Телохранители для апостола - Максим Шахов

Удар локтем в челюсть, захват руки Саби с пистолетом и рывок влево. Андрей не зря решил, что этот араб раньше служил в армии. Он отреагировал на прием так, как его и учили. Уперся, выставил ногу и стал противодействовать. Но Андрею это и было нужно. Резкий разворот вправо, и Саби полетел через собственную голову на пол. Но его рука все еще в железных тисках кистей Андрея. Даже сустав у Саби хрустнул.

Выстрел, второй, и один из охранников повалился на пол, зажав раны на животе. Второй успел перехватить автомат, но никак не мог нащупать пистолетную рукоятку и спусковую скобу. Пуля попала ему прямо в лицо, выбив левый глаз. Сзади шум, грохот опрокидываемой мебели, громко закричал Саби от боли в вывернутой руке.

Андрей перехватил пистолет за рукоятку и сделал сальто. Приземлившись на корточки, он тут же прыгнул вправо из очень неудобного положения. Что-то хрустнуло в щиколотке, но это неважно. Главное, он опередил, — Або в шаге от стола, где под чьей-то курткой лежал еще один пистолет. И уже в прыжке Андрей выстрелил дважды, как его учили. А упав, он перекатился на живот и выпустил еще две пули.

Все… два трупа лежали у двери, перегородив выход. Саби со сломанной рукой отползал в сторону, с ненавистью глядя на Демичева. Легендарный Або тихо стонал и дергался. Но с ним все в порядке: одна пуля пробила правый трицепс, вторая зацепила локтевой сустав. И две пули в ноге. Одна в бедро, а вторая опять же в коленный сустав. Наверное, он ходить без палочки уже не сможет, если его и не повесят по приговору суда.

Андрей поднялся и замер. В здании стояла гробовая тишина. Хорошо это или плохо? Макс, конечно, мастер на такие вот штуки. Даже больший, чем Андрей, но пуля, как известно, дура. Очень захотелось рвануть туда, через дверь, но правила есть правила.

Откуда-то из кармана Саби вывалились блестящие наручники. Наверное, готовились их применить. Схватив араба за воротник рубашки, Андрей подтащил его к стене. Не слушая угроз и проклятий, большая часть которых звучала по-арабски, он защелкнул наручники на кисти здоровой руки Саби и на трубе отопления. Теперь туда.

Когда Андрей, держа двумя руками на уровне лица пистолет, появился в дверях, Максим стоял посреди комнаты с пистолетами в обеих руках. Оружие было нацелено на двух парней-итальянцев, которые корчились от боли, но смотрел Максим на Антонио. Несчастный лежал на полу в луже крови — ему распороли горло от уха до уха. Он лежал, с окровавленными руками, которыми пытался зажать страшную рану, а его глаза укоризненно смотрели куда-то в потолок.

Максим поднял глаза на Андрея и по лицу напарника понял, что у того все в порядке.

— Не успел, — сказал Максим, кивнув на труп Антонио. — Наверное, Або, когда сюда приходил, шепнул, что итальянец не нужен. Если бы я хоть подозревал, а то без всякого предупреждения… мне секунды не хватило, ну и… Я тебе не сильно там все подпортил?

— Да нет, — вздохнул Андрей, разглядывая двух итальянцев на полу, которые стонали, держась за раненые конечности. У одного была прострелена стопа, у другого ладонь. — Я там продырявил Або, но жить будет.

— Молодец, — скупо похвалил Максим. — Шеф останется доволен. А остальные?

— Этого, второго араба, тоже взял. Целым. Только руку пришлось сломать.

Алексеев вдруг посмотрел на друга с улыбкой и кивнул в сторону двери. Андрей непонимающе посмотрел на дверь, потом на Максима. Осторожно ступая среди мертвых тел и разбросанного оружия, он подошел к двери. Наверное, это был туалет. Повернув задвижку и не переставая целиться из пистолета, он приоткрыл дверь, потом распахнул ее и опустил оружие. Паола бросилась к нему и обессиленно повисла у него на шее.

— Я думала, что уже все, — прошептала она. — Этого вот привели, допрашивать стали, про тебя расспрашивали, говорили, что ты уже убит, что тебя спецслужбы заслали. Кто ты, Андрэа? Я так за тебя боялась.

— Так ты больше боялась или больше хотела узнать, кто я?

Взревели автомобильные моторы, за плотными жалюзи в щелях замелькал яркий свет фар. Паола дернулась и испуганно посмотрела на Демичева.

— Не волнуйся, это, как говорят у американцев, кавалерия прискакала.

Удар в дверь, и в соседней комнате что-то с грохотом разрушилось. Блеснули лучи фонарей, послышались возбужденные голоса, потом топот ног приблизился ко второй комнате. Первым ворвался Росляков. Осмотрев помещение, он задержал взгляд на Демичеве, который обнимал девушку, и усмехнулся.

