Горны Империи - Олег Верещагин

- Я иду переодеваться. И ты тоже. Иначе будешь есть вместе с Презиком около крыльца.

- Правда?! - с некоторой надеждой спросил Денис. В ответ в него полетели носки...

...К столу мальчишка спустился в том виде, который считал максимально приличным - в носках, домашних сандалетах, тонких шортах и лёгкой рубашке. Мамы не было - видимо, всерьёз решила переодеться. Отец вёл разговор с домработницей:

- ...просто волшебница, честное слово. Откуда вы узнали, что я обожаю свиную поджарку? Но с ней столько возни, что увы... И вот! - отец широким жестом указал на стол, где дымился сотейник с мясом и блюдо с картофельным пюре.

- Я тоже обожаю, - заявил Денис, сигнализируя женщине бровями. - Па, а Ольга Ивановна сказала тебе, что ей негде жить?

- Уже есть где, - усмехнулся штабс-капитан. - Вторую спальню и отдадим, проблем-то... Вот только сын...

- Он будет жить со мной, - поспешно вмешалась Ольга Ивановна и смутилась: - Извините...

- Парню, как я понял, скоро четырнадцать, как и нашему, - покачал головой Борис Игоревич.

- Но у нас же и была одна комната, даже на четверых, пока были живы муж и дочь... - женщина быстро опустила глаза.

- Про нас многое рассказывают, - Третьяков-старший чуть пристукнул ладонью по столу. - Но... - он посмотрел на сына. Денис пожал плечами:

- Конечно, пусть перебирается.

- Мальчишке естественней жить в одной комнате с мальчишкой, чем с женщиной, пусть даже с матерью, - пояснил Борис Игоревич.

- Но как же получается, мы вас просто стесняем, а вы... - домработница снова замялась. Третьяков-старший чуть насмешливо договорил:

- ...а мы хозяева? Благодарю покорно, Ольга Ивановна, я никогда не было хозяином над людьми и не собираюсь начинать... Лерка! - крикнул отец. - Ну ты где, мы все хотим есть!!!

- Они переодеваются, - пояснил Денис, садясь за стол. - В обеденное платье... Ольга Ивановна, а что ваш Олег любит?

- Хулиганить, - вздохнула женщина. - Он не злой, но... озлобленный он у меня. Да и то сказать - жизнь... - она не договорила и стала раскладывать по тарелкам еду.

Борис Игоревич и Денис встали - в столовую вошла Валерия Вадимовна...

...Этим вечером Денис решительно выключил кондиционер и открыл окно. Привыкать-то всё равно надо. Комнату наполнила влажная духота и толпы мошки. Денис чертыхнулся и улёгся на кровать. Повернул удобней настольную лампу. И взялся за Шепелёва.

Книги оставалось всё меньше и меньше. Мальчишка по временам отвлекался и минуту-другую лежал, глядя в потолок и осмысливая то, что прочитал. А когда дошло до строк: "Бодак зажег в жаровне пару факелов, один протянул молчаливому помощнику, второй оставил себе.

- Счас, подпалим ему лапы - заговорит.

Серёжка хлюпнул носом, закусил губу. Хотя бы несколько секунд он ещё промолчит, пока не кончатся последние силы. А потом...

Почему-то вдруг вспомнилась дорога и рассказ Балиса Валдисовича про деда-моряка. "Делай, что должен и пусть будет, что будет". Он сейчас должен молчать. И пусть будет, что будет... " - Денис откровенно сжался. Ему хотелось вслух сказать: "Серёжка, молчи!" - но он отдавал себе отчёт, что вряд ли имеет право... С собой-то можно быть честным. И Денис понимал: он бы такого не выдержал. Всё бы рассказал. Уже давно... Эххх!!! Понимать это было стыдно, даже захотелось отложить книгу, чтобы не пачкать её. Но ужасно хотелось узнать: а как дальше?!.

...А дальше всё было хорошо. И презрение к себе забылось. Только стало ужасно обидно, что закончилась книга. Денис даже заглянул за обложку - нет ли там ещё пары листиков?! Вздохнул - не было.

Мальчишка упруго потянулся, легко достал стенку закинутыми за голову ногами и подумал, что завтра тут появится ещё один жилец. Никакого неудобства при мысли о незнакомом мальчишке Денис не испытывал. Несмотря на опыт последних недель он продолжал оставаться ребёнком Империи - и в общем-то представлял себе Олега как любого мальчишку из любого имперского города. В конце концов, три года назад с улицы в дом Третьяковых постучался же Илюшка - мальчишка на год старше тогдашнего Дениса. Безо всякого смущения он пояснил, что приехал из Хатанги и заблудился, а адрес какой-то родни посеял и зашёл вот в первый же дом. Пока то и сё, пока звонки, пока туда-сюда - этот Илюшка жил себе три дня в комнате Дениса, и даже сейчас нет-нет да и приходило письмо со штемпелем Заполярья, да и Денис сам писал иногда. И это правильно, и иначе быть не должно!

- Ну, завтра посмотрим, - Денис поднялся, подошёл к окну.

