен в виде орбитальной станции «Солярис», той самой, которую мы помним из одноимённого художественного фильма. В центре располагались спальня и личный кабинет Станислава Лема. Весь этаж опоясывал большой коридор, на внешних стенах которого были большие круглые окна, из которых открывался завораживающий вид на планету-океан Солярис! Где-то далеко внизу под орбитальной станцией в клубящихся облаках виднелась поверхность этого разумного океана.

С особым пиететом хозяин дома показывал нам свой кабинет. На многочисленных полках стояли бесчисленные тома книг, на корешках которых мы увидели знакомые нам имена писателей-фантастов. Посередине большого письменного стола находилась стопка чистых листов бумаги, а чуть левее от неё лежали листы, уже исписанные красивым почерком. А рядом стояла чернильница, возле которой мы увидели настоящие гусиные перья! На мой недоумённый взгляд хозяин кабинета лукаво улыбнулся и задумчиво произнёс:

— Саша, Вы не представляете себе, какое это удовольствие окунать кончик пера в чернильницу и неспешно выводить на хорошей бумаге аккуратным почерком строки, которые рождаются у тебя в голове. А по вечерам, сидя в гостиной у камина, брать по одному листу и читать Барбаре — она лучший почитатель и слушатель моих книг.

Мы с Юлей представили эту живописную картину и тоже улыбнулись — да, наверное, это и есть счастье писателя, когда у тебя имеются внимательные и благодарные читатели.

И вот мы с хозяевами замка поднялись по изящной винтовой лестнице на последний этаж и сразу оказались в другом кабинете писателя. Посередине стоит большой письменный стол, рядом удобное кресло, на столе компьютер и принтер, чуть в стороне большой телевизор, и там идут вечерние новости, а по периметру стен большие окна, а за ними ночное небо! Увидев изумление на наших лицах, Станислав пригласил нас с Юлей выйти на балкон. Да, над нами было ночное небо, усеянное многочисленными звёздами знакомого с детства Северного полушария. А внизу до горизонта можно было видеть огни большого ночного города, по проспектам и дорогам которого ехали многочисленные автомобили.

— Друзья мои, это наш с Барбарой Краков. Это реальное время, или, как у вас говорят, картинка онлайн, — с улыбкой прокомментировал хозяин кабинета, — Довольно часто мы с женой поднимаемся вместе на эту обзорную площадку и смотрим на наш любимый город. Иногда идём в ваш мир погулять по набережной Вислы, встречаемся с такими же, как мы, друзьями. Кстати, при желании вы сможете улететь в свою Москву с этой верхней точки замка.

— Станислав, если я правильно Вас понял, то Вы успешно совместили с помощью своего замка оба мира? — уточнил я.

— Саша, наверное, можно и так сказать, — подтвердил писатель-фантаст, — Впрочем, при желании и Вы можете сделать специальную дверь в этот мир из своего особняка в Москве. Скажу откровенно, что я не специалист в подобной практике — всё больше литературным творчеством промышляю, но Вы можете поэкспериментировать, мне почему-то кажется, что у Вас это получится. Считайте, что я подарил Вам эту идею.

— Спасибо за интересную мысль! — поблагодарил я Станислава, — Обязательно займусь этой проблемой, у меня уже есть некоторые соображения, как это претворить в жизнь.

— Мужчины, хватит вам говорить о делах! — с улыбкой прервала наш научный диспут Барбара, — Сейчас идём обедать, а потом можете и дальше общаться на ваши магические темы.

Мы спустились на первый этаж и прошли в столовую, хозяйка поставила на обеденный стол холодные закуски, салаты, супницу с грибным супом и мармит с нежной сочной рыбой в хрустящем тесте. Хлеб, ягоды, фрукты, вино и соки были выставлены на стол заранее.

