Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брайан погладил подбородок, поводил глазами по купе и признался:
– Я что-то не уловил сути?
Алекс деловито повел одной бровью и выпрямился.
– Ты совсем расклеился после встречи с семьей. Раньше ты схватывал на лету. А суть в том, что за этим человеком стоят широкие возможности.
– Тогда я рад за тебя!
– Подошел он ко мне, но я четко расслышал и твое имя. Стоит над этим задумываться или нет?
– Ты спрашиваешь мое мнение?
– Интуиция никогда не подводила меня, но если это против твоих убеждений, то вопрос закрыт,– уверенно поделился Ахматов.
Дьюго внимательно посмотрел в глаза другу. В этот момент он словно слушал свое сердце. Чуть поразмыслив, Брайан, наконец, спросил:
– У тебя создалось впечатление, или его слова были предельно конкретны?
– О чем ты говоришь? В таком деле слова могут быть только намеком и иметь любой смысл. Но, если ты схватишь нить разговора и почувствуешь, – это твое, тогда следует конкретный разговор. И, наверное, не на парковке.
– Что же ты ответил ему?
– Он прекрасно осведомлен о нашем решении поступать в университет Вашингтона и дал понять, что мы еще встретимся там.
Брайан передернулся от интригующей новости и произнес:
– Ух, какие страсти!
– Я предлагаю не торопиться с выводами и не касаться этой темы до того времени, пока все не прояснится. Согласен?– смеясь над реакцией друга, предложил Алекс.
– Договорились!– последовал уверенный ответ.
Штат Мэриленд, Вашингтон, февраль 1989 года
Движение на пятьдесят пятой авеню всегда оставляло желать лучшего. При том, что это была не центральная улица и даже не жилой район, автомобили заполонили дорогу с начала квартала и до самого горизонта. Воздух был пропитан выхлопными газами и пылью, которые со временем плотным слоем осели на стенах зданий и те казались грязными и пошарканными. Этот район Вашингтона был выделен администрацией специально для офисных зданий, хозяева которых сдавали отдельные помещения разным физическим и юридическим лицам для контор, складов, выставочных помещений. Шум двигателей и гудков автомобилей доносился со всех сторон.
Билл Макстейн, сурово сдвинув брови, наблюдал автомобильную возню из широкого окна арендованного офиса и недовольно чмокал губами при очередном скрежете тормозов или гудке. Но вот он протянул руку вперед и, толкая фрамугу, повернул послушную рукоятку в положение «Закрыто». В кабинете воцарилась благоговейная тишина. Макстейн опустил жалюзи, и теперь можно было представить, что он находился в своем родном офисе в Хьюстоне: и комариного писка не было слышно.
Мужчина облегченно вздохнул и, заложив руки за спину, стал медленно мерить комнату шагами. «Мальчики, мальчики. Достойная физическая подготовка уже сократит срок обучения, языки – это хорошо, серьезность, увлеченность, ответственность, владение собой. Н-да, редкие экземпляры…»
Его размышления прервал телефонный звонок. Билл поднял трубку, молча выслушал звонившего и низким голосом ответил:
– Проводите ко мне.
Затем он присел в свое кожаное кресло, застегнул верхнюю пуговицу рубашки, подтянул манжеты вперед, выпрямился и положил руки на столе, сомкнув пальцы в замок.
Дверь в кабинет распахнулась, и следом за служащим в синей форме вошло двое молодых людей. Они поприветствовали мужчину и прошли на середину кабинета. Интуитивно Билл отметил внутреннюю растерянность парней, но внешне они держались уверенно, скромно и были готовы к встрече с ним.
Оба были подтянуты, чисто выбриты, гладко причесаны. Строгая осанка, стильные деловые костюмы, прямой взгляд, умение держать лицо свидетельствовали о присутствии характера, требовательности к себе и о четком самоконтроле. О силе духа и целеустремленности молодых людей Билл Макстейн судил по многим фактам из собранного на них досье.
Макстейн привстал и указал ладонью на два пустых кресла перед его столом.
– Прошу, присаживайтесь.
Парни прошли и, расстегнув пуговицы на пиджаках, одновременно присели на указанные места.
Билл загадочно улыбнулся, принял удобное положение и остановил вопросительный взгляд на лицах молодых людей.
Оба молчали в напряженном ожидании таинственного разговора.
– Хм,– вырвалось у Билла.
Он неспешно взял со стола две папки и так же медленно раскрыл их.
– Зачем пожаловали?
Вопрос тенью недоумения отразился на лицах парней. Они переглянулись, и один из них спросил:
– Разве не вы выписали нам пропуска?
– Сэр,– продолжил второй,– мы оказались здесь только потому, что поверили в возможность проявить свои преданность и способности на пользу государства. Даже если это будет тайная работа, скрытая от глаз… Но, если мы ошиблись, то, вероятно, наше искреннее горячее желание дало повод разыграться воображению, и ваше приглашение ввело нас в заблуждение…
– Так, так, так,– вдумчиво произнес Билл и, лукаво прищуривая глаза, продолжил:– И вы действительно обладаете таким качеством, как преданность? И ваши желания сродни несокрушимому патриотизму, самопожертвованию и беспрекословному подчинению правилам?
– Да, сэр,– в один голос ответили молодые люди.
Макстейн открыто удивился решительности парней. Его густые брови взлетели, и на лбу вырисовалась глубокая морщина.
– Что ж, это достойный ответ. Замечательно, что у вас есть цель в жизни, и благородная цель! Но, боюсь, ваша стремительность сбила вас с толку, и вы исказили предложенную для размышления информацию. Знакомы ли вы с деятельностью организаций по регулированию международных отношений?
– ООН?– сомневающимся тоном спросил Александр Ахматов.
– Можно сказать и так… Видите ли, наша организация достаточно велика. В ее штате находится около шестидесяти тысяч человек, но люди, как вы понимаете, стареют, уходят в отставку, умирают, увольняются по разным причинам. Кто-то должен приходить им на смену. Раз в год мы отбираем претендентов на работу в ООН. Кто-то попадает сразу в главный корпус, кто-то остается на периферии, кто-то после долгой стажировки принимает решение отказаться от контракта. Ваши успехи в учебе, личные характеристики и протоколы наблюдения свидетельствуют о прекрасной перспективе в нашей организации. Ваше академическое образование тоже располагает к этому… Вот для этого я вас и пригласил. Как видите, ничего замысловатого. Мы в некотором роде – кадровое агентство для подбора служащих в государственные структуры США.
Внимательный взгляд Макстейна скользнул по лицам молодых людей. Те явно находились в замешательстве, хотя осмысление предложенной информации отражалось блеском воодушевления в их глазах. Макстейн наклонился в сторону молчаливого и задумчиво потупившего глаза парня и, словно невзначай, поинтересовался:
– А вы, мистер Дьюго, явились с той же убежденностью, что и мистер Ахматов?
Брайан, не отводя глаз, решительно ответил:
– Сэр, я счел бы за честь
