Падающий цветок (СИ) - Форс Элен

- Престолонаследника? – ошарашено переспрашиваю я. Мустафа не может быть наследником. – Но он МОЙ СЫН. Наследник Амир… и…

- Ты дура? – Ахмед поднимет вопросительно брови, подпирая лицо рукой, удерживающей тлеющую сигарету. Он продолжает на меня смотреть как на маленького ребенка. – Он МОЙ сын, а поэтому, пока у Амира не родится сын, Мустафа законный его наследник.

Глава 19. Возвращение 

- Я не хочу, чтобы он был Престолонаследником. – говорю ему честно прямо в лицо. Сама мысль, что мой сын окажется частью этой гадкой семьи, будет вплетён во все эти отвратительные интриги, доводит меня до истерики. Его жизнь будет всегда под угрозой. Вспоминаются слова Амина про покушения на жизнь Ахмеда. Это же не нормально! Жить постоянно оглядываясь.

Аль-Мактум отвечает мне не сразу, прокручивает мысли в своей голове, сексуально покуривая. Мужчина был все еще в плавках, мокрые волосы хаотично спадали на лоб, придавая его внешнему виду небрежности. Его видимо также заботил этот вопрос.

- Главная задача сейчас защитить Вас, никто не посмеет открыто напасть на Престолонаследника. Даже мой отец. – зеленые глаза опасно сверкают. Ахмед тушит сигарету. – Поэтому готовься, Малышка, пора вернуться во дворец. Никто не узнаёт, что ты прожила с Зейдом все эти годы, его семья не посмеет и слова сказать, иначе их всех вырежут как преступников. Они будут причастны к краже собственности Эмира. Для всех Вы с Мустафой жили отдельно по моему личному решению…

Меня придавливает невидимой плитой, издаю истерический смешок. Оглядываю кучу бумажек, целый заговор против меня. И я должна вернуться туда, где меня хотят убить?

- Зейд приезжал во дворец с ним, представлял как сына, никто не поверит в это…

- Слово Эмира против чего-то слово. – чеканит Ахмед, и я снова чувствую эту непоколебимую властность. В его руках было столько силы, он был здесь практически Богом. – Пусть попробуют опровергнуть!

Качаю головой, не особо веря в эту затею.

- Все будет хорошо, если ты будешь делать то, что я тебе говорю. – Аль-Мактум подходит ко мне, резко покидая массивное кресло. Тело сразу же реагирует на его близость, покрываюсь мурашками, вжимаюсь в стул. Мужчина наматывает на палец спутанный локон волос, играясь с моей психикой.

Я рассматриваю его торс, перевязанный бинтом, который после купания в воде превратился в серую тряпку. У него может быть заражение или что похуже, нужно это все снять и обработать рану.

Открываю рот, чтобы сказать Ахмеду это, предложить свою помощь, но мужчина касается моего лица и я замираю, забывая обо всем. Чувствую его тепло и силу, они успокаивают меня, отгоняя нехорошие мысли. Ахмеда не сможет убить какое-то заражение крови. Не уверена, что его убьёт кинжал в сердце. Есть ли оно у него вообще, это сердце?

- Хочу тебя. – хрипло говорит, наклоняясь и обнюхивая меня как животное. – Мне кажется, я, итак, проявил свою выдержку не отымев тебя раньше…

- Да, Вы просто кремень, Эмир. – мой голос был спокоен, но в груди словно мячик от пинг-понга запрыгало сердце. Не знаю, чего я боялась больше: желания отдаться ему или того, что он возьмёт меня? Попавшись на этот крючок, с него уже не слезешь.

Я закрыла глаза, ёжась от предательского чувства, что во мне сидело. Чувствовала, что я принадлежу ему. От этих мыслей мне стало дурно. Я так долго бежала от этого и теперь поплыла с первых же минут.

Ахмед прикоснулся к затылку. Тело обмякло, мне захотелось раствориться. Его звериные пальцы осторожно коснулись моего подбородка и легко приподняли его вверх, заставляя все же открыть глаза и посмотреть в зелёный омут.

Мужчина ловко подхватил меня и усадил на стол, прижался ко мне всем телом, источая феромоны. Его тяжелые руки обхватили меня и сжали. Я была похожа на маленькую птичку, что держит в ладони любопытный мальчик. Легкие сжались, еще немного, и я задохнулась бы.

