Взросление любви и 'эликсир счастья' (СИ) - Нинель Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, он не знал диагноз.
— Ага, не знал! Ты видел, как он испугался, увидев ампулы с эликсиром, прямо затрясся весь.
— Не преувеличивай.
— Затрясся, затрясся — потому что знает об опытах Клинцевича и об «эликсире счастья».
— Белка, прекрати выдвигать сумасшедшие теории! — Протасов взял «жену» за руку и потянул к выходу.
— Почему это сумасшедшие? Если этот мужик как-то связан со всем этим, то его Верочка могла… случайно… или кто-то… а почему «кто-то», а не сам этот мужик травил ее. Кто она ему? Жена, любовница? Надо все узнать про него и про нее, а потом…
— Белка, ты серьезно мнишь себя частным сыщиком? — недовольно поинтересовался Олег — ему хотелось, чтобы сейчас она думала о другом: об их отношениях и предстоящем замужестве.
Но Бэлла думала о другом… думать об их отношениях и замужестве она просто боялась, хотя и замирала от предвкушения счастья.
— Последние дни ты не зовешь меня «Белкой». Почему?
Остановившись посреди коридора, Олег взял лицо Бэллы в ладони, нежно поцеловал в губы.
— Вот почему…
— Понятно, — улыбнулась Бэлла, глядя снизу вверх в лицо обожаемого «мужа». — «Белка» — это по дружбе, а по любви как?
— Бэллочка… любимая… Солнышко…
— Слушала и слушала бы, но… — взяв Олега под руку, Бэлла повела его в другую сторону от выхода.
— Подожди, я думал мы спешим домой.
— Сначала Логинов, а потом дом, кино…
— И постель! Ты обещала подумать о продолжении… — напомнил Протасов.
— Ладно, ладно… подумаю. Но сначала разберемся с отравлением.
Олег вздохнул — вот почему он так хотел определенности в их отношениях — чтобы они были уже «муж и жена» и занимались бы любовью сколько хотели, хотя главное для него был даже не сам секс, а подтверждение того, что она любит его, она с ним и принадлежит ему!
— Бэллка, ты обманщица… — проворчал Протасов.
Бэлла остановилась у нужной палаты и погладила его по плечу.
— Ты еще скажи, что я специально отравилась, чтобы не исполнять свои обещания…
— Нет, такого я не скажу, — прижав ее руку к своей груди, произнес Олег, — слышал, как ты переживала, что не можешь быть со мной…
— Ну, вот и не ворчи, — Бэлла постучала в дверь палаты. — Можно?м
43
Услышав разрешение, она распахнула дверь и опешила: мужчин в палате было четверо.
И у кровати одного из них сидел Зимин.
— А, Бэлла Витальевна! И снова здравствуйте, заходите, — обрадовался следователь. — А вас граждане тяжело раненные — прошу на выход!
«Тяжело раненые» споро поднялись с кроватей и поспешили к выходу — иметь дело с полицией никто не желал. Зимин подождал пока за последним больным закроется дверь и продолжил:
— Устроим вам очную ставку, а то обвиняемый у нас в несознанку ударился: ничего не делал, ничего не знаю.
— Как это? — возмутилась Бэлла. — Угрожал мне, в квартиру вломился, обыск учинил…
— Вот и доказательства нападения на лицо, — кивнул Зимин на синяк «потерпевшей».
— Это она так утверждает? Напал, избил? — заволновался Логинов, присаживаясь в кровати. — Это не мои методы — я работаю без рукоприкладства.
— Значит, все-таки работаете?
— Ну, да… помогаю людям… разбираться с должниками.
— Идите, Бэлла Витальевна, идите. Не мешайте мне записывать показания…
Протасов взял Бэллу за руку и потянул из палаты.
— А как же…
— Не волнуйся, он жив, разговаривает — значит, скоро выпишут.
— И он опять припрется ко мне! Посадите его! — крикнула Бэлла из двери Зимину, но тот только рукой махнул.
Олег закрыл дверь палаты и потянул Бэллу за руку к выходу.
— Все! Никаких расследований! Отключаем телефоны и занимаемся только собой!
— Подожди, а как же этот мужик из палаты Верочки?
И Бэлла снова ворвалась в палату к Логинову.
— Нет, так нельзя это оставлять! Надо немедленно допросить мужчину отравившейся Верочки! — набросилась Бэлла на записывающего показания следователя.
— Это еще зачем? Я этим делом не занимаюсь, — устало возразил Зимин — не хватало еще выслушивать «приказы» «красотки-идиотки».
— А вы займитесь! — Бэлла даже топнула ножкой «от чувств-с».
Видя «накал страстей», Олег попытался примирить «враждующие стороны».
— Бэлла считает, что…
— Она умеет думать? — с сарказмом хмыкнул следователь и демонстративно отвернулся, «обидевшись» на «красотку-идиотку» — свидетели на него ножкой еще не топали! Дожил!
— Бэллка думать? Сомневаетесь в ее умственных способностях? — искренне удивился Протасов. — Да она в школе была лучшая…
Бэлла тут же закрыла ему рот рукой, похлопала ресничками и быстро продолжила.
— Лучшей в танцевальных конкурсах и первой красавицей…
— Это многое объясняет, — проворчал Зимин и посмотрел на Олега — в этой парочке разговаривать можно было только с ним. — И что за безумная версия пришла в голову твоей «первой красавице»?
— Мужчина из палаты пострадавшей Веры, знает об опытах Клинцевича с ядами, — произнес Протасов и посмотрел на Бэллу — как она будет выкручиваться, отвечая на следующий вопрос.
— С чего такая уверенность?
— У них нет жабы Аги и других ядовитых амфибий, — Бэлла постаралась придать голосу простоватую наивность и похлопала ресничками, глядя в равнодушные глаза полицейского.
— У нее не было прямого контакта с ядом животного происхождения, а значит, кто-то постарался искусственно создать этот контакт, — дополнил Олег ответ «подруги».
— Ну, вы, граждане, даете! На раз-два новое дело организовали!
— Просто допросите его и проверьте его контакты… — просительно заныла Бэлла.
— Я смотрю, Бэлла Витальевна, вы рядом со своим «Олежеком» двигаетесь в сторону нормализации… Может, вспомните еще кое о чем? Например, о камерах…
— В лаборатории Клинцевича и на этаже? — переспросил Олег.
— Воот! Ваш друг знает о камерах, а следователь нет! Не порядок, Бэлла Витальевна! Это можно классифицировать, как…
— Не пугайте меня непонятными словами, — фыркнула Бэлла. — Что вспомнила, то и рассказала. Про камеры вот он упоминал! — она ткнула пальцем в Логинова. — Вот с него и спрашивайте.
— А про то, что он у вас требовал вернуть, тоже не помните? Это и вас касается, гражданин Протасов! Уж вы, то, должны были знать, что ваши действия по сокрытию информации и улик могут быть расценены, как препятствие следствию…
— Олег тут совсем не причем! — Бэлла шагнула вперед, заслоняя Протасова своей спиной. — Он ничего не знал!
— Ну да, ну да! «Свежо предание, но верится с трудом», — не поверил Зимин. — Завтра у меня выходной, а потом жду вас, господа хорошие, у себя в кабинете с признательными показаниями. И советую вам говорить правду, и все вспомнить! Так что от вас требовали, Бэлла Витальевна? И где то, что от вас требовали?
Собираясь с мыслями, Бэлла вздохнула — ничего не поделаешь, придется признаваться.
— Вот… — она
