Обучение женщиной - Александр Медведев

Убедившись, что, что бы она ни делала, это не срабатывает, Аня сама прекратила наши встречи. Мне врезалась в память ее последняя фраза, которую она произнесла с обидой и презрением:

— Если захочешь стать мужчиной, приходи, — бросила она.

Кстати, подобные ситуации — явление довольно распространенное. В прежние времена конфликт между телом и сердцем, то есть между сексуальностью и эмоциональностью чаще наблюдался у эмоциональных, романтически настроенных девушек или женщин, вступающих в любовную связь с чувственными и опытными мужчинами, и нередко он становился причиной женской фригидности, иногда даже на всю оставшуюся жизнь.

Женщина, чья еще не разбуженная и не осознаваемая ею чувственность могла быть задействована лишь через эмоциональную сферу, испытывала отвращение и страх, поскольку мужчина действовал с незнакомых и непонятных ей, а потому вызывающих отвращение и страх позиций. Все происходило совсем не так, как это не раз проигрывалось в ее романтическом воображении, и это несоответствие реальности фантазиям, то есть ее ограниченной модели мира, становилось причиной психических травм.

Женщины, чья половая жизнь началась столь неудачно, даже имея впоследствии много мужчин, часто на эмоциональном уровне продолжали оставаться «девственницами», ожидая от каждого нового мужчины, что он-таки станет тем самым рыцарем, который разбудит ее тело и душу в соответствии с ее подростковыми романтическими представлениями. Каждая новая неудачная попытка загоняла ее все глубже и глубже в пучину закомплексованности, и она, верная своим принципам, начинала произносить столь любимые дамами фразы о том, что «настоящие мужчины перевелись» и «рыцарей теперь уже не встретишь», не задумываясь о том, что столь близкий их сердцу образ средневекового рыцаря, то есть настоящего мужчины, распевающего серенады под окнами и достающего уроненную дамой перчатку из клетки со львами настолько далек от реальности, что лучшим лекарством от этой иллюзии было бы провести пару часов наедине с этим существом, не имеющим, по европейским средневековым традициям, обыкновения мыться, считающим высшей добродетелью проявление дикой мужской агрессивности в разборках, кто более крутой, он или тупой козел Джон из Йорка, и чья романтическая настроенность по отношению к женщинам являлась лишь формой сублимации сексуальных желаний, которые католическая церковь считала греховными и порочными, и которая исчезала после того, как сексуальный голод оказывался удовлетворенным. К сожалению, подлинные рыцари действительно перевелись, и прекрасные дамы, не имея возможности сравнивать, традиционно продолжают питать несбыточные иллюзии по поводу их воображаемых достоинств и проклинать никчемных современных мужчин.

В последние годы последствия сексуальной революции проявляются все более ярко, и теперь ситуация изменилась. Теперь не только невинные девушки становятся невольными жертвами опытных мужчин, но все чаще романтически настроенные мальчики имеют свой первый сексуальный опыт с женщиной более старшей, опытной и чувственной.

Мы снова сталкиваемся с конфликтом тела и сердца, сексуальности и эмоциональности. Юноши, чувственность которых элементарно пробуждается через эмоциональность, и которые, при правильном подходе, могли бы продемонстрировать великолепные сексуальные возможности, оказываются жертвами чувственных и опытных подруг, которые, не получив на свои агрессивные ласки мгновенного отклика, буквально «кастрируют» мужчин, выражая им свое разочарование и пренебрежение. Травма, нанесенная юноше в таком важном вопросе, еще больше затрудняет возможность его эмоциональной «раскрутки», и если травмирующий опыт впоследствии повторится, он может стать даже причиной импотенции.

Именно поэтому знание даосских классификаций типов мужчин и женщин и умение взаимодействовать с каждым из типов так, чтобы общение или сексуальные контакты с ним были удовлетворяющими и плодотворными, без конфликтов и взаимных травм и обид, так важно для современного человека.

«Спокойные» с детства равномерно развивали у членов клана качества всех стихий — воды, огня, земли, воздуха и дерева, и также планомерно воспитывали их чувственность, эмоциональность и интеллект. Вступая в сексуальную связь с партнером даже девственник, воспитанный надлежащим образом, знал, какую часть своего «я» он должен задействовать для того, чтобы контакт стал взаимоудовлетворяющим. На чувственность он откликался чувственностью, на эмоциональность — эмоциями, на интеллектуальные изыски — гибкостью своего ума. Если бы я во время своих первых контактов с девушками обладал подобными знаниями, мне не пришлось бы сейчас разыскивать Веронику и Аню, чтобы исправить ошибки, совершенные когда-то и внесшие искажения в мою модель мира.