— Кому война, а кому мать родна, — процедил он сквозь зубы и стал засовывать за ремень пистолет. — С этой все в порядке, вижу. А по какому поводу стрельбу подняли? Как вы все-таки топорно работаете, ребята.

— Шеф… — возмутился было Андрей, но тут в комнату ввалилось не менее десятка человек, включая и карабинеров с офицерскими погонами.

Мужчина в дорогом костюме и с благородными седыми волосами шагнул к Паоле. Он взял ее ладонью за щеку, потрепал и наконец по-отечески обнял. Андрей хмуро наблюдал за этим действием и покусывал губу. Мужчина, продолжая обнимать девушку за плечи, повернулся к русским и улыбнулся.

— Господа, позвольте вам представить капитана Алессию Капечелатро, офицера службы безопасности Ватикана.

— Алессия? — пробурчал Андрей. — Значит, снова наврала, значит, не Паола.

— Прошу прощения, господа, — снова заговорил мужчина. — Но в нашей работе такое случается часто. Я понимаю, что у вас были все основания не обращаться к нам, а идти своим путем. Но, к счастью, мы вышли все к одной цели. Террористы задержаны, они будут переданы итальянскому правосудию, им предъявят обвинения.

— Что вы им предъявите? — пожал плечами Максим. — Вы вон туда сходите.

Он присел на корточки и схватил за плечо одного из раненых итальянцев.

— Ну-ка, повтори, что мне говорил!

— Лаборатория здесь, арабы что-то химичили. Вон там, за дверью, в подвале.

Карабинеры втащили Саби с перевязанной рукой и следом за Росляковым все отправились по ступеням вниз. Вскоре нашли, где включается свет, и перед глазами предстали кирпичные стены большого подвала со сводчатым потолком. Несколько столов, обитых листам нержавеющей стали, были заставлены химическим оборудованием. В углу громоздился вытяжной шкаф.

Саби морщился от боли и угрюмо молчал, несмотря на тычки и угрозы. Потом он вдруг сказал, что будет давать показания. Его отпустили. Араб подошел к одному столу, снял стеклянную крышку с продолговатого сосуда и что-то взял. Одно движение, он уколол себе руку.

К Саби кинулись сразу несколько человек, но он не сопротивлялся. Лицо араба побледнело, на верхней губе и лбу выступили крупные капли пота. Его усадил на стул.

— Все теперь можете, — хриплым голосом проговорил Саби, — теперь я уйду. Вам меня не достать, но тысячи и тысячи других бойцов придут и сокрушат вас. Это яд, мы пропитали бы им шипы вашего венца, и он принес бы смерть всем, кто решился возложить его на свою голову. Действие яда не кончилось, он сильно концентрирован. Я умру сейчас, но те, кого укололи бы эти шипы со слабой концентрацией яда, умирали бы по очереди день за днем. И никто не смог бы определить причины их смерти. Это не венец Христа, это венец неизбежной смерти, вашей смерти…

Араб повалился на пол, захрипел. Кажется, у него начались спазмы дыхательной системы.

— Вот, значит, что они придумали, — сказал седой итальянец, подходя к столу. — А шипы-то очень похожи.

— Теперь понятно, почему они возвратили украденный шип, — уверенно сказал Андрей. — Им с него нужно было изготовить копии. А потом подменить ими настоящие, когда начали бы собирать венец Христа. А взрывчатка, видимо, просто запасной вариант?

Они стояли на открытой галерее аэропорта и смотрели на взлетное поле. Андрей хмурился и все не решался взять Паолу, черт, Алессию, за руку. Отношение к девушке изменилось до такой степени, что объяснения своей нерешительности Демичев просто не мог придумать.

— А сестру этого несчастного Антонио обещали взять к себе сестры в монастырь. Они соберут пожертвования и помогут с операцией. За нее можешь не волноваться. Значит, ты русский, — вдруг улыбнулась девушка. — Вот уж никогда не подумала бы.

— Это почему же?

— Не знаю. — Алессия повернулась к Андрею и сама взяла его за руку. — Наверное, я вас так и не смогла понять, хотя два раза и была в Москве. Вы какие-то все время разные. Когда вы на работе — вы одни, когда отдыхаете — совсем другие…

— А когда напьемся, то третьи, — невесело засмеялся Андрей.

— Точно, — поддержала Демичева Алессия. — Я еще долго не забуду этого вашего бизнесмена, которому ты… «набил морду».

Эти два слова по-русски получились у нее забавно.

— Андрей, — сказала девушка вдруг серьезно, и он сразу понял, что речь сейчас пойдет о том, о чем они не решались оба заговорить так долго. — Андрей, у меня тут работа, у меня долг перед республикой, перед Святым престолом. Мне доверяют, и я не могу обмануть этого доверия. Я не до такой степени верующая, но все же.