Меч королевы - Робин Маккинли

– Это знак того, что мы пришли с миром, – пояснила она с некоторой робостью своим друзьям.

Лица их прояснились, и они кивнули.

Было еще очень рано. Городок, пока они огибали его, молчал. Никто, даже собаки, не окликнул их, пока они ехали к форту. Харри поймала себя на том, что краем глаза высматривает пряди тумана, стелющегося за ними по пятам. Собакам положено лаять. Но никакого тумана не наблюдалось. Она не знала, умеет ли кто-либо из ее спутников отводить глаза, а собственные способности оставались для нее тайной.

Они подъехали к закрытым воротам форта. Конские копыта еле слышно постукивали по песчаной почве, вздымая облачка пыли. Харри подумала о коренастом пони. Уж он-то сейчас, несомненно, дремлет в стойле и видит во сне сено. Она с удивлением смотрела на ворота. Насколько она помнила, а она не без оснований полагала, что помнит правильно, ворота открывались на рассвете, под утреннюю зорю, и стояли открытые до отбоя, на закате. Деревянные створки с железными засовами в стене из тускло-желтого кирпича поднимались на несколько футов над ее головой, когда она сидела на Золотом Луче, а рама и того выше. Всадники подъехали вплотную, но никто их не окликал, и они застыли в растерянности. Собственные тени задумчиво кивали им с серых досок перед ними. Флажок Харри бессильно повис на конце шеста.

Наркнон подошла к воротам и понюхала их. Харри и в голову не приходило, что они могут не попасть внутрь форта. Она подъехала к воротам и постучала в них кулаком. Коснувшись прочной преграды, она ощутила покалывание. Келар, гнездившийся где-то в основании черепа, шепнул ей, что при необходимости она могла бы пройти через эту стену. В этот миг Харри в точности поняла, каким образом Корлат похитил ее из спальни. От места, где стоял сейчас Золотой Луч, до Резиденции было не так уж далеко. Судя по всему, келар усматривал некую пользу в ее поездке в форт Чужаков, раз так сильно ее поддерживал. Девушка не знала, радоваться, огорчаться или бояться по этому поводу. И если бояться, то за кого? За ее новый народ или за старых друзей? Ее посетил приступ ироничного сочувствия к Корлату. Как неловко, должно быть, чувствовал себя горный король, поднимаясь в глубокой ночи по ступенькам Резиденции. Затем она запрокинула голову, стремясь окинуть взглядом Чужую стену, и, коснувшись бока горного коня ногой, отъехала подальше.

– С каких это пор эти ворота закрыты при свете дня? – прокричала она.

Вкус родной речи во рту показался странным. Интересно, не появился ли у нее акцент?

По ее слову чары, в чем бы они ни заключались, рассеялись, и трое горских всадников внезапно заморгали, словно солнце вспыхнуло ярче. Рядом с воротами и над их головами открылось окошечко, и на них сверху вниз уставилась сердитая физиономия.

– Откуда ты взялся, горец, и чего тебе от нас надо? – Дежурный без удовольствия взглянул на белую тряпку.

– Мы пришли с гор, – ответила Харри, ухмыляясь, – но я не горец. И мы хотели бы поговорить с полковником Дэдхемом.

Мужчина нахмурился. Похоже, ему не понравилось, что неизвестные зовут его начальство по имени.

– Он не разговаривает с горцами… или с теми, кто сидит в седле, как горцы, – добавил он сварливо.

Но теперь через стену на них глазели еще несколько человек. Харри никого не узнавала и находила это странным, поскольку знала, по крайней мере в лицо, почти всех подчиненных Дэдхема. Она отсутствовала не так долго, чтобы мог смениться весь контингент форта. Девушка прищурилась, гадая, не подводят ли ее глаза или память.

Тон собеседника ей не понравился.

– Тогда вы можете передать ему сообщение, – сказала она, одновременно прикидывая, стоит ли рисковать поднимать шум, называя свое имя.

– Горцы… – начал человек в окошке, и тон его не обнадеживал.

– Ой, Билл, да ради бога, в новых приказах ничего не говорится о грубости, – перебили дежурного со стены. – Если ты не отнесешь сообщение, как тебя просят, это сделаю я и, будь покоен, не премину сообщить, почему это приходится делать свободному от дежурства.

– Том? – неуверенно окликнула Харри. – Том Ллойд?

Повисла напряженная, бездыханная тишина. Человек в открытом окошке прошипел нечто вроде «колдовство». Снова раздался голос со стены. Военный говорил медленно, но отчетливо.

– Это Том Ллойд, но у вас передо мной преимущество.

– Что верно, то верно, – сухо отозвалась Харри, откинула капюшон и подняла глаза на собеседника. – Мы танцевали несколько месяцев назад: Ди… Ричард, мой брат, просил всех своих высоких друзей танцевать с его сестрой-переростком.