— Дорогие гости, приятного аппетита! — пригласила нас к трапезе Барбара и с улыбкой добавила, — Рыбу мы со Стасиком поймали сегодня утром в реке, а грибы собрали чуть позже в нашем лесу. Ягоды и фрукты доставили на стол прямо из сада, помидоры, огурцы и прочую закуску вырастили на своём огороде, соки и вино сделали сами с любовью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно же, все блюда выглядели аппетитно, и всё было очень вкусно. О делах речь не вели, говорили чём-то понятном и добром — о природе, о погоде, о видах на урожай. После обеда гостеприимные хозяева вышли провожать нас во двор. Юля что-то обсуждала с Барбарой, а Станислав повёл меня к горизонтальной плите, нависшей над бездонной пропастью, и откуда открывался фантастический вид на Океан с километровой высоты. И здесь я задал ему вопрос, который меня волновал — видел ли он этот пейзаж во снах, когда писал свой "Солярис"?

Писатель-фантаст помолчал, глядя на Океан, потом повернулся ко мне, загадочно улыбнулся и утвердительно кивнул в ответ, а через несколько секунд тихо произнёс:

— Александр, подойди к самому краю, Он хочет с тобой пообщаться.

Встав на кромку этого своеобразного природного трамплина, я посмотрел с высоты на бескрайний Океан, простирающийся за горизонт на огромное расстояние, и вспомнил строки из «Баллады о старике и дельфине», написанной поэтессой, проживающей в Новой Зеландии:

О, Океан! Прекрасен ты всегда!

Живая плоть твоя соленая вода.

Ты шепчешь ласковым прибоем о любви,

И в дикой пляске волн ты губишь корабли…

На горизонте я вновь увидел огромную фигуру молодого человека, он смотрел на меня несколько секунд, а потом приветливо помахал рукой. Я оглянулся и посмотрел в глаза своей жене.

— Саша, лети к нему, я подожду тебя здесь, ментально подбодрила меня Юля.

Я оторвался от края скалы и стремительно полетел к горизонту, где меня ждал Он. По мере приближения к этому молодому человеку, зависшему над Океаном на высоте около ста метров, мне показалось, что размеры его фигуры уже не кажутся такими большими. А когда я подлетел к нему и остановился на расстоянии нескольких метров, то убедился, что передо мной находится симпатичный мужчина примерно моего роста и комплекции. Мне почему-то подумалось, что именно с таких типажей в Древней Греции делали статуи мужчин.

По внешнему виду ему можно было дать около 30 лет, хотя я понимал, что мне это лишь кажется. Голубоглазый парень, с ухоженными вьющимися русыми волосами до плеч. Одет он был в довольно странный комбинезон синего цвета с белыми вставками и отложным воротником с широкими лацканами. Его ноги были обуты в высокие ботинки, похожие на армейские берцы, но без шнурков. «Космонавт или инопланетянин» — мелькнуло у меня в голове.

И сразу же вспомнились мысли нашего друга профессора Гюнтера и те образы, которые были запечатлены в его сознании: «Вэл был облачён в необычный костюм, что-то среднее между строгим классическим офисным нарядом и спортивным комбинезоном, на ногах у него были высокие ботинки без шнурков и без каких-либо других застёжек». Профессор тоже решил, что инопланетянин Вэл был одет, как некоторые герои фантастических фильмов о космических войнах. Что это, совпадение, или есть какая-то связь между этим молодым человеком и теми инопланетянами, с которыми общались Гюнтер, Наташа и Света?

— Здравствуй! — поприветствовал я парня.

— Привет! — улыбнувшись, ответил он.

— Скажи, как я могу к тебе обращаться? Как тебя звать? Океан? Я Александр, друзья зовут меня Сашей, и мне кажется, что ты всё это уже знаешь.

Он смутился, помолчал несколько секунд, а потом ответил:

— Я тоже хотел бы стать твоим другом и обращаться к тебе «Саша», — он снова замолчал, разглядывая меня, затем продолжил, — Да, я всё знаю о тебе, о твоих близких и друзьях. Я знаю всё об этом мире и очень многое о твоём мире. Но я не знаю, как меня звать, у меня нет имени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По всей видимости, у меня был растерянный вид после того, что я услышал, поэтому он улыбнулся и вдруг задал мне неожиданный вопрос:

— Александр, а ты мог бы дать мне имя? Я знаю, что ты и твоя жена называете меня Океаном, но мне хотелось бы иметь человеческое имя.