Отпетые отшельники - Антон Марахович

- Зови, как все. Просто, Антон. - пояснил я ситуацию.

Муха подскочил к стоявшему поодаль местному Гаврошу, отдал ему монетку и затараторил начальственным голосом. Гаврош его выслушал, спрятал монетку за щёку и что-то вякнул согласно.

Почтенный купец из Варны, которая в Болгарии, Кеп-Димучь-Ага и его охрана уже ждали нас у выхода на берег.

- Димыч, ты позавчера здесь не представлялся своим полным титулом и высокородным именем? - невинно поинтересовался я.

- Нет, а что? - Кэп почувствовал подвох.

- А то! Совсем сбрендили от безнаказанности? Да и я лопухнулся, Хорошо, вон Муса напомнил.- в полголоса выдал я. - Сунулись на базар без «легенды».

- Так что получай, что получилось. Ты теперь почтенный купец из Болгарской Варны, «Уважаемый Кеп-Димучь-Ага», а это твои охраники: грек-Пиндос, адыг-Кныш и турки Драп и Белоног. А я твой слуга-славянин Антон. ВОЛЬНООТПУЩЕННИК!!! - Выделил я голосом. - Не забудь это. А то так до смерти и будешь помыкать, как собственным рабом.

Кныш с Пиндосом, а потом и все остальные в голос заржали, даже Муха за компанию, хотя не фига не понял по-русски.

В весёлом настроении двинули на базар. Муха ушмыгнул вперёд, в толпе выискивая нужный нам товар. Сперва наткнулись на загон с овцами и козами. «Уважаемый купец» при помощи татарчонка, который ориентировался в местных ценах гораздо лучше, приступил к торгу. Я купил крынку козьего молока и пристроился неподалечку в тени алычи, глазея по сторонам. Молоко было свежайшим, чуть ли не парным, с лёгкой горчинкой и незнакомым привкусом. Но прекрасно утоляло жажду. И плевать на Доктора. Да, посуда не очень стерильная, да, животное и производимый им продукт не прошли вет- и бак-контроля, да, руки татарки, протягивающие мне глечик, последний раз были мыты дня три назад, а вымя козы было заляпано навозом. Плевать! А мне хочется! Зато очень вкусно и вспоминается бабушкина коза из детства: Васька-Василина. И сама бабушка, большая, мягкая, теплая и уютно-пахучая.

Минут через пятнадцать меня окликнул «грек Пиндос». Торг уже закончили, пора двигать дальше. Я отдал глечик татарке, сказал «рахмет-апа» и последовал за своим господином. Муха вывел нас к загону, где стояли крупные и не очень рогатые скоты. Кеп-Димучь решил приобрести двух бычков кило по двести живого веса каждый. Зверюги явно малоодомашненые и в одной лодке я с ними не поеду.

Опять начался гнилой базар с виртуозной распальцовкой и обязательным: «мамой клянусь!». Это явно надолго. Я огляделся в поисках, чем бы ещё подкрепиться и погурманствовать. Мы мало выделялись из окружающей нас толпы и почти не привлекали внимание. Наш прикид под монахов в Севастополе был грубейшей ошибкой.

Метрах в тридцати заметил суетящуюся у круглой глиняной печи молодую улыбчивую татарку, рядом на кошме и камышовой цыновке небоскрёбом возвышалась стопка тонких лепёшек, пахло от них умопомрачительно. Стало жалко уже выпитого молока. Я стал подкрадываться поближе. Молодой помогала толстая тётка с «усами». Она на широкой доске палкой раскатывала колобки из теста, превращая их в блины, потом вертела эти блины на палке и подбрасывала, пока они не растягивались вдвое. А молодая засаживала эти штуки в печь и там лепила. Каждые две минуты из печки доставалась духмянная лепёшка и сажалась новая. Лепёшки складывались в высоченную стопку, наверное, чтобы дольше не остывали.

Я попросил молодку продать мне один блин. Она проворно достала очередную из печи, пучком перьев помазала каким-то маслом из горшочка, посыпала сверху покрошенным чем-то, похожим на сыр, костяной лопаткой размазала сверху какую-то кашицу бурого цвета и присыпала всё это измельчёнными травками. Потом хитро скрутила-сложила лепёшку в брусок и на лопушке подала его мне.

Лепёшка ещё жгла пальцы. Осторжно откусил… Необычно, но… вкусня-ятина!!! Такого «здесь» я ешё не ел. Да-а, сюда бы ещё «то» молоко. Уже доедая порцию, попросил татарочку сделать ещё одну. Только вытер пальцы об штаны, девчонка мне уже тычет в руки следующий свёрток на лопушке, хитро улыбаясь. Высыпал мелочь из кошелька на ладонь и протянул пекарихе - выбирай мол. Она выбрала такую же монетку, какую я дал Гаврошу на пристани. Можно считать, что обед себе тот галчонок сегодня уже заработал. Прав был Муха.

