Красный Архонт (СИ) - Бутырин Александр

Тогда Вайкриту стала ясна проблема денег для драконов. Даже для самых меньших пятиметровых драконов крохотные деньги были неудобными, им некуда было их тратить. Через несколько месяцев Текрезим заложил первые в Вайкрите заведения для драконов: опочивальни доступные и для самых больших драконов, ночлежки в условиях, подстраиваемых под любой климат, бани, горячие источники, и прочие неисчислимые заведения. За все эти услуги драконы расплачивались частями тела: чешуей для доспехов, хрящами для луков, костями для порошков. Чем лучше регенерация дракона тем он богаче. Текрезим поручил управление над всеми подобными заведениями Драконьему Культу, а конкретно Жрецам-урипесам. Урипесы — служители культа, посвятившие себя драконам, они видят свой смысл жизни в служении драконам, так они привлекают добрый взгляд Чешуйчатого Отца.

Мираред отбросил мысли о религии, ему никогда не нравилась мольба на собратьев и тем более на него. По правде говоря, это была одна из самых ненавистных им вещей, с ней он яростно боролся любыми методами. Но некоторых людей от молитвы не остановит повеление собственного бога.

— О чём думаешь? — Спросил Федликс после изрядного молчания. Идя по сухой тропинке, можно было заметить разноцветные городские шпили, пробивавшиеся сквозь зелень деревьев.

— Не пытайся залезть ко мне в голову — ты только что чуть не убил меня. — Грубо отрезал Мираред. Федликс в ответ пожал плечами, не мог он ко всем в душу проникнуть с первого взгляда.

Федликс испытывал сильную неловкость во время тихого шага по тропинке, и внезапно кончавшегося бега по шумным улицам города. Горожане часто кричали приветствия архонтам, ходившим среди людей. Сразу два великих служителей империи — зрелище особенное для простого люда. Лицо Мирареда постоянно изображали в дешевых газетах, его знала вся Империя. По направленным на него глазам полными уважения Федликс понял, что его узнали тоже.

— Но как они поняли что я Золотой Архонт?

— Ты видишь только блеск золота, ты недооцениваешь бедняков. — Неохотно отозвался Мираред. — Как ты ходишь, как ты осматриваешься в центральном районе, где все бывали, как ты дышишь. Они видят что ты не нищий, не тяжело работающий горожанин, не аристократ. У тебя слишком смазливое лицо, как с картины сошел.

— Я не какой-то шпион, мне не нужно вживаться в роль. — Федликс капризно дернул носом к небу.

— Ты спросил — я ответил, с лицом ты перестарался, в твоей бочке меда должна быть капля дегтя, чтобы походить на человека. Люди не идеальны.

— А хоть кто-то идеален?

— Диорис. — С твердой серьёзностью ответил он.

Федликс промолчал. Весь остальной путь до дворца они шли в тишине, для Федликса бушующий жизнью город в округ стал немым, всё его внимание привлекал идущий впереди Мираред. Его разум не удавалось прочесть, мысли оставались тайной. Мираред почти всё последнее время после прибытия Федликса был погружен в размышления. Федликс решил выжидать удобного момента, когда Красный Архонт будет не готов.

Мираред часто улыбался сидящим у углов домов нищим, идущим с рынков крестьян. Его улыбка была искренней — он любил каждого жителя Вайкрита: от косящего глазом плотника со светлой пушистой бородой, до мудрого с красными от бессонницы глазами Аржреца стоящего на высоком гранитном алтаре. Федликс пытался выдавать свою улыбку чистой, но от нее сквозило холодной лживостью. Он не мог заставить себя смотреть в глаза однорукому бедняку, толстой женщине с чёрной бородавкой на носу. Искренность ко всем — недоступное ему искусство. Снова Мираред в чем-то превосходит его, в доброте или в умении правдоподобно лгать?

— Зная Мирареда — истина где-то посередине. — Прошептал Федликс, проходя мимо душистой булочной. Эту поговорку он услышал, первый раз прогуливаясь по бесконечным коридорам дворца архонта, она как нельзя лучше описывала древнего собрата по роду.

Красный Архонт не услышал — он тяжело утонул в своих мыслях.

