Последняя из рода Леер - 4 - Ольга Ильина

— Да уж. Ее запутаешь, — хмыкнула я и присмотрелась к лесу. Нет ли где подпалин, да обгоревших участков. У Эльвиры всегда был разговор короткий, а после рождения дочери вообще разговоров не осталось. Чуть что, сразу что-нибудь гореть начинает. Зато сколько уважения сразу появляется. Бездна просто.

Мы с Мирой направились к источнику, а мужчины остались что-то обсуждать. Уж очень их будущая школа заинтересовала. Мужчины. Им не до наших бабских дел.

— Как ты? — спросила я, когда мы углубились в лес.

— Хорошо. На удивление. Колан — он такой…

— Какой?

— Правильный. С ним все правильно. Он мне предложение сделал.

— А ты?

— Я не дура, — хмыкнула девушка, — И ты, надеюсь, тоже.

— Ну, мне-то никто предложения не делал, так что и отвечать вроде нечего, — улыбнулась я, а потом посерьезнела. Не было у меня никакой уверенности, что предложение это когда-нибудь поступит. Ни в чем не было уверенности.

— А Мила? Успокоилась?

— Немного. Ох, и наворотили вы дел, девочки. Мы с Глафирой Кирилловной только диву давались, когда про вашу жизнь слушали. И ты, оказывается совсем не травница.

— А то ты не знала, — хмыкнула я.

— Знать и видеть воочию — разные вещи, — ответила подруга.

Да уж. В этом я уже успела убедиться на собственном опыте.

Мира и правда получше выглядела. Ушла бледность и затравленность в глазах, даже уверенность какая-то появилась. Это хорошо. Помочь она, конечно, согласилась, вот только не знала, хватит ли сил и как это скажется на ребенке.

— Все хорошо будет, — поддержала Эльвира, — Мы портал прямо здесь построим и, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь обратиться к источнику.

Хорошо, что здесь была Эльвира и профессор Гаар. Эти двое должны были побыть вместе, восстановить утраченную по моей вине дружбу. А в будущем они станут прекрасными членами мирового магического совета. Возможно даже, кто-то из них станет его главой.

Мы не хотели торопить Милу. Игры с подпространством могут закончиться либо хорошо, либо плохо. Это не от нас зависит. А исключительно от того, хватит ли ей умения и мастерства, которого четыре года назад не хватило, чтобы все мы выжили тогда. Жаль. Но сейчас не очень хочется думать о грустном. А еще хотелось поговорить с тем, чьи советы всегда помогали. Правда, не уверена была, что позволят. Но позволили. Только наблюдать не перестали. И чем дальше мы удалялись, тем пристальней становился взгляд.

— А он собственник, — совершенно без эмоций проговорил Гаар. Только знала я, что за этим скрывается. И грустно было.

— Зря я его привела.

— Можно подумать, он бы так просто отпустил. Я бы нет.

— Вы — другое дело, — улыбнулась, почти сквозь слезы.

— Он еще не знает?

— Нет. Но это только вопрос времени.

— Понимаю.

— Мой халф четко дал понять, что так все не оставит.

— Боишься?

— Вы же знаете, профессор. Я сильная, но…

— Не настолько.

— Да. Именно об этом я и хотела спросить. Это слияние… В чем его суть? Что будет, когда…

— Боюсь, что я не смогу дать тебе четкого ответа на этот вопрос. Я не побратим.

— А что говорят об этом книги?

— Все достаточно расплывчато. Суть ты знаешь. Смешение крови, прикосновение.

— И все?

— Если вы однополы, этого вполне хватит.

— А разнополые?

— Здесь возможны варианты.

Да уж. Куда без этого. Этот разговор внезапно показался таким знакомым, словно дежавю. Только не помню, о чем мы тогда говорили. О Киоре, заклинании «Вира» или обручении. И он всегда отвечал. Мой самый любимый учитель, добрый друг, почти отец и любящий меня мужчина. Как жаль, что я так и не смогла ответить ему взаимностью. Он не заслуживает такой любви. Неразделенной. Ему нужна другая. Более сильная, взаимная, способная уничтожить ту стену глухого отчаяния и смирения, которую он воздвиг вокруг себя за столько лет. Надеюсь, что когда-нибудь, он такую женщину найдет и тоже будет счастлив.

— Я поищу ответы для тебя. Но… — он помедлил, — Я знаю, ты любишь его. Вот только… Будет ли этой любви достаточно? Ты борешься не со своим халфом, не с судьбой, не с прошлым, а с самой собой. И знаешь, что это бесполезно. Мне жаль, но не было еще случаев, чтобы разнополые побратимы находили пару на стороне. Они ли-ин друг для друга. Природа не ошибается.

— Это мы еще посмотрим, — ответила я и встала. Он не прав. Они все не правы. Я себя знаю. Я знаю, что я чувствую. И Азраэль точно не мой ли-ин. Он халф, всего лишь неприятное, досадное приложение, которого я никогда не хотела. Я докажу им. Им всем, что они не правы. Вот только… что-то в глубине души, где-то совсем глубоко, царапнуло душу и задало вопрос: «А может, это я не права»?

Глава 14

Илана тряслась не то от холода, не то от страха. Эти люди, и не только. Чего они хотят, куда тащат и зачем? Она ничего не понимала и боялась. Пыталась спросить, задать вопрос, но натолкнулась на суровый, предостерегающий взгляд. Переход оказался хуже всего. Ее просто выворачивало наизнанку. А эти даже вытереть рот не дали, подняли, не особо заботясь, что причиняют при этом боль, и потащили куда-то сквозь туман. Она ничего не могла рассмотреть, как ни старалась. Не давали. Тащили за собой, словно куклу безвольную. Тогда, в библиотеке, она попыталась сотворить энергетический сгусток, когда поняла, что ее предали, а лучше сказать — продали, за что? Наверное, задорого. Винила ли она их? Сама не знала. Они уже предали их тогда, когда сбежали из Аделара, спасая свою шкуру. Теперь же это была просто закономерность. Наверное, нелегко предать и продать друзей только в первый раз, а потом переступать через себя и свою совесть будет легче. Пока, в конце концов, она не замолчит навсегда. Впрочем, может, она ошибалась. Ведь в глазах Валенсии, когда эти люди уводили ее, на мгновение, всего на миг, ей почудилось сожаление. Она не знала, действительно ли это было так, или ей просто этого хотелось, а может, это была какая-то другая эмоция и жалел он не того, что сделал, а ее или себя. Ей никогда бы не хотелось узнать, что же это такое — предать.

А потом на мысли времени совсем не осталось, когда она увидела в тумане человека. Незнакомца и четырех женщин. Судя по их виду и силе, которую Илана чувствовала буквально кожей, а точнее, волосками на этой коже, которые встали дыбом, едва они приблизились, это были ведьмы, и отнюдь не добрые. Все четыре были невероятно прекрасны, их глаза светились в полумраке. Одна чертила круг. А то, что делала другая, ей и вовсе не понравилось. Она смотрела прямо на нее и улыбалась, как самой важной драгоценности, которую безумно долго искала, или как ценнейшему ингредиенту в ритуале. Возможно, интуиция ее не обманула и сейчас она станет либо свидетелем, либо жертвой во всем этом безумии.