Россия будущего - Андрей Буровский

Называю без системы, вперемешку, мэтров в разных областях знания.

Невозможно представить себе химию без Мечникова, эволюционную теорию без Ковалевского, медицину без Боткина, лесоводство без Морозова.

Вынь любой из этих кирпичей — и как бы не рассыпалось все здание.

Музыка? Рубинштейн, Мусоргский, Глинка, Римский-Корсаков, Шаляпин, Собинов, Чайковский, Даргомыжский, Стасов.

Литература?

Пушкин, Лермонтов, Баратынский, Гоголь, Батюшков, Тютчев, Толстой, Достоевский, Чехов, Гончаров, Тургенев, Булгаков.

«Русской тройкой» называют иностранцы порой Толстого, Достоевского и Булгакова — эти авторы читаемы больше, чем многие писавшие на английском и немецком языках.

Изобразительное искусство?

Верещагин, Суриков, Серов, Репин, Нестеров, Крамской, Куинджи, Рерих, Прянишников, Поленов, Семирадский, Серебрякова, Иванов, Брюллов, Левитан.

Впрочем, этими именами список не ограничивается. Можно составить целые книги, где не будет ничего, кроме имен. И каждое из них, пусть в узкой области знания, будет что-то да означать.

И мы по праву гордимся вкладом, который внесли в сокровищницу мировой науки и культуры.

Мы глубоко сожалеем, мы испытываем неловкость оттого, что величие русской культуры, громадность вклада русских европейцев покупались унижением, самыми дикими формами эксплуатации русских туземцев.

Русские туземцы были унижены, их почти не считали людьми. Нам неприятна эта сторона нашей истории, и мы не хотим повторения.

Но и после Петра, даже в жалкой роли крепостных, мы проявляли лучшие черты русского духа. Мы предприимчивы, активны, любознательны, трудолюбивы.

Кто осваивал побережье Тихого океана?! Кто охотился на морских бобров на Алеутских островах, искал золото на Юконе и на Колыме, строил города в Сибири?! Кто превратил Дикое Поле в культурную, цивилизованную Новороссию?!

Наконец — кто изобрел подсолнечное масло и научился первым варить сахар не из тростника, а из свеклы? Кто первым создал паровую машину и арочный мост? Ну то-то…

А стоило Александру II освободить крестьян, и Россия на глазах стала превращаться в одну из самых свободных и самых экономически мощных стран мира.

Самоуправление, демократия, свобода у нас в крови с вечевых времен. У казаков и в Речи Посполитой они никуда и не уходили, а в конце XIX — начале XX веков Россия стала обгонять страны Европы.

В начале XX века Российская империя стала самой динамичной, самой быстро развивающейся страной мира. Мы уже почти преодолели наследие Московии, были близки к тому, чтобы восстановить наследие Господина Великого Пскова и Господина Великого Новгорода. Россия семимильными шагами шла к очень демократичному режиму, вводя рабочее законодательство и развивая земское самоуправление, опередив весь мир по уровню женского образования и подготовив закон об обязательном начальном образовании всего населения России, независимо от пола и сословия.

Мы уже готовили грандиозные планы освоения рек для получения электроэнергии и планировали (первые в мире!) полеты в космос. Идеи В. В. Докучаева и его великого ученика В. И. Вернадского настолько опередили время, что наука приняла их только в середине XX века.

Мы сдуру прыгнули в коммунистическую утопию — было дело. Но тут, во-первых, неплохо было бы посмотреть, сами мы прыгнули в нее или нам сильно помогли.

Во-вторых, и сам этот прыжок в утопию совершили мы потому, что очень честные и свободолюбивые. Тот уровень подавления личности, который европейцы считали нормальным и обычным, мы не хотели признавать, упорно стремились к намного большему.

А в-третьих, и во время торжества этой утопии было много чего хорошего. В СССР была наука, равная по значению всей остальной мировой науке. В СССР делали первые в мире операции с отключением сердца и первыми же полетели в космос.

Советский период — это время, когда цивилизация пришла во все уголки России. Когда весь народ пусть бедненько, но накормили и одели.

Мы не коммунисты, и мы не хотим новых экспериментов. Но наш народ и в этот период жил достойно и делал много чего хорошего. По крайней мере большинство.

И даже если советская цивилизация — не лучшее, что мы могли придумать, она — лишь одна из многих, которые возникали в России. Она оказалась нам ненужной — и мы ее «закрыли», стали создавать государство с другим политическим строем. Мы очень пластичны, мы можем жить по-разному, и вообще всегда что-нибудь новое да придумаем.