— У меня срочные дела. Можешь делать что хочешь, но приди на пир в свою честь. — За спиной Мирареда раскрылись крылья, когда он подходил к громадным вратам во Дворец. Мираред улетел в сторону леса, не дожидаясь ответа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Федликс хотел крикнуть ему что-то в след, уже раскрыл рот, но захлопнул мысль обратно в мозг. С безучастным лицом он направился к дворцу. Он хотел отдохнуть в своих временных покоях, потом он получит ещё больше, осталось только подождать. Кровь Мирареда придала ему сил, а потом забрала остатки энергии, утопив его в усталости.

Столы ломились от тяжелых блюд, за стульями сидели десятки роскошно одетых людей, слуги и служанки безостановочно сновали меж гостей, убирая пустые тарелки и заменяя их на только что приготовленные блюда, наливая напитки в пустые сосуды. Пир готовился с самого утреннего появления Федликса, и будет идти всю оставшуюся ночь. На кухне гремела работа, и от неё разносился букет разнообразных приятных ароматов.

Приглашенные люди вели себя тихо, они негромко общались с друзьями, с которыми они заняли места ещё до начала торжества, иногда они позволяли себе бросать взгляды на соперников, сидящих далеко и бросающих точно такие же взгляды в ответ. Большего они не хотели, за любое странное действие Гвардейцы Красного Крыла стоящие по углам зала выведут буянов с праздника под презрительные взгляды и тихие смешки остальных дворян. Гвардейцы охраняли процесс празднования ведь Император вместе с братьями, и их мать находились на этом празднике.

Император Эрнерик Справедливый с братьями и их мать Лейкоция сидели у стены покрытой имперскими баннерами за отдельным столом. Стол, за которым они сидели, был вырезан из красного дуба — дерева растущего только на костях огненных драконов. Император непрерывно смотрел на большие двери в противоположном конце праздничного зала. Иностранный гость скоро явится. Эрнерик широко ухмыльнулся, подмигнув одной из замужних дам, когда её муж отвернулся наложить еды в тарелку.

Лейкоция была изнеможенной женщиной. Она беседовала с сыном на отдаленные темы о погоде, моде, еде. Лейкоция никогда не вмешивалась в политику своего ныне покойного мужа Эрнивальда Мудрого, а теперь и своего сына.

Эрнерик вел себя более прилично на виду у матери, хотя она и не могла ничего ему сделать. Молодой Эрнерик не успел или не желал еще венчаться, он довольствовался одиночными случайными связями. Рядом с ним сидел Дайкарг, одноглазый любитель дуэлей, ещё рядом сидел ёрзающий на стуле совсем юный Гельвиорг.

Вся династия Фиендборнов находилась за одним столом, не хватало немного опаздывающей старшей сестры Ирии. Они ели поистине необычайные блюда: трюфели, собранные из смертельно опасного Дирвуда, ростбифы из мяса мраморного дрейка, белолапые утки Кольцелесья и прочие блюда достойные стола богов. Ещё маленький Гельвиорг не смел трогать алкоголь, ему достался душистый чай, собранный в Лютяе.

Прямо над императором и его семьей находилась обширная лоджия. Там в тишине и покое пировали архонты. С их места открывался хороший вид на весь зал, оттуда они были готовы мгновенно прийти на помощь императорской семье. На перилах их балкона стояли и росли в керамических горшках красные лилии, Мираред часто отрывался от еды, чтобы бросить взгляд на эти прекрасные цветы.

Хидринар не жалея вливал в себя ведра малинового варенья. Мираред насыщался любимыми фазаньими грудками и озерными водорослями. Федликс ел какие-то крохотные алхимические блюда из необычной и далекой кухни прибарьерья. Эйрекнонар — Архонт Корпуса когтей выпивал бочки разного алкоголя и не хмелел. Пил он так много скорее, чтобы позлить ненавидящего алкоголь Хидринара, чем напиться. Трифаукс ничего не ел, его часть стола была абсолютно пустой и до блеска чистой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как я понимаю, Акремакса не будет. — Эйрекнонар громко стукнул кружкой по столу, призывая слуг наполнить её. Служанка с бутылкой белого вина быстро подбежала, полностью опустошив бутылку в большую кружку.

— Нет, сам знаешь, как он не любит нашу компанию. — С незаметной грустью ответил Мираред. Акремакс вполне слышал громкие для его слуха звуки пира, а один из его людей, скорее всего, находится где-то в тени.