Утраченный покой - Любовь Михайловна Пушкарева

– Мы можем принести ее вам.

– А мне она без надобности, – я подалась вперед, заглядывая в глаза темно-зеленому. – Я защищаю себя сама. Думаю, вы слышали об этом.

– Да уж, – буркнул дядька и отвел взгляд, блюдя этикет.

– Мне жаль, что вам нет места в Нью-Йорке. Но двух вожаков на одной территории быть не может.

– Угу.

Не к месту выскочила мысль, что эти двое силовиков не смогли защитить Элейни от вампов, значит, сильно жалеть о них как о боевых единицах не придется. Двое trouble лениво ели, один – ту самую свинину на палочке, второй – пирожное… А они враждуют между собой, несмотря на то, что сели рядом; впрочем, «хлыщ» тоже уселся рядом с ними. Filii numinis, осознанно или нет, расселись по цветовому спектру. Условно-белые напротив условно-черных, зеленые против красных. Забавно: три, нет, четыре, если считать зелено-белого фермера, неравных сектора.

Я обратилась ко всем трем «грязнулям»:

– А вы, господа, с правилами ознакомлены? Территорию нашли?

Они закивали и пробурчали вразнобой что-то подтверждающее.

– А вы, уважаемый, – обратилась я к тому неадекватно среагировавшему темно-зеленому, – как устроились в нашем городе?

Что-то меня смутило в нем, но я была слишком удивлена его vis-калечностью и поэтому не могла понять, что не так. Хотелось еще раз его хорошенько рассмотреть vis-зрением, но пока длится беседа, это крайне невежливо.

– Да, я нашел свое место под солнцем, – криво усмехнувшись, ответил он. – А как поживают те флерсы и не-флерсы, которых вы забрали у вампов? Стоила ли овчинка выделки? Или те не-флерсы уже мертвы?

Я была настолько шокирована его отповедью, что молчала несколько секунд. Стояла гробовая тишина, все замерли. Хорошо, что я поставила самые сильные щиты – никто не мог увидеть, что со мной творится, если бы рискнул переключить на vis-зрение. А вот лицо меня все же выдавало…

– Вы в своем уме? – тихо спросила я. – Вы считаете нормальным задавать такие вопросы белому универсалу?

Он враз побледнел, спал с лица – теперь я полностью поняла эту идиому. А я, наплевав на приличия, переключилась на vis-зрение, рассматривая его. Пятна! Пятна, как на Мальве и Пижме! Его кусали? Свет Обжигающий! Ну почему я не расспросила флерсов? «Потому что пожалела и не захотела напоминать расспросами о кошмаре», – буркнула я сама себе.

Болотник тем временем пришел в себя и принялся огрызаться. «Сгорел сарай, гори и хата», – так сказал бы Костя, характеризуя его поведение. Я думала о чем угодно, лишь бы не концентрироваться на словах этого калечного, не пускать их внутрь и не давать им силы.

– А что, Белая Леди, натравите на меня вашего раба? Этого инкуба маскирующегося?

Шон от этих слов поднялся со своего стула, намереваясь что-то сказать, а может. и сделать.

– Сядь.

Приказ вышел негромким, но многие вздрогнули, услышав это короткое слово. Шон тут же опустился обратно на стул.

«И когда я успела стать такой властной?» – мелькнула шальная удивленная мысль.

– Я, уважаемый, – тихо сказала я, чувствуя себя в музее восковых фигур, – сама могу разобраться с тем, кто угрожает мне или тому, что мне дорого. Вы забылись? Или хотели нанести мне вред своими словами?

Хорошо я поставила вопрос – он не забылся, он хотел укусить как шавка, с лаем выскакивающая из-за угла в надежде напугать и цапнуть.

Тут уже искалеченный болотник бравировать не стал.

– Прошу меня простить, госпожа, я ни в коей мере не хотел нанести вам вред.

Не резкое треньканье, а тихое, но неприятное жужжание прозвучало при его словах. Ложь преуменьшением.

– Но и не забылись, – сама себе сказала я.

Он не смел раскрыть рот, дабы не соврать еще раз.

– Господа, дамы, прошу вас, угощайтесь, – обратилась я к divinitas, успешно изображавшим статуи. Они послушно принялись ковыряться в тарелках. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая лишь тихим звоном приборов, и тут Красная – Эльвиса – весьма непринужденно принялась болтать, обсуждая десерты, сладости и фрукты. Я с радостью поддержала эту тему, и наш глупый щебет немного разрядил обстановку. Постепенно к обсуждению подключились и розовые, естественно, знающие толк в глюкозных продуктах. Мы дружно сошлись на том, что лучше меда ничего нет, но хороший мед сейчас большая редкость. И переключились на болотников. Мостовики, смущаясь, признались, что обожают садовых улиток и какую-то траву, о которой я ничего не знала. Розовые встретили это признание фырканьем и смехом, я шутя погрозила им пальчиком: мол, не обижайте моих гостей.

– Ну а вы, господа? Дичь и покрупнее? Или экзотика вроде откормленных сусликов? – спросила я Тори и Грэда.

– Суслики?! Ну, нет! Молодой олень! Мясо, чуть прикопченное на костре… – на их лицах расплылись одинаковые довольные улыбки. Хищники, что с них взять.

– А вы, Оук? Злаковые или травы?

– И травы, и злаковые, – крякнув, согласился он. Ну, вылитый дедушка с фермы.

– А вы у нас самые цивилизованные, – подколола я «грязнуль». Они едят всё, как люди, и любят острые специи.

– Да уж, мы единственные, кто может отдать дань мастерству вашего повара, – ответил «хлыщ». У него оказался очень приятный голос, и его «противность» сразу упала на несколько пунктов. – Мясо на палочках восхитительно, я не могу понять, в чем его мариновали. Салат с мясом – один из лучших, что я ел за свою долгую жизнь, однако при дворе Людовика Четырнадцатого его готовили все же лучше.

– Я думаю, дело в ингредиентах: пусть мы сами готовим майонез, но яйца все те же… машинные какие-то. И так практически со всем.

– Совершенно с вами согласен, Белая Леди.

И тут дверь открылась и бесшумной тенью вошел Тони, я теперь могла «чуять» и его, и Шона, если они недалеко.

Соблюдая этикет, ТиГрей встал на одно колено, а потом чуть привстал, дотягиваясь до моего уха, и еле слышно прошептал:

– Ник и Тод пришли незваными.

Ник? И Тод… Ник Стивенсон и его приемник Тод! Вожак свободной стаи и его преемник.

– Угости их на свой вкус, и пусть ждут.

– Да, леди, – и так же бесшумно и быстро выскользнул за дверь.

Гости вежливо сделали вид, что ничего не заметили, но «дядькам» вежливость была совсем не свойственна.

– Это ваш волк? Хотя, я бы