Кругосветное путешествие юного парижанина - Луи Буссенар

И пусть гамен слаб, пусть из-за голода убавилось сил, не важно! Самое главное — железная воля.

— Риск все же есть, — продолжал разговаривать сам с собой парижанин. — Когда я уберу дерево, наш остров тихо двинется по воде. Я поплыву за ним и буду немного его подталкивать, так мы быстрее доберемся до побережья, которое, надеюсь, не слишком далеко. Нападавшие пока ведут себя смирно. Переваривают Озанора. Итак, время пришло. Начали!

Фрике нырнул с ножом в руках.

Через десять секунд плот неровно задергался, тонкий слой почвы заколебался. Это продолжалось чуть больше тридцати секунд. Фрике вынырнул, глотнул воздуха и снова пошел вниз.

И еще раз, и еще.

Остров раскачивался все сильнее и сильнее. Чем больше уставал гамен, тем упорнее трудился, не желая бросить начатое дело. У этого мальчика было упорство гиганта.

И вот, когда он в очередной раз поднялся подышать воздухом, то решил осмотреться. И вовремя. Враги не дремали, а плыли под водой, подобно аллигаторам.

Фрике, заметив нападавших, приготовился к обороне.

— Всего четыре патрона, — пробормотал он, зажав в руке револьвер. — Только бы Мажесте не зашевелился! Это осложнит ситуацию! Жаль, удалось подрезать чертову сваю только на три четверти! Если бы всю — тогда бы остров уплыл, ищи ветра в поле! Ай-ай-ай! Враги уже тут!

Пять кучерявых, всклокоченных голов высунулись из воды, почти в метре от берега.

Затем, вцепившись руками в траву, туземцы одновременно выбрались на узенькую полоску земли, издавая жуткие крики.

Затаившись в кустах, Фрике лежал неподвижно, как камень.

Из-за пришельцев остров закачался и опустился в воду больше чем на метр. Это обстоятельство напугало дикарей.

И тут раздался глухой треск: зеленый плот медленно повернулся, заколебался, стал погружаться то одним, то другим боком, точно плохо стоящий на якоре дебаркадер*[232], и наконец безвольно отдался потоку.

То, что Фрике не сумел сделать в одиночку, произошло благодаря внезапной атаке его врагов.

Тут гамен выскочил, направил на туземцев заряженный револьвер и заорал:

— А ну-ка убирайтесь вон! Рысью марш, и чем быстрее, тем лучше.

Началась битва, она оказалась непродолжительной.

Первый из нападавших, попытавшийся схватить мальчишку, завертелся с разбитой челюстью; второй, с пулей в груди, упал прямо в реку.

Третий, увидев результат двух выстрелов подряд, бросился быстро удирать. Возможно, это было лучшее, что он мог сделать.

У Фрике оставалось еще два патрона. Победить или умереть! Гамен, видя, сколь решительно надвигаются на него оставшиеся двое, понимал, что бой будет нешуточный.

Один из дикарей замахнулся дубиной. Фрике выстрелил в третий раз.

— А это на сладкое! — гамен, стреляя последним патроном.

Негр рухнул как подкошенный. Юноша бросил более не нужное оружие и упал, получив удар в затылок от пятого туземца, который, решив, что убил врага, спрыгнул в воду и исчез.

— Бедный мой младший брат, — проговорил Фрике, теряя сознание, — что бы ты без меня делал?..

А островок, подхваченный течением, быстро плыл вниз по реке, крутясь в водоворотах, ударяясь о берега, останавливаясь, вновь пускаясь в путь, задевая за каменные выступы, скользя над водорослями…

Береговые откосы становились все круче… Вдруг плот обо что-то сильно ударился, и от этого Фрике и Мажесте пришли в себя.

Остров куда-то причалил! Настал великий миг!

У Мажесте пропал жар, однако он, как и Фрике, был безумно слаб. Ну а юный парижанин, голова которого распухла от боли, а живот сводило от голода, пребывал в самом жалком состоянии.

Где-то наверху раздался гул голосов, слышались словечки экваториального жаргона и выражения, которые могла произнести лишь цивилизованная глотка:

— What? Was ist? Stop! Halte![233]

— Куда, черт возьми, мы попали? — изумился гамен. — Кто там кричит «Стой!»? Я француз. Я свой! Помогите, мы тонем.

Невероятный случай: островок наткнулся на нос прекрасного судна, стоявшего на якоре в устье реки.

Парижанин не верил своим глазам, точно находился во власти галлюцинаций[234] Но недоумение продолжалось недолго. Его «владение», разрезанное надвое, уходило под воду.

Фрике мгновенно подхватил Мажесте под мышки и уцепился за якорную цепь.

На корабле услышали крики потерпевших крушение, быстро помогли взобраться на палубу, где они и свалились, умирая от истощения и потери сил.

Но робинзоны находились в обмороке недолго. Когда Фрике раскрыл глаза, то первым же, на ком остановился его взгляд, оказался не кто иной, как… Ибрагим собственной персоной. Скрестив руки, он курил свою вечную жасминовую трубку.

— Вот это да! Добрый день, патрон!

Ибрагим удивился и сделал нечто небывалое, потрясшее его свиту. Он степенно встал, аккуратно стер с губ янтарные крошки трубочного табака, а трубку отдал одному из приближенных, после чего пожал руку маленькому парижанину с чувством искренней сердечной привязанности.

— Да, да, это мы. Рад вас видеть, патрон. Знаете, бедный Озанор мертв. Черномазые его съели. Зато я уложил их с полдюжины. Ой, простите! Я забыл, что вы говорите только на «араби». Мне так неловко… Но месье Андре!.. И доктор, где они?

Человек высокого роста с резкими, значительными чертами лица, одетый, как европеец, приблизился к ним.

— Вы говорите, — произнес он, — о двух французах, которые после освобождения из плена были доставлены Ибрагимом на побережье?

— Да, месье.

— Называйте меня капитаном.

— Да, капитан. Не будете ли вы любезны сообщить о них последние новости? Мы их друзья, и, скажу без хвастовства, самые близкие. Исчезновение доктора и месье Андре меня тревожит.

— Успокойтесь, мой мальчик. Они, без сомнения, уже на месте. Ибрагим, рассказавший мне обо всех приключениях, сдержал обещание… Он проводил их в Шинсонксо, это португальское владение, а оттуда они отправятся на родину, во Францию.

— А! Спасибо, капитан. Наши друзья, вероятно, не слишком далеко отсюда, и хотелось бы встретиться с ними.

— Они действительно не слишком далеко отсюда, но встретиться с ними вам нельзя.

— А почему?

— Потому, что вы остаетесь здесь.

— Это невозможно!

— Мой мальчик, дело обстоит так. У вас и вашего товарища есть выбор: либо стать матросами у меня на борту, либо совершить прыжок в глубины вод с прикованным к ноге двадцатичетырехфунтовым ядром.

— Вижу, ничего иного я выбрать не могу.

— Не можете.

— Коль скоро мои друзья находятся в безопасности, а вы хотите взять нас к себе и мое «Кругосветное путешествие» продолжится, что ж, я согласен.

— Ваше решение разумно.