Властелины дорог - Александр Важин

– Рыжий… - шепнул он, когда потерял направление.

Пес тут же вынырнул из темноты, потерся о ногу.

– Где?

Рыжий привел его к телу того, кто испустил стон.

Темнота не позволяла ничего рассмотреть, кроме грубых очертаний лежащего на земле человека. Шуре пришлось поднатужиться, поднять на руки довольно грузное тело и двинуться к мотоциклу, старясь не споткнуться и не упасть вместе с раненым.

– Кто… ты… - прохрипел человек, повисший у него на руках.

– Потерпи, - ответил Шура, делая очередной опасливый шаг.

Он осторожно нащупывал путь носком ботинка, прежде чем перенести на ногу вес. Если споткнется - уронит это еле живое, иногда постанывающее тело.

Руки у Шуры были испачканы чем-то липким.

Рыжий в темноте ориентировался лучше и привел его обратно к темному силуэту мотоцикла. Оттуда доносилось хлопанье ручного насоса.

– Ну что, Загги? - Шура говорил тихо, словно боясь заглушить зловещую трескотню сверчков.

– Заканчиваю.

– Зажги мне фару, - Шура осторожно положил охнувшее тело перед мотоциклом.

Человек в серой форме солдата Баделенда оказался уже не молодым, на его лице шрамы перемежались с морщинами. Еще пару лет - и вышел бы в отставку, стал бы пахать землю или торговать. А может быть, купил бы себе мотоцикл и бороздил дороги. Но теперь отставка ему уже не светила.

Меч разрубил левую ключицу, почти отделив плечо. У Шуры все руки и куртка оказались испачканы липкой кровью.

Глаза раненого закатывались, он мучительно постанывал, прикусывая обескровленную губу.

– Ты кто, солдат?

– Больно… Детям моим… жене…

– Хорошо-хорошо. Выпей воды.

Шура из канистры смочил пересохшие губы раненого.

– Что здесь случилось?

– Борнийцы… Они нас резали… Их очень много. Спасите детей… Младшенького… Где моя рука? Помогите…

– Да, конечно. Как это случилось? Борнийцы нарушили границу?

Но раненый уже бормотал что-то неразборчивое.

Шура перевел взгляд на Зага.

– Ну что?

– Можем ехать.

Найт тяжело вздохнул. Другого выхода у него не было.

Он должен сделать так, чтобы солдат больше не мучился, все равно ему осталось жить не более нескольких часов.

– Время рассудит, хуже не будет…

Острие акинака вошло прямо в сердце бедолаги. Последний стон сорвался с губ, распростертое тело дернулось и замерло.

Под утро стало гораздо прохладнее, а с проблесками тусклой зари с небес засеял мелкий дождик.

Шура и Заг быстро вытолкали мотоцикл из маленькой балки. Нужно было выбираться из ночного убежища, пока поле не размокло, и еще можно выкарабкаться на укатанную дорогу.

Вчерашний вечер оставил много загадок, привычный ход событий нарушился. Теперь предстояло решить, как поступить дальше: встречать караван или двигаться обратно, в сторону Плойны? Было ясно одно - произошло невероятное, в земли Объединенного Королевства вторглись чужие солдаты. Борнийцы, как сказал погибший солдат.

– Наверное, вчера в полдень мы видели найтов Борнии, - сказал Шура Загу, пока колеса "Планеты" скользили по мокрой траве.

Заг молчал, сосредоточившись на управлении, стараясь удержать мотоцикл от заносов на скользкой дороге.

– Они что, территорию Хэма уже своей считают, что катаются, будто у себя дома? Только неясно, почему они стаей бегают? Охламоны. Скоро же подтянутся королевские полки и дадут прикурить этим борнийцам. Они думают, что смяли приграничные отряды и уже можно владычествовать в Хэме? А баберский хрен вам. То выходит, война?

Рулевой хранил сосредоточенное молчание, выводя "Планету" на утоптанную дорогу, еще не успевшую размокнуть. На тракте Заг притормозил.

– Что делаем?

Шура постучал пальцами по мокрому шлему.

– Думаю, что Тильберман уже потерял свой караван. И не наша вина в том. Тут уж мы ничего не сможем сделать. Нужно возвращаться на запад. Что думаешь?

Рулевой коротко кивнул.

– Не нравится мне эта война, - вздохнул Шура. - Я такого никогда не видел. Только сказители бают о войнах. Чего теперь ждать?

– Ага. - Заг, как всегда, был немногословен.

– Какой дорогой пойдем?

– Через Лоринейскую долину.

– Надо бы в родные края заскочить. Бабку увидеть. Может, пойдем не через Плойну, а завернем к северу, через Тимберию? Переждем там, пока борнийцев прогонят. До того времени караваны перестанут ходить, у нас работы не будет. Как ты?

– Дорога размокает. По песчанке можно проскочить.

4

На обочине влажной песчаной дороги покоились сразу несколько мотоциклов. Все одинаковые. Эти машины Шура узнал сразу - зализанные формы, фиолетовый цвет, рогатые головы на колясках. Кто-то раскурочил хорошие мотоциклы - повырывал провода, изрезал сидения, попробивал пустые баки, предварительно слив бензин.

Трупы королевских найтов и рулевых в разных позах валялись вокруг. Сломанные копья и размытая дождем кровь дополняли картину невиданного ранее побоища.

Заг притормозил, и "Планета" медленно катилась мимо растерзанных мотоциклов.

– Четыре… пять. Кто же это постарался? Пять найтов за раз. Кто посмел напасть на королевских служак?

Затылок рулевого тоже недоумевал.

– Не могли же солдаты Борнии загнать и убить разом столько воинов, пусть даже не свободных. Не могли, - Шура покачал головой. - Или у них найты тоже воюют? Не может быть такого!

Для войн были солдаты. Найты служили Дороге и предкам-байкерам. Кто же сразил пятерых королевских найтов?

"Планета" помчалась дальше по мокрому утоптанному песку. Дождь перестал сеяться, но хмурые облака неслись над самыми головами, обгоняя мотоцикл и грозя каждую минуту вновь рассыпаться прохладными, затекающими за вСрот каплями. Землепашцы наверняка радуются такой погоде, этому долгожданному дождю, и молят Солнце, чтобы оно подольше не появлялось, позволяя влаге щедро насытить землю. А вот когда вода полощет на ходу, холодной крупой бьет в лицо и заливает глаза, то желаешь совсем другого - чтобы мерзкий дождь побыстрее закончился.

Там, где песчанка пересеклась с глинистой дорогой, отпечатались шины многих мотоциклов, проехавших недавно перед "Планетой".

– Что-то у меня нехорошие предчувствия. Как бы нам не напороться на тех, кто уделал королевских найтов. Загги, есть другая дорога?

– Есть. Высохнет завтра. Если дождя опять не будет.

– Я предлагаю остановиться здесь и переждать. В кустах укроем "Планету" пологом, сами спрячемся от дождя. А там видно будет. Дороги высохнут, злобные незнакомцы-найты уедут отсюда, тогда и мы помаленьку двинем.