Убийца эльфов - Ростислав Марченко

Быстрота, с которой я разбирался с противниками, произвела впечатление на общественность. Рангвальд просто сиял, народ одобрительно гудел, особенно громко восхитившись ударом, расколовшим бедняге шлем. При попытке добить некоторое количество общественности попыталось повозмущаться.

Орк противостоящий Торвальду надо полагать иллюзиями по поводу собственного мастерства себя не тешил, а вот Торвальд расслабился и пострадал за это. Несмотря на меньший рост, длину рук, качество подготовки и доспехов, агрессивность смертника вполне скомпенсировала эти недостатки, когда противник Торвальда осыпая его градом ударов топора, бросился в атаку. Естественно Торвальд его убил достаточно быстро. Да только перед этим получил легкую рану в бедро. Собственно говоря, спасли приятеля только доспехи. Вот что бывает, когда встречаются отморозки. Был бы тот покруче, не исключено, что с ринга унесли бы обоих.

В следующем бою Бруни зарубил орка в колонтаре. Этот наоборот, видимо впечатленный гибелью предыдущего бойца, попытался затянуть бой, в расчете на ошибку противника. Это его и погубило. Не стоит, противостоя противнику мало того, что выше классом, но и с выше качеством, в том числе защитного вооружения, вести бой рассчитывая на его удачную ошибку. Бруни правильно оценил такую тактику как подарок судьбы и на третьей минуте кружения по рингу провел безупречную атаку, сначала безнаказанно подрубив противнику опорную ногу и не дав упасть, разрубил ему шею под обрезом шлема.

Хадд тоже недооценил своего противника. Если точнее, возможностей его топора. Достаточно быстро, разменявшись на пропущенный касательный удар в голень, он дважды достал типа в кожаном панцире, в том числе серьезно ранив в бедро. А потом решил добить его, решив не ждать пока тот ослабнет от потери крови. В результате получил сильнейший встречный удар топором в правое плечо. Оба противника упали, потеряли оружие и начали нашаривать кинжалы. Но тут вмешался рефери. Жрец спокойно вошел на ринг, выкрутил неповрежденную руку Хадда, отбирая кинжал, наступил на вооруженную кисть второго, вынуждая разжать пальцы, и свистнул санитаров. Обоих унесли.

Из противостоявшей нам девятки остался только один, плюс вчерашний судья.

Парняга в кольчатом капюшоне и кожаном панцире был несколько бледен, но не струсил, спокойно выйдя на площадку. В принципе была моя очередь, но меня ждал поединок с А'Туллом, он вызвал конкретно меня, а не нашу компанию, поэтому против парня вышел Бруни. Это выглядело настоящим убийством. Крови мне на сегодня хватило, Бруни как я предполагал тоже, поэтому я перехватил его и шепнул пару слов.

Возможно, что я думаю о большинстве меня окружающих слишком плохо. Достаточно кровожадный и отмороженный даже для орка Бруни со мной согласился:

— Мне твоя жизнь не нужна. Приноси извинения за себя и своих друзей, и я не буду настаивать на поединке.

Парень на секунду задумался, бросил взгляд на уже раздетые тела убитых в окровавленных поддоспешниках и, перехватив топор поудобнее, шагнул вперед:

— Кто я такой чтобы избегать схватки, где они сложили головы?

Тем ни менее Бруни его не убил. Гордец отделался тяжелыми ранениями в правое плечо и бедро. Вмешательство жреца, на мой взгляд, было излишним, продолжить серию, добивая потерявшего боеспособность противника, Бруни даже не пытался. Как впрочем, и секануть по хауберку в ходе схватки.

Перед поединком с А'Туллом нас попытался помирить сам конунг. Я пожал плечами и заявил, что это меня вызвали, а не я его. Сотник мириться отказался без объяснения причин. Конунг злопамятно сощурился.

Противник набросил подвес щита на шею и спокойно ждал начала поединка. Когда жрец скомандовал начинать, он перехватил рогатину двумя руками, бросил взгляд на тела убитых лежащие у края площадки и пошел на меня.

А я понял, почему он отказался мириться. Сегодняшняя бойня явно войдет в народное творчество, и каковы бы ни были причины, но откажись он от дуэли, в молве он неизбежно получит клеймо труса. А у него наверняка есть дети. А наше общество к таким клеймам беспощадно, как и обычно в средневековье. Детское в особенности. Это даже не принимая во внимание его личную гордость.

Как известно в знаменитом сражении при Фермопилах из трехсот спартанцев выжили двое, что бы там не думал Голливуд. Гонца, отправленного Леонидом в Фессалию, затравила общественность, как всегда после сражения нашлись толпы героев-политруков указывающих, как правильно нужно поступать в той или иной ситуации. В результате воин повесился. Аристодем, тяжело раненый и единственный из спартанцев взятый в плен, когда вернулся, тоже хлебнул бед по крупному. Он погиб в сражении при Платеях через два года, все-таки сумев обелить свое имя: «бился как исступлённый, выходя из рядов, и погиб».

Кстати говоря, Фабрика Грез на тему Фермопил вообще не разу не выдала хоть чего-то близкого к исторической правде, согласно первоисточников. Дойдя в конце концов до анекдота, сняв фильм «300» по комиксу. Надо полагать листануть летописи оказалось слишком сложно, а написано скучно, букАв много. Идея подумать, как это триста бойцов могут противостоять многотысячному войску, тоже не пошла. Хотя, что судить Голливуд, если даже в советских учебниках истории описание сражения при Фермопилах не соответствует первоисточникам, а российские вообще даже листать страшно. Для начала защитников Фермопил было далеко не триста и даже не двести девяносто девять, собственно говоря, одних спартанцев там было более тысячи, если конечно считать спартанцами девятьсот илотов из вспомогательного отряда. А сам царь Леонид был только предводителем защищавшего проход войска. В котором, даже в последнем этапе сражения, кроме отряда Леонида в триста харь полноправных граждан Спарты и девятисот илотов, присутствовал отряд феспийцев под командованием Демофила сына Диадрома, разделивший судьбу спартанцев, и отряд фиванцев численностью в тысячу гоплитов. Собственно последние и погубили защитников прохода, в разгар сражения перейдя на сторону противника. За что, однако, Ксеркс отблагодарил их своеобразно, заклеймив перебежчиков вплоть до их предводителя — Леонтиада, своим личным клеймом. Более того «историки» пишут о некоем предателе, проведшем персов в тыл грекам, но забывают посчитать при этом тысячу фокейцев, погибших защищая эту тропу. Про четыре с половиной тысячи греков отправленных Леонидом поддержать защитников тропы и разбитых персами вообще забыли все, кроме профессиональных историков. Хотя именно вернувшиеся остатки этого отряда и отпустил Леонид, когда понял что положение безнадежно и защитники Фермопил практически окружены. Оставшись защищать проход со своими трехстами телохранителями, плюс легковооруженные илоты и двумя тысячами гоплитов союзников, дабы дать оставшимся время оторваться от противника и продержать войско персов еще какое-то время.