Тайный сын миллиардера - Айрин Лакс

— Подслушивал?

— Вы громко ругались. Теперь он больше не придет? — спросил с внезапной грустью. — Он хотел со мной дружить.

— Правда?

— Правда-правда, — закивал сын. — Мы говорили немножко. Он обещал на тебе жениться!

— Что?

Крестовский! Вот же гад… Когда успел?!

— Он так и сказал?!

— Нет, он только про секрет сказал. Но я знаю, что папы и мамы женятся. Значит, он хотел жениться на тебе! У него нет усов, — добавил.

— Опять про усы?

— Да. Они гадкие. Значит, папа не придет? Все плохо из-за вазы?

— Все хорошо, Мир. Спи.

Я притянула к себе Мирослава и обняла, вдохнув его запах.

— Мама, это я разбил ту дурацкую вазу! Специально! — признался Мирослав и заревел в голос.

Мне пришлось потратить битых полчаса, чтобы успокоить Мирослава. Только спустя время он перестал всхлипывать и посмотрел на меня, через минуту виновато опустив взгляд на покрывало.

— Теперь расскажи, как так получилось, что ваза разбилась.

— Нечаянно! — выпалил хитрец.

— Мирослав… Ты только что сказал, что разбил специально, а теперь говоришь другое. И кому же мне верить? Мирослав-обманщику или Мирославу-сынишке?

— А это разные люди? — удивился он и даже осмотрел себя.

— Нет, не разные люди. Это все ты, Мир, можешь быть обманщиком и хитрецом, а можешь честно признаться, как все было. Когда честно признаешься в проступке и раскаиваешься, за правду не наказывают.

— Даже за вазу Стефана?

— Даже за вазу Стефана.

— И в кладовку меня не отправишь? — сын задрожал и даже побледнел, крепко-крепко сжав зубы.

— Почему ты спрашиваешь?

— Стефан обещал отправить меня в кладовку, а я боюсь. Там всегда гадко и много всего страшного.

— Я не отправлю тебя в кладовку, — успокоила сынишку. — Но я до сих пор не могу понять, кто разбил вазу.

— Я, — вздохнул Мирослав. — Из рогатки.

— Из рога-а-а-атки!

— Да.

Я вспомнила, как сегодня днем Кирилл учил Мирослава стрелять из рогатки, бил по жестяным банкам. Обычно Мирослав не играл с рогаткой, но после уроков Кирилла не расставался с ней. Очевидно, сынишке так понравилось сбивать все подряд, что он решил и на вазе Стефана свои умения отточить!

— Ты же знаешь, что это нехорошо, правда?

— Знаю. Зря ты на папу накричала, он не разбивал.

— Я не кричала.

— Кричала, я слышал.

Теперь настал мой черед смутиться. Я думала, что контролирую уровень шума, еще и на Крестовского шикала, чтобы он шумел тише, а сама разбудила сынишку громкими обидными речами.

— Давай ляжем спать? Я тебя не буду ругать, но знай, что нельзя бить чужие вещи просто потому что тебе не нравится их хозяин. Это нехорошо…

Сынишка крепко-крепко обнял меня и забрался под одеяло.

— Ты не уйдешь?

— Останусь с тобой.

— А папа еще придет? Я не успел подумать, хороший он или нет. Как я буду думать, если его нет рядом?

На этот вопрос у меня, к сожалению, не было ответа.

— Завтра мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе.

Глава 20

Кирилл Крестовский

— Папа, волшебство существует!

Я едва не выронил кофейную чашку из рук на кафельный пол. Бусинка влетела на кухню, будучи растрепанной и заспанной, но все равно красивой! Рыжие волосы разметались по плечам.

— Доброе утро, Бусь! Как дела?

— Па, ну ты не слышал меня, что ли?

Дочка взобралась на высокий стул, начала болтать длинными ногами в воздухе.

— Я уснула вчера в другом доме, а проснулась в нашем! Это волшебство! Магия! Значит, и зубная фея ко мне придет?

— Зубная фея? Ого… Я думал, что ты в нее больше не веришь!

— Не верила. Но если есть волшебство, значит, и фея тоже есть!

Дочка улыбнулась и покачала пальцем верхний зуб.

— Скоро выпадет! Пусть Фея принесет мне под подушечку новый планшет! — хитро улыбнулась.

Я снова едва не поперхнулся кофе.

— А монетки ты уже не принимаешь?

— Па, это прошлый век. Даже бумажные деньги. Передай Фее, что я хочу новый планшет. Старый вчера уронила, и на экране трещина.

— Ааа…

Теперь ясно! Дочка просто не знала, как сказать, что разбила планшет.

— За фантазию твердые сто баллов, а вот над исполнением надо потрудиться! — пожурил дочку. — Не показывай сразу, чего ты хочешь. Втяни собеседника в игру…

— А иначе что?

— Иначе, — вздохнул, вспомнил события вчерашней ночи, когда в открытую я заявил о всех желаниях, а Василиса меня отвергла. — Бывает нехорошо, — заключил лаконично.

— Мы еще увидим Василису? — спросила дочурка.

— Садись завтракать. Я сделаю тебе омлет.

— Хочу шоколадные шарики с молоком.

— Тогда я Фее про планшет не смогу рассказать.

— Хорошо, давай омлет! — легко согласилась дочка.

Сегодня домработница взяла выходной, и я искренне надеялся, что смогу взбить приличный омлет и не испортить завтрак дочери!

— Ты не ответил про Василису и Мирослава! — напомнила дочка. — Он такой рыженький, как морковка!

— Василиса тоже рыженькая.

— И я!

— И ты, солнышко. Знаешь, почему?

— Почему?!

Дочка сложила ладошки под подбородком и приготовилась слушать.

— Потому что мы все — одна семья.

— Как это?

Яйца благополучно были разбиты, порывшись в кухонных приборах, я