Аня, несмотря на свою настойчивость, никогда не пыталась причинить мне вред, и я не испытывал к ней отрицательных чувств. С Вероникой все было по-другому. Встречи с ней оставили во мне взрывчатую смесь ненависти и отвращения, которую мне с помощью техник управления эмоциями удавалось подавить, но полностью избавиться от нее я не мог.

Я вспоминал ее наглые высокомерные манеры, злобность самовлюбленной шлюхи, любящей натравливать мужчин друг на друга и уверенной, что каждый из них сочтет за честь умереть ради сомнительной возможности обладать ее телом. Я до сих пор чувствовал ужас, пережитый мной, когда дог, перепрыгнув забор, бросился на меня и повалил на землю. Было чудом, что я остался жив и даже не искалечен, и эта маленькая сучка действительно была готова пойти на убийство только из-за того, что я не захотел с ней переспать, и она проспорила бутылку коньяка.

При мысли о том, что я должен найти Веронику и заняться с ней любовью, меня чуть не затошнило, но дело есть дело, и я должен был выполнить задание Лин. В глубине души я понимал, что кореянка права, что я действительно должен избавиться от травм, не позволяющих мне полностью раскрываться в отношениях с женщинами, но Вероника не становилась от этого более желанной.

Вздохнув и стараясь не думать о том, что меня ожидает, я отправился по адресу, который Вероника когда-то продиктовала мне по телефону, выдумав историю, что должна срочно поговорить о моей маме.

Хотя прошло немало времени, я легко отыскал дом, еще более обветшавший с тех пор. Рама, высаженная мной, была на месте, и я усмехнулся, вспоминая, как я, насмерть перепуганный, выскакивал в окно.

Я позвонил в дверь. Изнутри послышались неторопливые шаркающие шаги. Мне открыла пожилая усталая женщина.

— Простите, Вероника здесь живет? — спросил я.

— Не знаю никакой Вероники, — недовольно ответила женщина. — Это моя квартира.

Я выяснил, что когда-то квартиру сдавала дочь этой женщины, которой сейчас нет в городе, и узнать что-либо о квартирантах, живших здесь несколько лет назад, просто невозможно.

По-правде говоря, у меня камень с души свалился. Я решил начать с Вероники, чтобы побыстрее покончить с самой неприятной частью задания. Кроме того, у меня была хоть какая-то информация о ней. Аня, подобно Тане, всегда сама звонила мне и назначала встречи. Я не представлял, где ее искать. Возможно, подобные игры в таинственность доставляли девушкам удовольствие, и в то время среди определенного типа дам они были в ходу, но мне это задачу не облегчало.

Решив про себя, что Вероника, наверняка, как и дочь той женщины, уехала из Симферополя, я почувствовал облегчение и приступил к поискам Ани.

В книге «Тайное учение даосских воинов» я уже рассказывал, как мои друзья и ученики время от времени перевоплощались в сыщиков, помогая мне обнаруживать слежку и выпутываться из столкновений с бандитами. Подобное проведение досуга всегда вносило в их жизнь свежую струю, и мои ученики с энтузиазмом согласились вновь поиграть в детективов, тем более, что объектом поиска была красивая молодая женщина.

Живи я в то время в Москве или Ленинграде, шансы отыскать Аню, фамилию которой я тоже, кстати, не знал, были бы почти нулевыми. Но у Симферополя было одно преимущество — «Пушкарь» или Пушкинская улица — центральная пешеходная улица города, по которой рано или поздно отправлялся гулять любой обитатель столицы Крыма, способный самостоятельно передвигаться.

Пост наблюдения я установил около «Черной аптеки» — той самой, где когда-то я впервые увидел Учителя. Дежурившие по двое с утра до одиннадцати ночи ученики, вооруженные словесным портретом Ани, сменялись каждые два часа.

Завидев подходящую под описание красотку, один из учеников должен был подойти и спросить:

— Извините, вы случайно не Аня?

Если на лице девушки, отрицавшей, что ее так зовут, появлялось смущение или подозрительная нервозность, другой ученик должен был незаметно проследить за ней, выяснив, где она живет. Затем уже я занимал пост у ее подъезда, или выясняя в разговорах с соседями, как зовут нужную мне красотку, или поджидая, пока она сама не появится во дворе.