Луна, луна, скройся! (СИ) - Лилит Михайловна Мазикина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На всю эту сцену округлившимися глазами смотрит мальчишка лет тринадцати, прижимающий к животу футбольный мяч. Чёрт, конечно — ведь упыри, которых я сняла «степлером», больше не рассеивают чужое внимание. Несомненно, если полицию не вызвали на звуки выстрелов пневматики, то вызывают прямо сейчас, увидев в окно побоище. Теперь надо успеть до её приезда.
Я прикидываю траекторию того кровососа, что гонится за моим подопечным, и, улучив удобную секунду, просто подскакиваю сбоку, подставляя ему ножку. Он падает, и я —
раз!
— усаживаюсь верхом, мешая сразу подняться — чёрт, всё равно поднимается —
два!
— вбиваю ему «шило» под основание черепа, и он рухает оземь. Для верности я парой движений выбиваю ему один из позвонков и бегу на помощь «волчице». За спиной её упыря взбудоражено и бессмысленно бегает Кристо, всё так же удерживая правую руку левой. Я отталкиваю его — «волчица» кидает на меня взгляд и бросает прут, характерно, по «волчьи», отскакивая назад и вбок — ударяется плечом в стену — упырь делает рывок за ней, но я уже прыгнула ему на спину и с силой вбиваю своё «шило» в его висок. Мы вместе падаем на бок. Ещё не поднявшись, я уже воплю:
— Уходим!
«Волчица» бежит к следующему двору, прочь от Главной улицы, и мы бежим за ней — дворами, потом подвалами — в одном подвале она останавливается и вдруг включает пожарный кран, обливает себя, нас. Я шарахаюсь, но она кричит:
— На нас кровь!
Это правда, и я прямо на себе тру, застирывая, одежду. Вода ледяная. Потом я сдираю парик и вынимаю подушку, застёгиваю комбинезон так, чтобы он сел нормально; кидаю маскировку на пол, но Кристо тут же принимается подбирать, одной, левой рукой:
— Надо в пакет!
— Чем меньше следов, тем лучше! — поддерживает его «волчица». У неё же находится пакет, куда мы суём парик, подушку, приметную косынку Кристо. Футболку, на груди которой нарисован смешной чёртик, он перенадевает спиной вперёд. Чёртика теперь закрывает его куртка. Я спрашиваю «волчицу»:
— Как тебя зовут?
— Люция, — отвечает она.
Люция выворачивает свою куртку наизнанку — она, оказывается, двухсторонняя, синяя с одной стороны, жёлтая с другой. «Волчица» морщится — болит плечо.
— Идём.
— Куда?
— Ко мне.
— Лучше в отель, — предлагает Кристо. Его кисть оказалась выдернута из сустава. Я сумела вправить, но она всё ещё беспомощна и к тому же распухает. Ему придётся прятать руку в кармане.
— В отеле с мокрухой не захотят вязаться, тем более что мы чужие. Едва наши приметы объявят по радио — а это дело совсем малого времени, мы шесть трупов оставили — они тут же вызовут полицию и сдадут нас, как миленьких.
— Но там же вещи… колбаса!
— Вещи купим, деньги есть.
— Мои промокли.
— Ёж ежович, так надо было к паспорту в конверт класть! Ладно, просохнут.
— Колбасой могу поделиться, но при условии, что в течение недели выйдем на охоту, — предлагает Люция. — У меня почти закончилась.
— Не надо. Нам в воскресенье дадут. Мы идём?
— Да. За мной.
Мы вываливаемся на улицу с другой стороны дома, в каком-то узком проулке, и шагаем. Люция велит нам смеяться. Логично: мокрые с ног до головы, небось, пьяные в фонтане купались. Здесь много туристов, такое не редкость. Мы нервно хохочем и стараемся пошатываться.
Когда мы подходим к подъезду Люции, я пытаюсь остановиться, но уже не могу. На глазах от хохота выступают слёзы и в боках колет. Кажется, это истерика.
Люция живёт в высокой, пятнадцатиэтажной, новостройке. В фойе, в специальной комнатке с большим окном, сидит консьерж. «Волчица» весело с ним здоровается, и он, улыбаясь, кивает в ответ. Даже если о нас уже передают по радио, непохоже, чтобы он заподозрил свою жилицу.
Мы поднимаемся на шестой этаж и заходим в просторный трёхкомнатный апартман. На шум из одной из комнат выглядывает девочка-подросток лет семнадцати. Волосы у неё довольно тёмные, темнее моих, но серого оттенка и отливают серебром.
— Марийка, сделай нам горячего чаю, — на цыганском просит Люция, сдирая липнущие к ногам кроссовки и носки. Она кидает их в прихожей прямо на пол. Девочка кивает, заинтересованно разглядывая Кристо. Чуть-чуть медлит, но всё же идёт мимо нас на кухню. Щёлкает кнопкой чайника и снова появляется в дверном проёме. Гостей она точно не ждала: майка запачкана шоколадом, резинки носков растянуты так, что не облегают лодыжки, а лежат вокруг щиколоток гармошками.
— Иди, что ли, первая в ванную, — говорит мне Люция. — Как тебя зовут-то?
— Лилянка. А «волчка» — Кристо.
— Шустрый парнишка. Положи там одежду сразу в машинку.
— Ага.
В ванной я наскоро принимаю горячий душ и вынимаю чистое полотенце из банного шкафчика. Если бы я дома догадалась такой завести, не было бы того позора с рыбками и корабликами. Вроде бы невелика была неприятность, а всё равно вспомнишь — и стыдно. Там же, в шкафчике, целая полка длинных махровых халатов. Я выбираю один из тех, что поменьше.
Люция отправляется после меня, а я иду за Марийкой в гостиную и забиваюсь в уголок дивана. На диванном столике уже стоят красные гаэлисские чашечки с горячим чаем, выложены на тарелку венские вафли и два вишнёвых штруделька. Я, не удержавшись, съедаю оба. От чая внутри расползается приятное тепло.
— Хороший удар. И отличная реакция для твоего возраста, — говорит Люция, усаживаясь рядом.
— Мне двадцать два.
— Ну, я так примерно и поняла. Даже думала, что двадцать пять или двадцать шесть. Это на лицо можно запутаться, а в драке видно, кто из вас двоих — старший. Впрочем, парнишка тоже ничего. Ему только опыта не хватает и руку набить надо.
— Я его ещё погоняю, — обещаю я. — Ты знаешь, что упыри на «волчиц» охоту открыли?
— Я думала, слухи… И потом, говорили, что только в Галиции.
— Да нет… есть основания думать, что по всей Венской Империи.
«Теперь,» мысленно прибавляю я. Когда упыри поняли, что я улизнула.
— Поэтому на охоту сейчас нельзя выходить. И вообще лучше поменьше мелькать на улице. Эти твари умеют брать след не хуже нашего. А сил у них — больше, — продолжаю я. Люция криво улыбается:
