Командир - Павел Мамонтов

Лес тем и отличается, что никогда не может быть знакомым. Можно тысячу раз пройти по хорошо натоптанной тропке, но в тысячу первый на ней встретится медведь-нечисть или нелюдь в засаде.

День приближался к концу, в лесу темнело гораздо раньше. Группа двигалась, пока не стало трудно различать свою руку.

– Стоп, – приказал инструктор, оглянулся. – Тем, кто может видеть в темноте, разрешаю использовать ночное зрение.

Таких в группе было четверо: Виктор, Костя, Дэн и Юля. Если честно, Виктор был страшно горд тем, что он что-то может, а инструктор нет, но, конечно, своё самодовольство прятал куда подальше. Он сначала расфокусировал взгляд, а потом резко сосредоточил, хотя ничего не видел перед собой, потом опять расслабил и снова сфокусировал – так повторил несколько раз, пока не ощутил где-то в районе радужной оболочки раздражение, небольшой зуд. Потом зуд прошёл, будто расширился и вышел за границы глаза, и темнота рассеялась. Цвета пропали, но вместо них возникли чёткие очертания окружающего леса.

Это не было магией – врачи, даже прибывавшие с Внешней Земли, разводили руками. Говорили: генетическая память. Наши предки, и не так уж давно, лет пятьсот-семьсот назад, славились хорошим зрением в темноте, а в Колониях в экстремальных условиях такой механизм проявился. Правда, на Внешней земле нигде не упоминалось, что люди могли по своей воле включать и выключать ночное зрение, а тут такая способность была чуть ли не у каждого десятого. Именно обладавших ночным зрением старались брать в учбаты Разведки.

– Ахромеев, идёшь первым, – приказал старший инструктор.

Виктор, стараясь спрятать довольную улыбку на лице, занял первое место в группе. Это честь, он теперь не как телок тура, которого держат в серёдке стада. Правда, отец говорил, что идущий первым – это расходный материал, он первым попадает под огонь, подрывается на минах или ещё каких-нибудь ловушках – словом, самый ненужный член команды. Только сейчас Витёк о грядущих опасностях не думал, вернее, думал и готовился изо всех сил их искать при помощи слуха и ночного зрения.

– Налево, – скомандовал инструктор.

Витёк выполнил приказ и побежал, вся группа – за ним.

Через пятнадцать минут они оказались на довольно удобной полянке. Инструктор как знал, что она здесь окажется. А что, если и правда знал? Они ведь хорошо изучили окрестности. Вдруг и весь этот рейд – одна выдумка и подстава – водят их по самому безопасному маршруту, и всё.

«Да ну, бред, – про себя подумал Витя, – им же нас надо как-то серьёзно готовить к рейдам».

Сын коменданта так глубоко ушёл в себя, что даже забыл следить за окрестностями, за что немедленно получил от инструктора подзатыльник.

– Ахромеев, чего сопли о приклад вытираешь? Сейчас ужин, первая вахта твоя. Понял?

– Так точно, – шёпотом ответил Виктор и вытянулся по стойке смирно.

Наскоро перекусив холодной тушёнкой с галетами (огня не разводили), Витёк заступил в дозор. Выбрал берёзу поветвистей, чтобы был хороший сектор обстрела, и занял позицию стоя, хотя уснуть не боялся. Ещё обратил внимание на направление ветра, чтобы оценить, с какой стороны может подобраться враг. По направлению выходило, что враг будет атаковать со спины Виктора – там сторожил Костя.

«Неужели в этот рейд так ничего и не случится опять?» – прямо-таки горестно подумал Витёк.

«Не надо недооценивать врага и быть уверенными, что опасности не будет», – словно кто-то шепнул внутри.

Виктор посчитал, что это не внутренний голос, а просто всплыло из подсознания одно из наставлений мастеров Спортзала. Тем не менее его мечта исполнилась, когда время вахты уже подходило к концу. Сын коменданта вдруг почувствовал, что изменился ветер и воздух рядом. Нет, в нём не появилось каких-то запахов или примесей. Воздух стал чуть менее свеж, что ли. Может, это просто температура в лесу ночью поднялась или от усталости так показалось? Виктор прислушался. Лес молчал, даже птиц почти не было слышно, только вдалеке – редкие крики. Тоже не показатель, может, вся живность устала и готовится к утру.

– Костя, – шёпотом позвал Витёк своего напарника. Шёпотом не потому, что боялся разбудить товарищей (когда разведчик спит, его может разбудить только звук, несущий опасность), а чтобы не потревожить тех, кто сейчас может подбираться к стоянке.

– Ну? – ответил друг.

– Слышишь что-нибудь?

– Вроде нет, а должен?

– Запах я какой-то вроде почуял.

– А, ну да, ветер, кажись, переменился.