Мне так сильно захотелось, чтобы он меня обнял и поцеловал от кончиков губ до пальцев ног, чтобы его шершавые ладони гладили и ласкали моё тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сейчас уже я чувствовала его силу. Чувствовала, что в его руках я не более чем пушинка.

Я настолько растворилась в прикосновениях, что не заметила, как он приспустил плавки и отводил меня от огромного мокрого платья.

Он вошёл так глубоко, что я от жгучего расписания внутри меня, выпучила глаза и с ужасом уставилась на античную люстру. Его мощные толчки подкидывали тело. Его член доходил мне до желудка, упирался в него и снова вырывался наружу. Я чувствовала его набалдашник: огромный и круглый, как он скользил где-то внутри меня. Почти выйдя из меня, замедляя движение, он с чавканьем врывался обратно, расталкивая и проникая все глубже и глубже.

Меня бросало вперёд и тянуло обратно. Толчки усиливались. Его руки схватили меня за пояс и в такт своему движению начали толкать меня то вперёд, то назад. Меня швыряло из стороны в сторону по столу.

Я медленно умирала и быстро возрождалась. Я скучала по нему и теперь болезненно радовалась этой порочной связи. Моё тело в восторге от происходящего.

+++

Тело еще долго подрагивало после нашей близости. А моя израненная душа и вовсе разнежилась от животных ласк.

Я лежала голая на столе с онемевшими ногами, не способная даже пошевелиться. Аль-Мактум стоял между моих ног, поглаживая внутреннюю часть бедра. Ласковые прикосновения заставляли мой пульс вновь участится. Ахмед едва прикасался кончиками пальцев, а чувство было такое, что скользило лезвие по коже.

Он лениво курил, и мне нравилось наблюдать за ним.

- Нам нужно идти. Мустафа может искать меня. – говорю ослабленным голосом, рассматривая Ахмеда, впитывая момент, когда он принадлежит только мне. Скоро мы соберем вещи и вернёмся в чистилище.

- В его подчинении армия слуг, готовых угодить любому его желанию. Сомневаюсь, что ему одиноко. – Ахмед помогает мне слезть со стола, проводя ладонями по талии, очерчивая фигуру. Неожиданно заключает меня в объятия, целуя шею, подбородок, щеку и прикусывая мочку уха. Как обезумевший шепчет на ухо: Ведьма… Долго я тебя искал.

Мне хочется обвить руки вокруг его шеи, встать на носочки и потереться щекой о щетину. Я скучала по его запаху, по звериной мощи и энергетике. Но мне так страшно, что он наиграется и выбросит, страшно посмотреть в счастливые глаза Джанны и почувствовать себя лишней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Для меня всегда было принципом – не уводить чужих парней, не стать ничей любовницей, а кем стала я?

Ахмед словно читает мои мысли. Поднимает платье, заботливо надевает его на меня и еле уловимо целует в макушку. Аттракцион невиданной нежности.

Когда он отворачивается, чтобы натянуть плавки, я быстро тыльной стороной руки вытираю слезы, покатившиеся по щекам. Власть мужчины надо мной безгранична, он может вытворять с моим телом все, что пожелает. Захочет, начнёт тушить сигареты, и я послушно стерплю как самое последнее влюблённое ничтожество. Я ничего не смогу сделать. На все воля Эмира.

Но страшно и больно было не от этого. А от того, что я могу быть в любую минуту отверженная. Сердце моё может быть разбито и растоптано им.

- Вика. – Ахмед словно читая мои мысли, обхватывает руками лицо, сжимая его. – Я никому не дам больше Вас обидеть. Обещаю.

- Остаётся только на это надеяться. – честно говорю, убирая его руки и пытаясь выйти из кабинета, но мужчина не отпускает меня, задерживает и долго разглядывает лицо, будто пытается оставить его в памяти. Не решаюсь сказать ему того, что у меня на душе. Просто жду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Сам Дьявол тебя мне послал. – Ахмед вздыхает и открывает дверь, пропуская меня вперед и следуя за мной, удерживая меня за талию. Его близость придаёт мне сил. Мы доходим до комнаты Мустафы и остаёмся у входа, замирая, рассматривая сына, который восторженно играет с Амином в рыцарей. Они фехтуют мягкими игрушками. И сейчас Амин не похож на говнюка, пытающегося превратить мою жизнь в чистилище.