И вообще: вариантов исторической жизни у нас было много — а раз так, то и перспектив дальнейшей жизни у нас множество… Причем разных.

Перспектива? У нас она может быть только хорошей.

Мы всегда умеем приспособиться, умеем сделать полезные и правильные вещи даже в самых мрачных обстоятельствах. А обстоятельства у нас даже и не особенно мрачные — посмотрите хотя бы на колоссальный рост общественного богатства после 1991 года.

Думаю, можно не продолжать.

В «моем» варианте национального мифа изложено главное: набор позитивных представлений о самих себе и своей истории. Эти «наборы» могут различаться в частностях, но главное — любое, даже самое трагическое и мрачное событие в прошлом должно трактоваться в пользу народа. На худой конец — как урок, который мы извлекли и тем самым стали умнее, опытнее других.

Вместо заключенияКАКОЙ БУДЕТ РОССИЯ В XXI ВЕКЕ?

Россия в XXI веке будет такой, какой миф о себе мы выберем.

Есть, конечно, вещи, которые выбирать вообще невозможно. Например, не мы придумали, что Россия Грядущего — это страна громадных городов, мегалополисов и агломераций. Россия Грядущего — это колоссальная московско-петербургская агломерация, гигантские города с населениям по много миллионов человек. В них будет происходить основная умственная работа, создаваться основные богатства. Вне этих городов жизнь будет намного беднее, скуднее, примитивнее. Мы можем относиться к этому как угодно, но так будет.

Есть вещи, которые мы уже выбрали, и ничего тут не поделаешь. Россия Грядущего будет капиталистической. Это будет страна, в которой деньги будут играть огромную, определяющую роль. Страна богатых и бедных, страна миллиардеров и нищих.

Можно, конечно, попробовать еще раз построить «социализм» — на это раз «правильный». Но, во-первых, «правильного» и «хорошего» социализма нигде и никто пока не построил. Во-вторых, такая попытка неизвестно к чему приведет, а вот трупов и разрушений будет очень, очень много…

Так что, скорее всего, капитализм — это навсегда. Без выборов.

Но и того, что мы выбираем, — очень много.

Россия Грядущего может состояться как «страна нефтяной трубы», в которой деградирует все, что не связано с добычей и самой поверхностной переработкой полезных ископаемых.

А может состояться как могучее современное государство.

Россия Грядущего может быть демократией — а может быть примитивной полицейской деспотией.

Россия может состояться как страна, в которой жить приятно, а быть ее гражданином — почетно.

А может окончательно сделаться государством, из которого стараются сбежать богатые и умные.

Поле выборов открыто, и вопрос только один: по какому пути мы сами собираемся идти.

Будущее не возникает само. Будущее выбираем мы сегодня. И славное будущее, и катастрофическое. Наше будущее светло и разумно ровно в той степени, в котором мы можем принимать разумные и светлые решения.

Я специально не писал о том, как спорят, прикидывают шансы аналитики, как они моделируют разные варианты нашего возможного будущего… Потому что их рассуждения вторичны. Самое главное — это какого будущего мы хотим. Не отдельные люди, а мы все — коллективно и соборно.

Я не знаю, какой будет Россия Грядущего, потому что не знаю, какой миф о самих себе и о России выберут Россияне.

Вот что я знаю совершенно точно — что будущее будет таким, какой миф россияне для себя выберут.

Если катастрофический — то Россия Грядущего станет страной страшных катастроф.

Если самовлюбленный миф — то короткое время будем пыжиться, а потом все равно катастрофа.

Вот если выберем позитивный миф — то впереди нас ждет спокойное созидание. А очень может статься — и величие.

Кому будет хорошо, а кому плохо

В России Грядущего, как и во всех странах, лучше всего будет предпринимателям и интеллектуалам. Они и в самые мрачные времена будут все-таки жить пусть не намного, но лучше всех остальных.

Неплохо будет преподавателям высшей школы, компьютерщикам, программистам, юристам, врачам, владельцам собственности, приносящей доход, — любых промышленных предприятий, например.

Только при одних сценариях будущего им не будет необходимости никуда бежать сломя голову. А вот в деспотии, пугающей всех соседей армией… чего доброго, придется подумывать, куда лучше уехать. Мало кто захочет питаться мерзлой картошкой, если в Германии и даже в Казахстане программистам неплохо платят и дают участки под застройку. Мало кто захочет отдать сына в имперскую армию, если в Польше или в Финляндии парню дадут образование, и он будет себе трудиться по профессии.