Я забрал лопушок с лепёшкой и пошёл к нашим. Кеп-Димучь ещё торговался. Рядом на коврике сидели доблестные охранники и Муха. Я подал им свёрток:

- Хлопцы, попробуйте. Как вам?

Каждый откусил по-разу, досталось на кус и Мухе. Первым прожевал Белоног:

- Где взял? - перешёл он сразу к конкретике.

- Вон в той стороне, за толпой не видно. - я показал направление.

- Дорого? - уточнил Драп.

- Две лепёшки - грош.

- Берём все! - подытожил Пиндос.

Кеп-Димучь со скотоводом наконец ударили по рукам и «уважаемый купец» удостоил нас вниманием.

- Хозяин, Антошка хлеба нашёл вкусного, много. - зачукчил я.

- Где? - не стал растекаться купец.

- Там. - кивнул я.

- Пошли!

Пока меня не было, горка лепёшек ещё подросла. Молодка, увидев меня с приведёнными клиентами, радостно заулыбалась, что-то быстро прочирикала усатой.

- Красавица, сделай нам по две лепёшке каждому. - я показал на всю нашу компанию. - Муха, мухой туда, где коз покупали, принеси всем по кувшину молока. - протянул ему горсть мелочи. - Сдачу вернёшь! - показал ему кулак.

- А дотащит? - усомнился Кныш.

- Второй раз побежит. - успокоил Пиндос.

Когда вернулся татарчонок, прижимая к груди все семь глечиков двумя руками, по первой порции на брата уже были готовы. Я не спешил есть, наблюдая за реакцией друзей на угощение. Все по очереди выставили вперёд большой палец, что-то мыча набитыми ртами. Муха тоже спопугайничал и показал палец. Первые блинчики слопали за минуту, запивая козьим молоком. Ждали вторую порцию и я полюбопытствовал:

- Уважаемый Кеп-Димучь-Ага, а как попадут все эти крупные и мелкие скоты на ваше судно?

- Через два часа их подгонят к причалу, где наша лодка. Пришвартуем «Котёнка» и талями, грузовыми сетками поднимем связанными на борт. А на пляже таким же макаром в шлюпки и на берег. - ни секунды не задумываясь выдал Кэп. Вот что значит опыт.

Татарочка раздала нам по второй лепёшке. Теперь жевали не спеша. Белоног закинул удочку:

- Кэп, есть мнение скупить на корню всю эту вкуснятину и отправить на борт.

- Так зачерствеет же!

- Не успеет, в корзинах лопушками обложить. И сегодня же вечером всё сьедим. - пообещал Пиндос.

- Так дорого, наверно? - зажадничал Димучь-купец.

- А ты расплатись и узнаешь, почем? - коварно предложил я, не собираясь кормить всю ораву из «своего» кошелька.

Димыч нарочито кряхтя поднялся на ноги и полез в мошну. Всё это время мы сидели недалеко от печки, в тени забора. Через минуту купец вернулся:

- Надо брать оптом, дешевле выйдет. - сообщил он.

- И все эти спец-приправы и травки не забудь, тоже оптом. - напомнил я. - и доставку на пристань оплати, жмот!

Опять начался торг и я полез в кусты, покурить в уединении. Полезшего следом Муху, щелбанул в лоб. Я курить, а Кэп торговаться кончили одновременно.

- Всего три серебрушки и ужин на двести человек. - удовлетворённо сообщил он. - На пристань на повозке подвезут. Задаток я дал.

Белоног засмеялся: - Сегодня базар обедать будет без хлеба! Побьют нас, пора сматываться.

- Нужно ещё сыру прикупить и мяса вяленного и копчённого, масла сливочного, крупы бы. Рыбы и оливкового масла у нас своих навалом, а вот овощи-фрукты не помешают. - информировал нас Димыч.

Муха был послан на шебеку передать приказ, через час швартоваться у пристани. Дал ему маленькую серебряную монетку, строго наказав передать Гаврошу - я проверю.

В общем, через три часа всё купленное было погружено на «Котёнка», все закупки оплачены и мы подняли якоря и паруса. К двум часам дня уже приступили к разгрузке на пляже. Кэп связался с Пеном. У того всё было по плану. Деревеньку на Форосе «десант» обошёл стороной. На нужную гору груз затащили. Через пару часов кончат монтаж маяка и пойдут обратно.

Двух бычков, восемь баранов и десяток коз выпустили на пляж и отогнали в лес, пастись под охраной старших мальчиков и Мухи. Арбузы, дыни, корзины с курагой, фрукты и прочий лук-чеснок затарили возле «кухни». Лепёшки и приправы отдали поварихам, на ужин. Сыры, копчёные и вяленые конину-говядину-козлятину заложили в холодильники. Сливочного масла и сметаны в кувшинах сумели купить не много, всего килограмм по десять. Поэтому решили оставить для личного употребления, всё равно на всех не хватит. Димучь ещё приобрёл два бурдюка кобыльего кумыса, «на пробу». Его тоже решили оставить себе. Круп на базаре не нашли, сказали, не сезон. На время продовольственная проблема была решена и можно было успокоиться.