Горящий Эдем - Дэн Симмонс

– Скажите, кто та старушка? – спросила она, когда они подъехали к воротам Мауна-Пеле. Дыма здесь почти не было; с юга дул теплый сладковатый ветерок.

– Какая старушка? Вы имеете в виду Молли Кевалу?

Сторож узнал их и приветственно махнул рукой. Они поехали дальше через черные поля аха. До берега было не больше двух миль, но и он, и курорт тонули в дыму.

– Нет, – сказала она. – Та старушка в трейлере.

Пол странно посмотрел на нее:

– Какая старушка? Там больше никого не было.

– Мы их раздели, – сказал Байрон Трамбо. – И что дальше?

Уилл Брайент поморщился от такой вульгарности.

– Мистер Сато беспокоится о Санни.

– Черт, – сказал Трамбо. При всем идиотизме ситуации переговоры шли по плану. В три часа, после ленча на открытом ланаи седьмого этажа, сопровождаемого хулой в исполнении пяти профессиональных танцовщиц, выписанных с Оаху, стороны перешли к торгам. В 16.15 они сошлись на сумме 312 миллионов и начали готовить соглашение. Сато привез с собой целый взвод юристов; у Трамбо их было восемь, но он никого не привез, свалив все на верного Брайента. У него был диплом юриста, как и у Бобби Танаки, и эти двое целый час обсуждали условия сделки. В 17.30 готовые документы лежали на столе красного дерева в президентских апартаментах.

Но Хироси Сато беспокоился о Санни Такахаси.

– Черт, – сказал Трамбо уже в двадцатый раз за час. – Фредриксон так ничего и не нашел?

– Ничего. – Уилл Брайент продолжал перечитывать документ, превращавший курорт Мауна-Пеле в японский гольф-клуб. Связанные в хвост волосы и очки-«черепашки» делали его похожим на прилежного студента. Из образа выбивался только костюм от Донны Каран стоимостью три тысячи долларов.

– А что с Бриггсом?

– Неизвестно.

– А с Диллоном?

– Пока неизвестно.

– Ты говорил с Бики об отъезде?

– Нет. Она купается.

– А Майя?

– Все еще хочет остаться.

– Кэтлин?

– Она и мистер Кестлер звонили в Нью-Йорк. Похоже, они еще надеются вынудить вас согласиться на их условия. Два раза она пыталась пробиться к Сато, но охрана ее не пустила.

Трамбо лег на диван, задрав ноги в тапочках на пуфик.

– Боже, как я устал!

Уилл Брайент кивнул, продолжая перелистывать страницы контракта.

– Вы уверены в том, что платежи Сато должны проходить через нашу компанию «Майами энтертэйнмент»?

– Да. Так будет легче избавиться от налогов. На компании куча долгов, под шумок мы ее ликвидируем и вместе с ней загоним два казино. Это даст достаточно денег, чтобы войти в синдикат спутниковой связи и профинансировать сделку с Эллисоном.

Брайент кивнул:

– Это должно сработать.

– Это сработает. – Трамбо сел. – Как думаешь, Хироси не купится на историю, что Санни всю ночь развлекался с девочками, а сейчас где-нибудь отмокает?

Брайент положил контракт на кофейный столик.

– Санни любит развлекаться. Но после этого всегда приходит на работу вовремя. Боюсь, мистер Сато вам не поверит.

– Бобби прослушивал разговоры? – В номерах японцев были установлены подслушивающие устройства. Все разговоры записывались на магнитофон, а потом их прослушивал Бобби Танака, знающий язык.

– Он говорит, что мистер Мацукава против сделки.

– Старый пердун! Лучше бы эта штука сцапала его, а не Санни.

– Зато Инадзу Оно «за». А он ближайший друг и советник мистера Сато. Трамбо закрыл глаза.

– За четыре миллиона этот ублюдок Оно мог бы уговаривать и получше. Наверное, Сато обещал ему порядочный кусок курорта, если он будет торговаться до последнего.

– Наверное. Во всяком случае, все в порядке, кроме подписи.

– Подписать нужно сегодня. Проклятый вулкан дымит все сильнее. Не думаю, что нам удастся удержать дела под контролем еще хотя бы день. Сколько туристов осталось?

– М-м-м… – Уилл заглянул в блокнот. – Одиннадцать.

– Одиннадцать, – упрямо повторил Трамбо. – Одиннадцать человек на пятьсот номеров.

– Мистер Картер предупредил их…

– Картер? Этот тип еще здесь?

– Да, но…, вы же его еще не уволили.

– Просто я вспомнил…, где этот жирный гаваец?

– Джимми Кахекили?

– Точно. Он еще здесь?

– Он в столовой, ест пирожные. Топор все еще с ним. За ним следит Майкле.

– Отлично. Он может понадобиться, когда крутом ходят такие типы, как Кэтлин, Майрон Кестлер и этот Картер. – Трамбо с застывшей улыбкой потер виски.

– Босс, у вас болит голова? Тут зазвонил радиотелефон.

– Алло, Трамбо слушает!

– Мистер Трамбо, – голос принадлежал Фредриксону, – мы нашли Санни Такахаси. Прием.

Трамбо вскочил с дивана:

– Он жив?

– Да, сэр. Насколько я могу судить, даже не ранен. Прием.

Байрон Трамбо ухватил своего помощника за плечи и исполнил с ним несколько замысловатых па. Уронив Брайента в кресло, он схватился за трубку:

– Давай его скорее сюда. Получить премию. В трубке протрещали помехи.

– Лучше вам приехать, мистер Трамбо. Прием.

Миллиардер нахмурился:

– Где ты находишься?

– На поле петроглифов. Знаете, там, где беговая дорожка уходит в скалы. Прием.

– Черт, я знаю, где это! Зачем мне туда ехать? Санни с тобой?

– Да, сэр. Он здесь и мистер Диллон тоже. Прием.

Трамбо обменялся недоуменными взглядами с Уиллом Брайентом.

– Диллон? Слушай, Фредриксон, давай скорее сюда Санни, а с тем можешь не…

– Я думаю, вам нужно на это взглянуть, мистер Трамбо. – Голос охранника был странно гулким, словно он говорил через трубу.

– Черт, давай сюда этого япошку или… Фредриксон! Фредриксон? Черт! – Трамбо рванулся к двери, на ходу вытаскивая браунинг. Брайент поспешил за ним.

– Нет! – Миллиардер сделал отрицательный жест. – Оставайся здесь и собери всех в конференц-зале. Я притащу Санни через десять минут. Пусть из него хоть мозги вышибли, главное, чтобы он присутствовал. Скажи Сато, что его дорогой мальчик нашелся, и все ждите нас.

Он поехал на лифте вниз, а Брайент направился к номеру Сато.

Трамбо быстрым шагом прошел через вестибюль в ресторан, потом в столовую. Джимми Кахекили сидел у стойки и поедал пирожные, придерживая другой рукой топор. Из угла за ним как ястреб следил Майкле.

– Мистер Трамбо! – воскликнул Бри, шеф-повар, размахивая руками. – Эта гора жира сидит тут уже три часа! Как хорошо, что вы пришли!

– Замолчи, Бри. – Трамбо подошел к стойке. – Слушай, мне надо прогуляться на поле петроглифов. Пошли, будешь меня охранять.

– Да, сэр. – Майкле вскочил, застегивая пиджак, из-под которого торчала рукоятка револьвера.

– Да не ты. – Трамбо ткнул пальцем в пятисотфунтового гавайца. – Ты.