– Харри… – выдохнул Том и перегнулся через стену. Плечи его четко обрисовались против света, лицо и руки были бледны, как пустынный песок. – Харри?!

– Да, – ответила она, потрясенная тем, каким незнакомым он показался ей. Она не узнавала его, пока он не заговорил. – Мне нужно поговорить с полковником Дэдхемом. Он здесь? – Кровь стучала в висках.

– Да, здесь. Полагаю, в данный момент читает полугодичной давности газету с Островов за чашкой кофе. – Том говорил как во сне. – Билл, урод ты этакий, открывай ворота. Это Харри Крюи.

Девушка стиснула ногами бока Золотого Луча. Большой конь под ней запрокинул голову и вздрогнул.

– Он не похож на Харри Крюи, – внезапно уперся Билл. – И как насчет тех двоих с ним… с ней? И этого странной раскраски леопарда?

– Это мои друзья, – сердито ответила Харри. – Либо открывайте ворота, либо хотя бы передайте мое сообщение.

– Я не могу оставить пост… сообщение придется передать кому-то другому. Я не открою ворота горцам. Это от горцев они закрыты. Том слишком прост. Откуда я знаю, что ты Харри Крюи? Ты выглядишь как чертов дариец, и в седле держишься как дариец, и даже говорить правильно не умеешь.

У Харри застучало в ушах.

– Помилуй…

– Не ты, Том, – сказал Билл, – мы уже знаем, что ты не на дежурстве. Позови кого-нибудь при исполнении.

– Не трудитесь, – процедила Харри, – я сама передам. Я знаю, где Джек живет. – Она бросила шест в пыль и, сознавая, что поступает в высшей степени глупо, отвела Золотого Луча на несколько танцующих шагов назад, развернула и послала его вперед.

Конь оторвался от земли, вложив в толчок все свои силы, но, оказавшись в воздухе, словно поплыл, оглядываясь, и приземлился невесомо, как опавший лист, по ту сторону ворот. Харри от души поблагодарила себя за идеальную подгонку седла. Цорнин протрусил несколько шагов и остановился, пока хозяйка пыталась изображать спокойствие и высокомерие, будто все шло как задумано. Прыжок длился всего несколько секунд, и никто не ожидал настолько невероятного фокуса, даже от горца. Теперь же люди кричали, вокруг собралась толпа. Харри надеялась, что никто не пристрелит ее на месте, но не была уверена в этом до конца, поэтому ждала, вместо того чтобы отправиться на розыски Дэдхема, как грозилась. Золотой Луч вытянул шею и встряхнулся. Наркнон, вызвав гневный вопль ужаса со стороны Билла, переплыла через ворота следом за ними, протрусила к Цорнину и уселась у него под брюхом.

Джека в итоге искать не пришлось. Он сам выбежал на шум у ворот буквально через секунду после прыжка Золотого Луча, обогнув узкий угол какого-то темного здания напротив места, где стояли гости. Непривычный к таким шумным и безрассудным человеческим существам, конь поднял сначала одну ногу, потом другую, но, по-прежнему послушный желаниями всадника, поставил каждое копыто в точности на собственный след.

Джек остановился, едва не врезавшись в них. Золотой Луч наставил уши на лысеющего седого Чужака, который замер, глядя на него. Полковник переводил взгляд с большого гнедого коня вниз на молчаливую кошку, вверх на всадника, и челюсть у него отвисала все больше. Капюшон Харри по-прежнему лежал на плечах, и ее яркие волосы пламенели на утреннем солнце. Он узнал ее сразу же, несмотря на выражение ее лица – такой он ее прежде не видел. Несколько мгновений он пребывал в полном замешательстве, затем шагнул вперед с криком «Харри!» и поднял руки. И Харри, снова маленькая девочка, неуклюже скатилась со своего коня ему в объятия. Он хлопал ее по спине, как хлопал бы одного из собственных людей, вернувшегося с невозможного задания и давно считавшегося пропавшим, а затем от души поцеловал в губы, чего никогда не сделал бы ни с одним из собственных людей. А Харри повисла у него на шее, а затем смущенно попыталась отстраниться. Он еще с минуту держал ее за плечи и разглядывал. Они были почти одного роста, и Том Ллойд, с тоской глядя на них, поймал себя на мысли, насколько они похожи, несмотря на желтые волосы и горскую одежду Харри. И понял, не облекая это в слова, что девушка, с которой он танцевал несколько месяцев назад, о которой мечтал, начищая сапоги, и из-за которой потерял сон, когда она пропала, ушла навсегда.

Харри торопливо утерла глаза рукавом. И тут Том, вдохновленный поведением своего командира, тоже обнял ее, но тут же отступил, не глядя ей в глаза. И Харри, даже будучи настолько занята другим, мимолетно озадачилась прощальной ноткой в порыве Тома и догадалась кое о чем, чего ее брат никогда ей не говорил.