Не женское дело - Елена Горелик

– Лихо закручено, - Владик явно повеселел. - Совсем в стиле мистера Холмса: чётко и логично. Мне вообще-то этот вариант нравится.

– Ясен пень, - хихикнула Галка. - Соблазнишь тут какую-нибудь губернаторскую дочку, женишься, а я тебе как зятю губернатора буду выгодно сбагривать добычу. А что? Вон ямайский сэр Модифорд своего братана поставил то ли судьёй, то ли прокурором[11], и за компанию они такие шахеры-махеры проворачивают - только держись. Его сынок сидит в стольном граде Лондоне, и помогает папе с дядей сбывать награбленное. Такой вот семейный бизнес, понимаешь. Чем мы хуже?

– Тоже сведения с сайта "Весёлый Роджер"? - усмехнулся Владик.

– Нет. Это мне уже тут братва порассказала. Но ты подумай над такой перспективкой, ага?

– Остаётся только найти какого-нибудь губернатора, обременённого дочерьми на выданье, - засмеялся Владик. - Ладно, сестричка, ты меня, можно сказать, вернула к жизни. А то я уже беспокоиться начал… Значит, будем ловить испанца?

– Поймаем, - уверенно сказала Галка, снова набивая свою трубку. - Испанцы в рукопашной против нашей братвы просто салаги. Сорокапушечные галеоны у пиратов пока ещё большая редкость. Представь - захватим этот "Сан-Хуан де ла Крус», и будем круче самого Моргана!

– Метишь в губернаторы Ямайки? - с иронией осведомился Владик.

– Боже упаси!

– Чего ж ты так? Порулишь богатой колонией, а там, глядишь, присватается какой-нибудь лорд из адмиралтейства. Не нравятся англичане - можешь подсидеть д'Ожерона, - ирония Владика сделалась язвительной.

– Нашёл конфетку, - фыркнула Галка. - Если честно, англичан в массе терпеть не могу за расчётливое жлобство, хоть и уважаю их логичность. Французы ненамного лучше. Может, чуть эмоциональнее и больше внимания уделяют душе, но тоже меркантильны до омерзения. Испанцы слишком фанатичны в вопросах веры, и вообще любители посмотреть, какого цвета кишки у противника. Хотя, честно сказать, ни одна нация семнадцатого века им в этом не уступит. Даже наши предки. Запорожских казаков турки что, исключительно из-за разницы в вероисповеданиях на крюках вешали? Стенька Разин, опять же, прославился в кавычках. Если глубже взять, то там мы обнаружим неких ушкуйников, коих боялись и уважали новгородцы. А новгородцы кого попало не боялись и не уважали. Князь Владимир с варягами тоже не за просто так дружил. Ещё глубже - скифы. Греческие полисы в Крыму им дань платили. Что, от большой к ним любви?… Эх, Влад, какой народ ни возьми, какую эпоху ни копни, все хороши окажутся.

– Слава Богу, в наше с тобой время этого уже нет.

– Правда? - Галка прищурилась. - А если хорошо подумать?

– Ну, войны там… локальные конфликты… - пожал плечами Владик. - Пиратов-то точно нет!

– Да ну!

– Что - "да ну"? Моря в наше время чуть не самые безопасные места на планете. Если бы не цунами, так вообще был бы рай.

– Может, и так. Но наши современные пираты предпочитают грабить своих жертв более цивилизованными способами. Какими - я тебе на досуге как-нибудь расскажу. Сталкивалась. Да хоть папика своего возьми. Он что, земельные участки под новостройки исключительно мирным законным путём получает? Щас, с разбегу. Про политиков вообще лучше помолчу, а то у тебя уши на корню завянут.

– Так что же это выходит? Что наше время…

– …это тот же семнадцатый век, - кивнула Галка, запалив трубку от свечки. - То же пиратское море, увеличенное на всю планету. Только здесь всё гэ на поверхности, а у нас - припрятано под толстым-толстым слоем шоколада.

Последнее она сказала с такой ядовитой иронией, что Владику даже стало стыдно за свой родной мир. Здесь всё предельно ясно: тот свободен, тот нет. В его родном времени те, кто искренне считал себя свободными, на деле оказывались в положении хуже рабского. Владик хорошо запомнил, как во время нашумевшей "оранжевой революции" с восхищением следил за событиями, заполонившими телеэфир. И как его отрезвили отцовские слова: "Запомни, Владик, всё это - дешёвый спектакль. Они, - отец ткнул пальцем в экран, - эта биомасса, сделают всё, что мы с тобой им прикажем. Но только при одном условии - мы всё время должны им внушать, что они свободны, что они лучшие. Тогда наша власть над ними будет абсолютной". После этого Владик снял с антенны своего "Чероки" оранжевую ленточку. И вот теперь, когда невероятный случай забросил его сперва на необитаемый остров, а затем вообще к пиратам, Владик снова был вынужден признать: какой поп, такой и приход. И наоборот, соответственно. Отец предпочитал властвовать над одураченной толпой - и сам был не лучше. Что совсем уже плохо, чуть было не сделал таким же и его.

– Галя, - негромко сказал он, и каждое слово давалось ему нелегко. - Я наверное кажусь тебе полным уродом.

– Брось, Влад, - девушка положила ему руку на плечо. - С полным уродом я не стала бы возиться. А ты… Ты ведь мой брат.

– Да какой…

– Такой, - Галка не дала ему договорить. - Я знаю, о чём ты сейчас думал. Не бери дурного в голову. Все мы - люди. Хорошие или плохие, но люди. И ты мой брат, без всяких разговоров и генеалогии. Ясно?

– Ясно, капитан, - грустно усмехнулся Владик. - Ладно, пойду. Мне ещё обед готовить.

– Встретишь Эшби - не вздумай ляпнуть ему, что я курила, - весело подмигнула ему Галка. - Он мои манеры и так еле переваривает, а то вообще сожрёт с потрохами.

Владик улыбнулся, но ничего не сказал.

11

Крик марсового: "Паруса по правому борту!" - прозвучал на третьи сутки крейсирования. Именно "паруса", а не "парус", следовательно, там не один корабль. Галка немедленно велела Жаку свистать всех наверх. Если это корабли береговой охраны, и "Орфей" вовремя не уберётся в открытое море, у них могут возникнуть очень большие проблемы. Пока матросы ставили паруса, пока канониры забивали в пушки полотняные картузы с порохом и подкатывали к жерлам ядра, пока офицеры собрались на квартердеке и в авральном порядке обсуждали возможные варианты действий, прошло не меньше получаса. Но через эти полчаса, во-первых, "Орфей" был готов к бою на все сто процентов, а во-вторых, стало ясно, что на горизонте что-то не так. Это гарантированно не могли быть испанские фрегаты береговой охраны. Те обычно ходили по двое-трое, а кораблей насчитали целых пять. Из них лишь один был достаточно велик по размерам, остальные - бриг, две небольшие барки, шхуна. Эшби какое-то время смотрел в подзорную трубу. Потом передал эту трубу девушке.

– Взгляните, капитан, - сказал он.

Это была хорошая по тем временам труба, с линзами из венецианского стекла. Но имела кратность приближения всего шесть, да и по краям изображение всё равно получалось расплывчатым. Но и то хлеб, большинство пиратов в этих водах не имели и такого. Увиденное заставило девушку хищно улыбнуться.