Флеш Рояль - Тала Тоцка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люди в салоне жалостливо смотрели на нее, в их глазах читался немой укор. Она и сама понимала, что раззява, но рыдать посреди полупустого салона тоже не лучший выход.
Дина на всякий случай порылась в сумке, хоть заранее знала, что денег там нет – все было аккуратно сложено в кошелек. Внезапно пальцы нащупали знакомую связку ключей.
Тимур сказал, что в доме Максима уже безопасно. Если она переночует там всего одну ночь, ничего не произойдет. К тому же, в доме могут быть хоть какие-то деньги. Конечно, не те пачки, перетянутые резинками, ей столько и не нужно.
В любом случае, днем уже будет проще, а вечером – в смену, и деньги у нее точно появятся. Его дом рядом, только пройти через аллею. Динка закрыла сумку и нырнула в вертикально стоящую толщу воды.
Она была мокрая насквозь, и босоножки по-хорошему лучше было бы снять. Но остановиться – лишь промокнуть еще сильнее. Хотя куда сильнее, осталось разве что раствориться в этом ливне.
Казалось, небеса решили опрокинуть на город всю имеющуюся в запасе воду. Динка свернула в знакомый переулок и подбежала к дому. Ключ от калитки самый большой, открыть получилось со второй попытки. Она вошла во двор и с удивлением уставилась на неярко освещенное окно.
Макс дома? Он вернулся, он наверняка звонит ей и не знает, где она! Динка бросилась к двери и замолотила со всех сил. Максим открыл дверь, с минуту всматривался в нее, словно пытался что-то вспомнить, а затем, схватив за руку, молча втащил в дом.
Она сбивчиво заговорила было об украденном кошельке. Но тут ее настиг муторный запах спиртного, густой и стойкий. И когда Домин закрыл дверь и повернулся к ней, весьма красноречиво пошатываясь, она поняла, что он сильно, нет, просто вусмерть пьян.
Да он вообще еле на ногах держится.
Максим продолжал вглядываться в нее, словно не узнавал. Затем коротко бросил: «Сними это!» – наверняка имея в виду платье, с которого на пол текли струи воды. Впрочем, как и с волос.
Повернулся и скрылся в гостиной. Там, несмотря на теплый летний вечер, горел камин. Динка сняла мокрые босоножки и сбежала в ванную.
Когда она вернулась в гостиную, Домин сидел в кресле с бокалом янтарной жидкости. Начатая бутылка виски стояла тут же на полу, рядом валялись еще две. Пустые. Как он еще жив? Увидев Динку, он указал ей на кресло напротив.
Кутаясь в знакомый халат, она подошла к камину и повесила рядом платье, чтобы быстрее просохло. Белье Дина просто отжала и надела снова. Было неуютно, но она лишь поплотнее запахнула халат и села в предложенное кресло.
– Пить будешь? – спросил он и, не дождавшись ответа, налил виски в другой бокал, щедро плеснув мимо.
– Нет, не буду, – голос дрожал, слова давались с трудом.
Сколько раз она мысленно рисовала себе эту встречу, которая после долгих и затяжных поцелуев неизменно заканчивалась одним. Он подхватывал ее на руки и нес наверх в свою спальню, где, к слову, она еще не была. Такой поворот сюжета ей не мог привидеться даже в безумном кошмаре.
– Будешь, – Макс качнул головой и уперся руками в колени, – пей, Дина. У меня сегодня друга убили. Пей.
Она схватила бокал и поднесла к губам, но пить не стала. Домин замолчал, глядя на огонь через призму невыпитого виски. Динка тоже молчала.
Она не знала о чем говорить, тем более, если это тот самый армейский друг, о котором Домин пару раз упоминал. Он и вывел Макса тогда на столичных альтруистов, которые помогли ему расправиться с убийцей своей семьи.
– Немец? – осторожно уточнила она, Максим кивнул.
Немец, Горец – как собачьи клички, будто им человеческих имен недостаточно.
– Я… Мне так жаль, Максим, – прошептала Динка.
Ей очень хотелось прикоснуться к нему, но она боялась даже пошевелиться, настолько пугал ее сейчас Домин. Таким далеким и чужим он казался.
– Жаль? – в его голосе ощутимо зазвучал металл.
Максим вдруг поднялся достаточно резво для двух с лишним бутылок виски, подошел и навис над ней. Захватив ладонью ее лицо, при этом больно сжав подбородок. Его мутный блуждающий взгляд споткнулся об нее, а затем он словно резкость навел.
– Красивая. Она такая же была, тоже студентка, как ты. И такая же правильная. Поверила, что он тренер по борьбе, пацанов в зале тренирует. Он влюбился в нее, дурак, как и я, надышаться не мог, жениться собрался. А она сдала его. Ментам. За деньги. Только это не менты были, их обоих сегодня расстреляли в его джипе.
Максим дышал тяжело и прерывисто, сверлил ее глазами, и Динке стало совсем страшно. Она представить не могла, что он может так смотреть. Злой, колючий, насквозь прожигающий взгляд.
– Что смотришь? – он продолжал сдавливать ее подбородок и всматривался в нее, а затем почти прошептал. Но для Динки это прозвучало как грозный рык. – Думаешь, ты другая? Нет, ты такая же, как эта его девка. Все вы одинаковые.
– Зачем я тогда сдалась тебе, Макс? – не сдержалась Динка. И хотя внутри все умоляло: "Молчи, молчи, он же ничего не соображает», – внутреннее упрямство взяло верх над разумом. – Тебе мало было твоих проституток?
– А ты думаешь, чем-то от них отличаешься? – он дернул ее на себя. Несмотря на то, что Домин с трудом держался на ногах, силы в его руках не убавилось. – Ошибаешься, милая моя. Ты такая как все. Они продаются, и ты тоже продаешься. Купить можно всех, вопрос цены. Как раз ты обошлась мне не очень дорого.
Его улыбка была больше похожа на оскал. Динке так и казалось, что он сейчас вопьется ей в шею клыками.
Она попыталась отстраниться, но Макс схватил ее обеими ладонями за шею и слегка сдавил. Прекрасно, он сейчас вовсе ее задушит в своем алкогольном бреду. Но душить не стал, а лишь снова потянул Динку на себя. Да пусть бы уже допил свою бутылку, может это свалит его с ног?
– И меня ты продашь, если дадут хорошие деньги, – он водил пальцами по ее шее, лицу, однако сейчас кроме отвращения она ничего не ощущала. Это был не тот Максим, чьи прикосновения ей снились каждую ночь. – Но я больше не подпущу тебя так близко, Дина. Ты уже однажды влезла в мою душу, и я не позволю тебе сделать это еще раз, слышишь?
– Макс, ты пьян, – она старалась казаться спокойной, хотя ее всю трясло от страха и обиды, – вызови мне такси, пожалуйста, я