– Будь начеку, если они полезут, то с твоей стороны, ты на ветру.

– Да знаю я. Наших будить будем?

– Пока нет.

Вот она – та самая угроза, о которой мечтали юные разведчики. Возможность предстоящего боя теперь не казалась такой весёлой и желанной. Виктор испытывал те же чувства, что и год назад, когда с отцом обходил засаду разбойников. Вместо фантазий о лёгкой славе и о том, как легко будут повержены враги, приходили другие эмоции. Страх и волнение были, но не доминировали – Виктор испытывал то, что называют предвкушением боя, ту смесь ощущений, которую не выразить словами, да и в общем-то нельзя назвать приятной. Но Виктор знал одно: все чувства, которые он сейчас переживал, были во сто крат сильнее того, что он ощущал и представлял в мирной жизни.

Виктор напрягал глаза, пытаясь определить угрозу, но в лесу дальше тридцати метров мало что можно разглядеть, хоть ночным зрением, хоть обычным. Оставались обоняние и слух, ну и интуиция.

Именно ею или другим «тонким» чувством Виктор и почувствовал угрозу, прежде чем услышал хруст сучка, который донёсся из сектора Кости.

– Костя, прямо на два часа, – закричал Витёк и сделал то, что запрещала инструкция, – оставил свой сектор контроля и повернулся к другу.

На Костю неслось – нет, летело в воздухе сквозь кустарник серое бесформенное нечто. Ещё один толчок лап – и оно доберётся до товарища. Виктор нажал на спуск автомата. Это был риск: разведчики, разбуженные тревогой, уже начали подниматься. Но повезло – очередь не задела никого из своих и легла хорошо. Тварь запнулась в полёте и кубарем покатилась к Косте.

И тут позади Виктора раздался рык почти такой же, как у рыси, только в десятки раз мощнее. Этот рык вызывал неприятную пустоту внутри живота и ещё более противную вибрацию в груди. Сразу появилось онемение в конечностях.

Виктор двигался, словно преодолевая сопротивление воздуха, и только каким-то невероятным усилием отклонился и встретил летевшее на него нечто стволом автомата с насаженным штык-ножом. Пропустил мимо себя, вспарывая шкуру и плоть, и опять нажал на спуск. Автомат заходил ходуном в руках, тем лучше – больше будет разброс, может, какая пуля перебьёт важную кость. За долю секунды магазин опустел, тварь приняла все пули и, визжа, улетела в гущу разведчиков. Виктор успел её разглядеть. Она и впрямь походила на крупную кошку, может тигра. Или, скорее, это была нечисть: звери бы нипочём не стали нападать на такую большую группу людей. Да ещё так хитро.

Старший инструктор сделал три выстрела из дробовика. Виктор увидел, что в трёх метрах от его ноги ещё одна тварь – точно нечисть, теперь без сомнения, – получила эти заряды картечи в голову и остановилась, будто её кувалдой ударили.

Ещё одна мелькнула справа, другие уже обходили поляну по флангам. И ещё этот постоянный рык, от которого предательски слабели колени.

– Ахромеев, б… ть, в круг быстро!!! – крикнул инструктор.

Остальные разведчики уже образовали круг, стреляя в положении с колена: так легче увернуться, если какая-то тварь всё-таки прорвётся сквозь заградительный огонь.

Прежде чем выполнить приказ инструктора, Виктор потратил лишние полсекунды на то, чтобы перезарядить оружие. Он выхватил новый магазин, сбил им же фиксатор магазина на оружие. Пустой боезапас выпал из автомата, Виктор вставил новый, передёрнул затвор, и тут на него налетела нечисть. Не так как обычный зверь: растопырив лапы и на грудь, – а в ноги, чтоб её незаметно было и лишние пули не принимать.

Витёк подпрыгнул, несмотря на ослабшие колени, – страх прибавил сил. Нечисть пронеслась под ним, а он, прям как в чехарде, упёрся ей в спину – только не руками, а стволом автомата. Штык-нож легко вошёл в нутро твари, а Виктор нажал спуск.

Тварь взвизгнула, рванулась вперёд. Молодой разведчик кубарем скатился с её спины, ещё перекат – и он встал в строй своих товарищей. Только штык-нож остался в спине твари.

Нечисть, а их осталось штуки три, продолжала носиться вокруг поляны по кустам. Разведчики по ним коротко стреляли. Вибрация, исходившая от тварей, казалось, исходила из-под земли, мешала целиться, сбивала дыхание.

– Разведка, ну-ка! – взревел старший инструктор и перешёл на вой. Настоящий волчий вой.

Ему вторили разведчики. Виктор тоже выл, не прекращая стрелять, как учили, чтобы вой или крик исходил изнутри тебя, из самой души.