Тринадцать - Ава Хоуп

— Поздно, Кити-кэт, — грустно усмехаюсь я. — Так что ты хотела мне рассказать?

— Я кое с кем встречаюсь.

Вскидываю бровями.

— И давно?

— Уже несколько месяцев. Его сестра посещает того же психолога, что и я. Там мы и познакомились.

От моего взгляда не ускользает тот факт, что, говоря о нем, Кейти нервничает.

— Ты боишься моего неодобрения? Кейти, ты же знаешь, что я буду счастлив, если ты будешь счастлива.

— Он преподает английский в нашем университете, — шепчет она и отводит взгляд.

— Джейкоб???

Кивает, закусив губу.

— Кити-кэт, он может лишиться работы, если кто-нибудь об этом узнает.

— Мы осторожны.

— Тогда ладно.

— Тогда ладно?

— Да.

— И никаких нотаций, что он старше меня?

— Кейти, раз ты с ним уже несколько месяцев, значит, ты с ним счастлива. Так?

— Так.

— А я счастлив за вас. Только будь осторожнее.

— Я тебя люблю, — шепчет она и бросается на меня с объятиями.

— Я тоже тебя люблю, Кити-кэт.

Какое-то время мы так и сидим, обнявшись. А затем Кейти отстраняется и предлагает:

— Посмотрим «После»?

Я издаю стон отчаяния.

— Что? Мне тоже грустно из-за вашего расставания. А там как раз по сюжету Хардин будет косячить. Ну давай же!

Я смеюсь и говорю:

— Ладно!

Глава 32

Оливия.

Половину ночи я не могла уснуть. Лежала на диване в гостиной, мусолила кулон, что мне подарил на день рождения Остин, и плакала. Плакала, плакала и плакала. Очень много. Поэтому, когда папа будит меня в семь утра, я едва могу разлепить свои глаза. Они припухли от большого количества слез и просто отказываются раскрываться.

— Тыковка, ты что, ночью успела пообниматься с парочкой ос?

— Как ты догадался? — хрипло отвечаю я, увидев отца, сидящего на диване. — Следил за мной?

Папа усмехается.

— Виноват! — Вскидывает руки ладонями вверх.

Сажусь на диване и улыбаюсь. Как же мне повезло с отцом.

— Я люблю тебя, пап.

— А я люблю тебя, Оливка. — Он целует меня в лоб. — Собирайся, выезжаем через двадцать минут.

— Куда мы поедем?

— О, мы с твоей мамой вчера придумали невероятное путешествие. — Он улыбается своей широкой улыбкой и встает с дивана. — Вставай.

Поднимаюсь с постели и иду умываться. Увидев себя в зеркале, я пугаюсь своего собственного отражения. Торжественно клянусь, что больше никаких слез. Хотя бы сегодня. Десять минут спустя выхожу из ванной и достаю из сумки черные джинсы и черную водолазку. Увидев мою одежду, мама усмехается:

— Прикид под стать тому месту, куда мы поедем.

— Собираемся посетить похороны?

— Склеп.

Вскидываю брови, но ничего больше не спрашиваю. Фантазия моего отца просто не знает границ, так что я уверена, что сегодня нас ждет какой-то экшн в стиле лучших детективов Стивена Кинга. Молча переодеваюсь и обуваю свои новые черные конверсы. Когда я завязываю шнурки, то гоню мысли о том, как Остин мне их вручал. Но они не спешат никуда уходить и давят на меня, заставляя в итоге пустить слезу.

— Позавтракаем по дороге?

— Я не голодна.

Быстро встаю, вытираю пальцем скатившуюся слезинку и собираю волосы в пучок.

— О, милая, все наладится, — обнимает меня мама.

— А что, если нет?

— Ты его любишь?

— Люблю, — тут же отвечаю я.

— Ничего себе, вот бы ты с такой же скоростью отвечала на мои звонки, когда ты мне срочно нужна, — усмехается мама.

Я тоже не могу удержаться и издаю смешок.

— Он тебя обидел, детка? — шепчет она, поглаживая меня по спине.

— Нет, — больше не в силах сдерживаться, всхлипываю я.

— Тогда что произошло?

— Он оказался не таким, каким я его считала.

— Все мы рано или поздно оказываемся другими, тыковка.

Какое-то время мы молчим, а затем я отстраняюсь от нее и, пристально смотря в ее яркие глаза цвета сапфира, спрашиваю:

— Мам, почему ты не отговорила меня от всей этой затеи с популярностью в Темплманском?

— Потому что пока у всех четырнадцатилетних девчонок в школе был переходный возраст, моя маленькая Лив пропадала в окружении книг. А тут она вдруг осознала, что выросла и стала девушкой. Я не хотела мешать твоему взрослению, детка.

— Но ведь это была не я. Не настоящая я. Я так сильно хотела всем нравиться и гналась за мнимым желанием стать популярной, что забыла, кто я есть на самом деле.

— Все мы иногда кем-то притворяемся, Оливка. Может быть, и Остин хочет казаться лучше. Для тебя. Но это не значит, что он плохой парень. Дай ему шанс, милая. Я видела, как он на тебя смотрит.

— И как?

— Будто ты для него целый мир.

Ее слова попадают в самое сердце, заставляя его гореть. Вчера я не могла вести себя разумно, делала все на эмоциях, но завтра… завтра, когда мы вернемся из поездки, я обязательно все исправлю! Все не должно закончиться так. Наша история любви не может просто оборваться.

— Ну что, мои девочки готовы? — С сумкой в руках из комнаты появляется отец. На нем черный пуловер и черные джинсы, а на ногах — черные конверсы. Он надевает коричневую кожаную куртку и достает с полки черные Ray-Ban.

— Что? — Вскидывает папа бровь, когда видит мой взгляд.

— Мы в Англии. Где ты собрался солнце искать?

— А вдруг повезет, — ухмыляется папа и открывает перед нами дверь.

***

Лучи солнца игриво переплетаются в верхушках деревьев, растущих вдоль двухполосной дороги, по которой мы направляемся в место Х. Внимательно слежу за тем, как за окном арендованного «Мини-купера» сменяются пейзажи, и наслаждаюсь теплым весенним ветерком, попадающим в салон сквозь приоткрытое окно. Удивительно, что как только планируется какая-то поездка, погода вдруг налаживается.

Вот бы и у нас с Остином все наладилось.

Мы едем уже около трех часов, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы подумать о самом главном… о нас с ним. Я должна хотя бы дать ему шанс объясниться. Как там говорил Остин? Все заслуживают второй шанс? Надеюсь, он тоже даст его мне… нам. Потому что я люблю его. Кажется, до безумия.

Дорога до места назначения занимает у нас почти четыре часа. Мы въезжаем в какой-то приморский городок, расположенный у дельты реки Эск, под названием Уитби. Когда мама паркует автомобиль, то я выхожу и оглядываюсь вокруг. Нас окружают маленькие домики с треугольными крышами, тянущиеся куда-то вниз. Вдалеке виднеется мост, разделяющий городок на две части. Позади нас — изумрудные холмы, усыпанные вереском, которые завораживают своими масштабами, а впереди — длинная тропинка, ведущая к живописному песчаному побережью. Поворачиваюсь к отцу, который надевает очки, и с улыбкой произносит:

— Добро