Он опасен для меня (СИ) - Ясмина Мар

— Вот и шути. А у меня теперь перманентно болит голова, — с наслаждением понаблюдала за тем, как с его лица испарилось самодовольство.

— Полина…

— Ничего не знаю, — подняла выпавший файл с результатами теста. Покрутила. Весь текст на английском, но если исходить по указанному адресу в самом углу страницы… — А почему ты обратился в американскую клинику?

Прошлась по тексту. После данных о заявителе шла табличка с итогами сравнения. Почти минимальное сходство локусов и такой же процент возможного родства.

В моей голове слиплись в кашу тысяча вопросов. Но один ответ у меня точно есть.

Марк Чернигов — не мой брат и никогда им не был.

***

Марк даже не заехал в гараж — притормозил у самого коттеджа, быстро выбрался, пренебрегая курткой, из авто, стремительно обошел "Ауди" и открыл дверцу для меня. Ступить на землю не успела, потому что сильные руки подхватили раньше.

— Марик! — возмущенно воскликнула я, вцепившись в его шею.

Вместо ответа он снова набросился на мои губы. Только Марк, только его поцелуи — обжигающие, неистовые и отметающие все посторонние мысли прочь — и только наше с ним безумие на двоих, для которого теперь не существовало ни запретов, ни предрассудков.

Он целовал, когда нес до дома, когда искал ключи, когда отпирал дверь. Так же жадно целуясь мы ввалились в прихожую. Умудрились скинуть обувь, но до комнат не добрались — в доме нашлось много стен, столиков и других поверхностей.

Немного шершавая ладонь проводит по моему напряженному животу, расстегивает джинсы. От простого прикосновения поверх белья под кожей вспыхнули искры. Я выгнулась в попытке или отстраниться, или же стать ближе.

— Подожди… я…

— Т-ш-ш, я не буду спешить, — прошептал Марк куда-то мне в шею, продолжая наступление. Горячее, невыносимое, неправильное… но приятное настолько, что приходится кусать губы, не давая вырваться стону.

Он действительно не спешит. Верх. Вниз. Легко, едва касаясь. И от этой нерасторопности мне срывает все тормоза. Чувствительная кожа буквально пылает, пульсирует. От каждых нежных поглаживаний там словно собирается ток.

Верх. Тягуче медленно вниз, чтобы зайти уже дальше.

Я вздрагиваю, из плотно сжатых зубов все же вырывается нечаянный всхлип. Машинально стискиваю запястье парня.

— Поля, маленькая, — успокаивая говорит, разжимая мои пальцы другой рукой и поднося к губам. Скользнул языком по фаланге большого пальца, при этом творя нечто невероятное внизу. Синхронно. Дико. Порочно. В какой-то миг я просто потерялась. Растворилась в эмоциях, стала звездной пылью и распалась до мельчайших искр.

Приходила в себя очень медленно. Тело — расслабленное, разгоряченное, не желало меня слушаться, и если бы не поддержка Марика, я бы просто свалилась. Колени подрагивали.

— Ты как? — спросил Марк, едва открыла глаза.

Смущенно опустила взгляд, а потом и вовсе спрятала нос между шеей и плечом парня. Он как раз удобно стоял — удерживая одной рукой меня, а второй упираясь в стену.

— Хорошо, очень, — облизнула пересохшие губы. — Но ты же сам не… Ничего не получил…

Марик хрипло рассмеялся, а я покраснела еще сильнее.

— Мне тоже было безумно круто, Полинка. Охрененно просто. А сейчас обхвати меня ножками.

Я подчинилась, и он вместе со мной направился к лестнице. Если честно, я сама бы смогла дойти, только… Не знаю. Не хотелось, несмотря на жуткое волнение и стыд, расставаться с его теплом.

Марик занес меня в ванную и только там опустил на ноги. Пока я недоумевала, зачем мы тут вдвоем, он заткнул затычку в ванне, включил воду и добавил немного пены.

— Зачем? — настороженно покосилась на снимающего одежду брата. Осеклась. Нет, не брата. А кто он мне теперь?

Но все же я чувствовала облегчение — я не извращенка. Наши чувства не больные. Мы — не родственники.

Он отбросил в сторону рубашку и, принявшись расстегивать ремень, широко ухмыльнулся:

— Буду тебя мыть.

Я неосознанно сделала шаг назад.

— Знаешь, я вроде как чистая… И прекрати раздеваться!

— Уверена? — насмешливо. — Да? Ладно. Жаль. Тогда я очень-очень грязный и сам отмыться не сумею. Поможешь мне?

Его брюки тоже полетели на пол. Я тяжело сглотнула, не в силах отвернуться от безупречного тела с натренированными мышцами. Ни единого изъяна — широкие плечи, идеальный рельеф живота, даже небольшой шрам на ребре не разрушал красоту. Взгляд скользнул вниз, к ногам. Нет, я нашла минус! Неожиданно большой… Резко зажмурилась, чтобы ничего не видеть.

— Ты так мило смущаешься, — жаркий шепот прозвучал неожиданно близко. По коже пробежали мурашки, едва он горячими пальцами начал приподнимать свитер, обнажая мое тело.

— Марик, пожалуйста… — понятия не имею, чего я просила.

Чтобы он остановился и дал мне перевести дыхание, свыкнуться с новой гранью наших отношений или же не оставлял ни шанса на отступление? Скорее второе, раз я позволила ему медленно, безумно медленно, снять с себя сначала лифчик, а затем джинсы. Он для этого встал на колени и неторопливо опускал грубую ткань вниз, постепенно открывая мои ноги для своих губ. Он целовал все — живот, косточку бедра, сами бедра. Рисовал меня узорами из жгучих поцелуев.

Опустились в воду, уже почти остывшую и без былой пышной пены, мы через целую вечность. Но мне было все равно и на температуру воды, и на то, что между мной и Марком лишь тонкое белье, которое я не позволила снять.

— Люблю тебя, — выдохнул он в мне в рот, обнимая мое лицо ладонями. Погладил большими пальцами мои скулы, снова припал к губам. Затем чуть отстранился и со счастливой улыбкой безумца произнес: — Ты моя. Вся. От кончиков пальцев до макушки.

— Ну ничего себе! — с деланным возмущением ахнула. — Не много на себя взял?

— Нет, Поль, яеще не взял, — его улыбка стала хищной, предвкушающей. — Но обязательно исправлюсь…

— Ты только об одном и думаешь! — несильно стукнула его по груди.

— Верно, — Марк поднял мою руку, поцеловал каждый пальчик. — Я думаю только о тебе. И днем, и ночью. С тех самых пор, как увидел. Проклинал себя, презирал, но не мог перестать думать о тебе.

Приподнял мое лицо за подбородок, заставив смотреть прямо в потемневшую зелень его глаз.

— Я не умею плавать, Марик, — сразу предупредила. — А в тебе я неумолимо тону.

— Я научу, — серьёзно ответил он.

— И потом не оставишь одну? Когда я буду далеко от берега?

— Легче отгрызть себе что-нибудь, чем расстаться с тобой, — хмыкнул парень, снова обняв. Я удобно устроилась на нем. — Поспишь сегодня у меня? Нет, — нахмурился, играясь с моими мокрыми прядями. — Хочу всегда ложиться и просыпаться с тобой. Один день,