Любовь больше, чем правда - Александр Ермак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оглядевшись, Отец Святобартерный запросто нашел два подходящих строительных флажка и, изощренно насилуя память, просигналил Костасу:
«Отец ждет тебя Катю распростертыми».
Облегчившись и боясь опоздать на поезд, Отец Прокопий вприпрыжку ринулся к вокзалу. И в двойную припрыжку ринулся вниз по лестнице Костас.
В тридцати метрах от земли он, однако, торопясь и уверовав во всемогущество любви, поскользнулся и сбитым бомбардировщиком рухнул прямо на землю.
У основания крана в воздух взметнулись клубы глинисто-цементной пыли.
– Перелом левой передней и правой задней лап…, обширная курдючная гематома…, рваная рана в шерстистой части затылка…, – констатировал врач, срочно эвакуированный строителями из ближайшего медицинского заведения – ветеринарной лечебницы.
Строители с ужасом вслушивались в его медицинский лепет. Однако, залив Костаса гипсом и зеленкой, звериный целитель их успокоил:
– Бывает и хуже… А этот случай для нас профессионалов – так, тыквенные семечки… В стационар, думаю, везти его не стоит, но домой с рабочего места перевезите обязательно…
Строители оглянулись было на бытовку, в которой парень уже столько времени вел свою холостяцкую и вот теперь такую разбитную жизнь. Но Костас покачал перемотанной головой, шевельнул побитыми губами:
– Позвоните отцу…, Пилеменосу…, по телефону…
Ветеринар тут же набрал указанный номер своим изящным как скальпель пальцем:
– Алло, господин Пилеменос. Срочно приезжайте за своим переломанным щенком… Жив… Будут…
Строители так и ахнули:
– Пилеменос?…
– Неужели сын керосинщика?
– Сын самого Пилеменоса?
– Быть не может…
Но оказалось, что быть может. Через десяток минут на стройку влетел пятнадцатиметровый лимузин с космической связью, бассейном и настольным теннисом.
Из суперавто теннисным мячиком выкатился старичок:
– Где мой сын? Где мой наследник? Где отец моих внуков?
Строители с почтением расступились. Глядя, как Пилеменос обнял побившегося крановщика, зачесали затылки своих касок:
– Ну, дела… У нас работал сын Пилеменоса. Спал в бытовке. Пиво пили на брудершафт. На одном толчке сидели. Расскажи кому – не поверят…
Но те, что сутками, неделями напролет искали Костаса, поверили. Как только новость была передана по народному телеграфу, они немедля съехались к стройке. На такси, на автобусах, на трамваях, на собственных и на попутных машинах.
Тесной толпой стояли вокруг Костаса и старика Пилеменоса Айша, Чикита, Большой Олень, Мойша, Долорес, Джон, Рони, Бобби, Чарли, Кристи, Молли.
К ним в скором времени присоединились и вездесующиеся корреспонденты:
– Пропустите к телу представителя «Светской хроники»…
– «Разные новости», «Разные новости»…
– Прямой репортаж с места падения ведет «Радио-Ультра»… Вы слышите, как замерли друзья, знакомые, полузнакомые и близкие родственники Константина Пиля. Сначала пропавшего, а теперь уже и совсем упавшего лицом в грязь ведущего «Угадай обезьяну»…
Часть из приехавших надеялась, что тут же рядом с Костасом обнаружится и Катя. Кое-кто думал увидеть здесь даже и Отца Святобартерного. Но бледный, шокированный переломом Костас уныло и не очень разборчиво мямлил:
– Кати здесь нет. Но она обязательно будет здесь, когда я сдам на третий разряд. Клянусь, рано или поздно, но я поменяю бытовку на трехкомнатную квартиру улучшенной планировки. На честные деньги крановщика куплю цветной телевизор, стиральную машину, посудомойку, пылесос, кондиционер, джакузи, гриль, тостер, миксер, два билета в оперу…
– Он бредит, – прохрипел пересохшей носоглоткой старик Пилеменос, – мой сын, ты нашелся, ты жив…
– Пока, да…, – услышал его Костас, – Но ты должен найти Катю. Иначе мне хана, папаша милый. Не сомневайся – я загнусь без нее…
Высказавшись, сынок закатил за козырек каски свои карие.
– Конечно, конечно, сынок, – засуетился Пилеменос, – Я нисколько не сомневаюсь. Только не торопись на тот свет. Я пожертвую все свое богатство фонду бездельников. Уволю секретаршу. Сам встану за нефтяной насос. Но я непременно найду, кого укажешь: ту, эту, вон ту… Только не торопись следом за матерью…
– Не торопись окончательно определяться, Костас, – нашептывала Чикита, – Ведь Катя отказалась от тебя в мою пользу. Вот ее собственноручное письмо с завещанием. Посмотри. Не торопись…
Она взмахнула конвертом перед бледным лицом Костаса. Но тот никак не отреагировал. Зато поисковики и строители восприняли ее жест, как дирижерское указание. Дружно заскандировали:
– Не то-ро-пись, не то-ро-пись…
Эхо пробежалось по всей стройке и вырвалось в прилегающие к ней улицы. Многие прохожие, прислушавшись к позывам, замедлили шаги и даже нерешительно остановились.
Согласно итогам голосования поисковый штаб был перенесен из посольства Лафландии в дом Пилеменоса. Здесь, возле впадающего в беспамятство и любовный маразм Костаса, возле растерявшегося от горя старика Пилеменоса заступила на медицинское дежурство вдохновившаяся на возможную свадьбу Чикита.
Она вызывала лучших человеческих врачей. День и ночь проводила с ними консилиумы и консультации. На равных со специалистами разглядывала рентгеновские снимки, электрокардиограммы, результаты психо– и эхолокации. Выслушивала латинский бред. Сравнивала синхронный перевод с диагнозом самого первого врача-ветеринара. И в конце концов пришла к выводу, что за разные деньги медицинская суть собственно одна и та же:
– Жить будет… К деторождению способен… Хорошее питание… Уход… Покой, покой и еще раз покой…
И Чикита обеспечивала и уход, и покой. Все в доме Пилеменоса ходили по ее струнке, в марлевых повязках и на цыпочках. Говорили исключительно шепотом.
«Правила Чикиты Каплан на период оздоровительного периода» были вывешены в прихожей, где любой член поисковой команды мог ознакомиться с ними. Все двадцать восемь параграфов без исключения распространялись даже и на Гнудсона, и на всех сотрудников спецслужб Пилеменоса и Каплана, работавших под его прикрытием.
Частные и государственные инспекторы по-прежнему продолжали искать Катю по намеченным ранее квадратам. Они то собирались все вместе за круглым столом, то разбегались веером, то перешептывались по рации:
– «Е-2»?
– Мимо…
– «Б-8»?
– Мимо…
– «Д-6»?
– Мимо…
Катя упорно не находилась. Безрезультатно пролетали секунды и часы, дни и ночи. Гнудсон высказал Пилеменосу и Каплану свое мнение по мучительному для всех вопросу:
– Осталась всего пара десятков квадратов. Мы практически закончили зачистку местности. Скорее всего, в городе ее нет. И мои осведомители это подтверждают. За последнее время Катя нигде не всплывала: ни на дискотеках, ни в прудах. Видимо, она действительно покинула город. Но чтобы искать Катю по всей стране, имеющихся сил, конечно же, мало. Нужно задействовать военные спутники. А это дорогое удовольствие. Готовы ли вы платить?
