Маленький секрет - Ольга Корк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я....
Я молча зашел в комнату, молча собрал в спортивную сумку некоторые из моих вещей, и так же молча вышел оттуда. Оставляя за спиной испуганный вскрик Линды, ее жалкие попытки что-то объяснить. Рык тогда незнакомого мне парня, познакомились-то мы позже, когда Дин мне позвонил, чтобы извиниться. А также в той квартире я оставил понимание того, что я не знал девушку, которую любил. Да и ее ли? Иногда кажется, что я полюбил выдуманный мной образ, а Линда на самом деле такой и не была. Ей просто нужны были деньги и возможность вырваться из маленького городка.
Вынырнуть из своего прошлого я смог лишь тогда, когда почувствовал влагу на груди. Эми тихо плакала у меня в руках. Шмыгала носом — совсем как маленькая девочка, и до побелевших костяшек сжимала в кулачке уголок одеяла.
— Эй, кнопка, ты разве не знала, что эта кровать — запретная зона для слез?
Сейчас, когда я выговорился, мне стало легко и спокойно. И совсем не хотелось, чтобы эта малышка оплакивала мою жизнь. Не для того я все рассказал. Да и потом, я все еще не научился справляться с женскими слезами.
— Ки-ир, вообще-то это моя кровать, — она приподняла свое личико с мокрыми щеками и припухшими губками, которые тут же захотелось зацеловать. — Поэтому я тут могу плакать, когда захочу.
Но несмотря на эти слова, я видел, как она успокаивается. Устроилась поудобнее у меня на груди, уткнувшись подбородком в плечо, и задумчиво начала перебирать мои волосы.
От такой незамысловатой ласки даже мурашки волной побежали по телу.
— Что было дальше, Кир, как ты справился со всем этим?
Вопрос, заданный тихим голосом, вернул меня в первые месяцы после трагедии. А ведь я мало что помню.
Помню звонок от парня, с которым застал Линду, собственно, тогда мы и познакомились.
Он рассказал мне много любопытного про мою бывшую девушку, сорвал последние маски и даже извинился. Оказывается, всем в университете она рассказывала, что живет с братом.
Я тогда много всего интересного узнал, но так как у меня в руках была бутылка с чем-то алкогольным, мне уже было все равно. Бутылок у меня было потом еще много. Очень много.
А в какой-то момент мне просто надоело пить. Не стало легче, нет, скорее, стало неинтересно.
Тогда же я превратился в отшельника. Уехал из города, пару лет учился столярному мастерству у одного давно отошедшего от дел столяра. Не хотелось просрать дело моего отца, поэтому я очень старался.
Мало общался с людьми, еще меньше с женщинами. Совсем прекратил интересоваться сексом. Черт, наверное, в Японии меня бы поняли, слышал, там это происходит очень часто, эдакий добровольный целибат.
Примерно год назад я вернулся домой. В первую очередь выкинул большую часть мебели. Слишком больно было на нее смотреть. И начал обставлять дом заново.
Теперь он мало похож на прежний, мне так проще. Я и дня не прожил, не вспоминая родителей и без напоминаний в виде вещей, а в той обстановке был риск слететь с катушек.
В какой-то момент понял, что мне не нужен еще один дом, тем более тот, в котором я хотел жить с Линдой. И я выставил его на продажу.
Только старая привычка так и не прошла: всегда, когда я сильно погружался в вспоминания, я уходил в лес и рубил дерево. Большой старый дуб. Сначала стоило больших усилий его просто срубить, потом я начал обрубать ветки, затем снимал кору. А сейчас это нечто, больше всего напоминающее гигантское каноэ. И вот в такие дни, слишком уставший, чтобы даже думать, я шел домой. Только до тех пор, пока дом не купила Эми, я даже не обращал внимания, что это не тот дом. Раньше там стоял старый маленький диван, потом его сменил большой и удобный. Вот и вся разница. Но в момент, когда тебя будит шипящая кошка и избивает твой зад острым зонтом, волей-неволей задумаешься.
А с появлением в этом доме Эми что-то изменилось и во мне. Я начал обращать внимание на очень многие вещи.
И только сейчас понял, что все эти годы я не жил, скорее, влачил жалкое существование.
Хорошо, что родители меня таким не видели, отец давно бы сгорел со стыда, ведь его сын позволил себе так долго предаваться унынию. А мама, она, наверное, просто бы обняла.
Я сильнее прижал к себе малышку, ту, что вернула мне интерес к жизни. Она так правильно ощущалась в моих руках, совершенно не хотелось ее отпускать.
— А я и не справился, Эми, я не смог. Оказался слишком слабым, чтобы жить дальше как раньше, встречаться с девушками, искать свое счастье, строить планы. Единственное, на что меня хватило, это нанять управляющего, чтобы вел дела на небольшом предприятии отца, и заняться производством мебели.
Так что ты и твой волшебный зонт, — тихий смешок согрел мое плечо и говорить сразу стало легче, — да, да, точно тебе говорю, маленькая Мери Поппинс, ты и твой зонт вернули мне интерес к жизни.
— Ну ты, Кир, и скажешь, зонт его вернул. Мне кажется, просто пришло время. И ты зря так про себя, ты не слабый. Каждый переживает горе по-своему. У тебя не было рядом человека, кто помог бы тебе, и ты просто заблудился в своих бедах, потерял ориентиры и жил как чувствовал. Слабый человек не стал бы заниматься делом отца, что-то строить. И потом, — Эми снова тихо фыркнула, не иначе будет язвить, — тебе просто нужен был хороший пинок под очаровательный зад, принцесса. Вот мы с моим обычным зонтом тебе его и дали.
— Принцесса? Кнопка, ты опять?
Маленькая язва, вот она кто. Не зонт причина возвращения моего интереса к жизни, а Эми. Самая чудесная и сильная девушка.
— Ой, я это вслух сказала? Ну ладно, Белоснежка, не злись.
У меня нет слов, просто нет слов. Хотя...
— Ну держись, маленький тролль!
Издав устрашающий клич, что-то среднее между воплями команчей и рыком бизона, я начал щекотать девушку, которая так самоуверенно дразнит большого и сильного мужчину. Вон, чего выдумала, я — Белоснежка!
— Уи-и-и, Ки-ир, Кир, перестань, а-ха-ха, — Эми извивалась точно уж на сковороде, но я, как выяснилось, очень злопамятная Белоснежка. — Кир, пожалуйста, ха-ха-ха, Кир!!!
— Нет, принцесса пленных не берет! Не будет тебе
