Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он заговорил со мной, речь была грубой и отрывистой, но я не понимала ни слова. Нечеловеческое лицо изображало незнакомые мне эмоции, раскосые желтые глаза недобро сверкали.
– Я не враг! – пробормотала я, переводя дыхание после бега.
Тут подоспели мои ребята. Увидев незнакомца, они остановились. Я услышала, как охотники достали копья, я Дейк меч.
– Идите за мной! – велел высокий мужчина. Из-за акцента мы не сразу поняли, что он сказал, но, когда он убрал копье от моей груди и махнул им, зовя за собой, мы, наконец, догадались, чего он хотел.
Мужчина развернулся, и тут я поняла, что с ним было не так. Длинные ноги, которые я не разглядела в темноте, оказались копытами. Это был всадник… и в то же время нет.
Кентавр гулко переступил с ноги на ногу и пошел сквозь деревья, согнувшись, чтобы ветки не задевали лицо.
Я обернулась на слевитов, они кивнули. Мы отправились следом за незнакомцем.
– Ты знал, что так будет?… – прошептала я Дейку.
– О чем речь! У нас же тут в каждом лесу свой кентавр… – фыркнул рыцарь.
– Что, правда!?
– Конечно нет, я думал, они давно вымерли!
– Это Вечно Темная Роща, здесь никогда не было кентавров, – сказал Шерм. – Ни полей, ни лугов… что им здесь могло понадобиться?
Наш проводник не стал оборачиваться на разговоры, он вел нас сквозь чащу, пока мы не вышли к большой светлой пещере. Внутри был разведен костер, его свет мы заметили еще издали.
Подойдя к пещере, кентавр крикнул что-то на своем языке, ему ответили, и после этого он жестом показал нам, что мы можем войти.
Внутри были его спутники. Они лежали, отдыхая у костра, кто где. Массивные копыта, мощные крупы, мускулистые руки… ни с чем несравнимое зрелище.
Над пламенем висел огромный котел, возле которого суетился крошка-сатир с забавным сиреневым шарфом и маленькими рожками. Его маленькие копытца так проворно перебирали по камню, что я невольно засмотрелась. То он к одной сумке подбежит, кинет что-то оттуда в котел, то к другой… забавный.
Наш кентавр тяжело повалился возле своих друзей и сделал жест одному из них, чтобы теперь тот был сторожилой. Ругнувшись, назначенный охранять поднялся на передние копыта, потом на задние. Проходя мимо улегшегося желтоглазого, он пнул его тяжелым копытом, тот повалился на спину, брыкаясь гигантскими ногами, и ударил в ответ… началась потасовка.
Я и слевиты, стоявшие ближе всего, поспешили убраться подальше: один-единственный удар огромным копытом мог стоить жизни любому из нас!
Крошка-сатир подбежал к дерущимся и начал что-то кричать, смешно растягивая букву «э». Он молотил своей поварешкой на право и на лево, пока гиганты не разошлись, весело гогоча.
Крикнув что-то напоследок, новый сторож галопом убежал в лес, от каждого его шага земля чуть ли не прыгала. Вскоре он скрылся за деревьями.
Нас пригласили сесть к костру.
– Садитесь, садитесь, – пробормотал сатир, загоняя нас в пещеру половником, словно непослушных куриц в курятник. – Скоро дождь будет…
Он потянул воздух узкими, как у кролика, ноздрями.
– Сильный дождь, – пробормотал он, кутаясь в свой шарф.
– Что вы здесь делаете, так далеко от дома? – спросил Шерм. – Никогда не слышал, чтобы кентавры и сатиры сюда забирались.
– Непростое время, друг, очень непростое, – пробормотал сатир, суетясь вокруг котла. Он наполнял миски кентавров, а потом принялся и наши. Просто чудо, что у них хватило еды на такую ораву… Впрочем, едой это можно было назвать с натяжкой. Вареная трава она и есть трава. Но отказываться мы не стали: пахло почему-то неплохо, а на вкус варево оказалось, как щавелевый суп.
– Я друид своего клана, – сказал сатир. Скрестив копыта, он положил на них миску и черпал оттуда ложкой между фразами. – Мне было видение, ужасная беда придет из лесов, и принесут ее единороги. Мы услышали о том, что здесь появился один из них, и поспешили сюда. Надеюсь, еще не слишком поздно.
– Для пары десятков людей поздновато, – хмыкнул Шерм. – Но мы найдем этого зверя, и больше он никому не причинит вреда.
– Собираетесь убить его? – сатир опасно прищурился и передернул пушистыми овечьими ушами. – Зачем разбираться, когда можно отнять жизнь! Сле-эээ-виты, вы все в этом!
Что-то очень недоброе зажглось в глазах крошки-сатира, я готова была поклясться, что видел красные огоньки в его зрачках!… Впрочем, он сидел близко к огню. Всего лишь отблеск пламени.
Позади я услышала шум воды. Начался сильный дождь, как и предсказывал сатир.
– Единорог убил людей, – сказал Дейкстр. Он был настороже, внимательно следил за каждым в пещере. Кентавры, казалось, не замечали нас, но их спокойствие наверняка было обманчивым. – Если он был вам нужен, увели бы его и заперли, чтобы никто не пострадал. Но теперь поздно. Люди не смогут ходить в лес, пока не будут знать наверняка, что зверь мертв и они в безопасности.
– Люди считают, весь мир крутится вокруг них…
– Хватит, Фавнгриф, – вдруг вмешался один из кентавров. Со светлой шкурой, длинными русыми волосами и бородой. Он чем-то напоминал русского богатыря из старинных сказок. – Угомонись.
Под взглядом суровых серых глаз козлик умолк и принялся есть.
– Этот единорог был таким не всегда, – сказал кентавр, обравшись к нам. Говор у него был странный, но языком он владел лучше, чем желтоглазый. – С ним что-то произошло, и мы хотим выяснить, что именно. Но нас он к себе не подпускает.
– И чего вы ждете от нас? – спросил Шерм.
– Помогите его поймать, – сказал Фавнгриф. – А я попробую его вылечить.
– Ха, поймать единорога! – воскликнул Шерм. – Убить доброй стрелой, попав в грудь, – и на это дело смельчаков не найдется! Поймать! Он убьет нас всех!
– Как ты его вылечишь? От чего? – спросила я. Насколько мне было известно, в этом мире не было существ здоровее, чем магические. Мирская зараза их не брала, а магические болезни… таких просто не было.
– Я не знаю, – сатир снова передернул ушами и посмотрел в свою миску. – Пока не знаю.
– За приют и еду спасибо, в долгу мы не останемся, – проговорил Шерм, смотря на кентавра-богатыря. – Но помогать вам не станем. Слишком опасное дело ради «я не знаю» чего.
– Тогда уходите, – сказал козлик, подняв на нас недобрый взгляд. – Уходите отсюда так далеко, как сможете, потому что мы не позволим