И на этот раз - совершенно ясно увидел, как тень - более тёмная, чем сама темнота - скользнула вдоль кустов по ту сторону ограды - и растворилась в ночи.

- Фокусы, - пробормотал Денис уже без особого удивления. И, выключив свет, растянулся в кровати.

Утром Дениса разбудила неожиданная струя сырой свежести, хлынувшая из открытого окна.

Зевая и потягиваясь, Денис подошёл к окну. Хотел его закрыть. И замер, заморгал.

Было утро. Раннее совсем, над кустами - туманище, солнце ещё не встало, хотя небо было чистым.

Во дворе отец поднимал на флагшток чёрно-жёлто-белое полотнище имперского флага. Сверху Денис видел его лицо.

Так поднимают флаг в крепости, которую поклялись не покидать.

Глава 17 .

МИШКА, ВОЛОДЬКА, ОЛЕГ .

Второй раз Дениса разбудил звонок в дверь.

Как видно, звонили уже долго, потому что мальчишке сквозь сон казалось, что он слышит звонок целую вечность. Вставать дико не хотелось, Денис надеялся, что звонящий всё-таки устанет и уйдёт, но тот не только не уставал, но в конце концов звонил, уже не отпуская кнопки - и мальчишка потащился вниз, теперь уже надеясь на то, что сейчас всё быстренько выяснится и он снова вернётся в постель.

За дверью обнаружился мальчишка - примерно Денисовых лет. Незнакомый. Рослый, коротко стриженый, одетый в лёгкую куртку и подвёрнутые штаны неопределённого цвета. Босой. На зевающего и взлохмаченного Дениса, который возник на пороге в одних трусах, мальчишка посмотрел недоверчиво и даже немного угрюмо; потом сказал:

- Я Мишка.

- А я Денис, - пробормотал Третьяков-младший, потягиваясь. - И чего?

- Ты сказал, что можешь научить стрелять...

- Кого? - уточнил Денис, слегка просыпаясь при слове "стрелять". Мальчишка подрастерялся и с запинкой ответил:

- М... меня.

- Когда я тебе это говорил?! - Денис проснулся совсем - иначе не получалось изумиться.

- Не мне... - мальчишка переступил с ноги на ногу. - Матери.

- А! - Денис включился полностью и раскрыл глаза. - Ты сын тёти Лены?!

- Елены Александровны, - солидно поправил мальчишка.

- Ну так чего стоишь, заходи! - завопил Денис, за руку втаскивая ошалевшего мальчишку в коридорчик. - Я сейчас, ты проходи, куда хочешь, я быстро!

Денис привёл себя в порядок и даже влез в шорты с бешеной скоростью. Но, когда он выскочил из своей комнаты, гость всё ещё торчал в коридорчике.

- О! - Денис запнулся. - Ты вообще чего тут?! Я же сказал - проходи!

- Да ну... - хмуро сказал Мишка.

- Ну что я с тобой, в коридоре буду разговаривать, что ли?! - удивился и рассердился Денис, опять пуская в ход руку и затаскивая гостя теперь уже в свою комнату в мезонине.

Там Мишка оробел ещё больше. Огляделся как-то пришибленно и спросил:

- Твоя?

- Кто? - не понял Денис. - А, комната... Ну да, моя.

У него на секунду появился соблазн загрузить мальчишку парой журналов. Но потом он рассудил, что Мишка пришёл не за этим. И внезапно - даже для самого себя неожиданно, пожалуй - спросил:

- Есть хочешь?

- Хочу, - так же неожиданно честно ответил Мишка...

... - А переруб - хрясть! Свинья - виииииии! А дядя Жора ногами дрыг, брык - сапоги в стороны - и не хуже свиньи: "Борону уберите-е-е-е!!!" Мы в неё впряглись и ка-а-ак тяганули! И с порогом вместе её вынесли. А дядя Жора рухнул и орёт: "Поганцы! Куда порог попёрли, жеребцы-трёхлетки, вашу маму!?"

Мальчишки захохотали, раскачиваясь на табуретах. Мишка сначала ещё пытался вести себя "по-гостевому" - сидело на табурете прямо, спрятав босые ноги под стол, говорил коротко, разогретую поджарку ел чинно, чай пил аккуратно. Но скажите на милость, какой нормальный мальчишка так долго выдержит, если напротив сидит другой мальчишка - который опирается локтем на стол, закидывает ногу на ногу, качает ею, хлебает чай, как верблюд, одновременно разговаривая...

По правде сказать, Денис вёл себя так насквозь специально и знал, что мать пришла бы в ужас, увидев такое поведение сыночка. Но Мишку-то нужно было "разморозить"! И он разморозился. Вполне. До того, что, рассказывая, как прошлой осенью кололи у казаков свиней, смахнул локтем на пол чашку. И остолбенел. Денис вздохнул:

- Всё. Теперь меня маменька выпорет. Папенька добавит.

Мишка сглотнул.

- Я новую куплю...

- Это фарфор. Аж до Безвременья сделанный... - Денис фыркнул и засмеялся: - Да ладно тебе, ну мама подзатыльник отпустит. Чашку разбил...