Портреты святых. тома 1-6 - Антонио Сикари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прочитал 147 писем Бенедетты, с трудом написанных или продиктованных ею — большая часть их приходится на последний год ее жизни — и мне жаль, что приходится цитировать только некоторые из них и опустить столько других, проникнутых бесконечным страданием и безграничной нежностью, благодаря которым письма Бенедетты стали одним из выдающихся памятников христианской литературы.
Но ясно одно: речь идет о переписке, о людях, которые получают эти письма, которые отвечают на них, встречаются с Бенедеттой, сопереживают ее страданиям и сопричастны ее неизреченному счастью.
У постели Бенедетты течет жизнь, которую трудно себе представить: иногда в ее комнате собирается более пятнадцати юношей и девушек, которым с трудом удается общаться с ней при помощи медленного и требующего большого терпения немого алфавита, тогда как Венедетта "интересуется всем и всеми". Бенедетта даже пишет в газеты (получило большую известность ее письмо в журнал "Эпоха"), чтобы поддержать молодых людей, страдающих так же, как она, но впавших в отчаяние. Она идет им навстречу и убеждает их возродить веру в своих ожесточившихся сердцах. Свидетельства тех, кто с ней общался, заслуживают особого рассмотрения.
Достаточно привести одно из них: "Иногда, особенно во время молитвы, на ее лице появлялось неземное выражение и она говорила вещи, которые нельзя было слушать без трепета".
После ее смерти круг ее друзей, узнавших от нее тайну страдания, необычайно расширился. Даже Игнацио Силоне написал: "Рядом с Бенедеттой можно только молчать и преклоняться".За день до смерти Бенедетта позвала свою маму и, конечно, не зная того, что до нее то же самое делали другие святые, сказала ей: "Мама, стань на колени и возблагодари Бога за все, что Он даровал мне".
Незадолго до этого ей удалось сказать матери: "Мама, ты помнишь… легенду?".
Она умерла, благодаря ее, благодаря всех, кого любила, благословляя жизнь и Бога.
"Ты помнишь… легенду?".
Бенедетта очень любила читать, и ей запомнился рассказ Тагора. В нем говорилось о нищем, который однажды повстречал Царя царствующих в его золотой карете:
"Карета о становилась рядом со мной. Твой взгляд упал на меня, и, улыбаясь, ты сошел вниз. Я почувствовал, что настал высший миг в моей жизни. Но Ты вдруг протянул руку со словами: "Что ты можешь дать мне?". Ах, какой это был подарок — протянуть Твою царскую руку, прося милостыню у нищего!
Смущенно и нерешительно я медленно извлек из своей сумки зернышко и дал его Тебе.
Но каково же было мое удивление, когда на склоне дня я вытряхнул все из сумки на землю и среди кучки моего жалкого добра нашел золотое зернышко! Я горько плакал о том, что у меня не хватило великодушия отдать Тебе все, что у меня было".
Становится понятным, почему Бенедетта все время повторяла, что у нее еще есть крохи, чтобы дать Ему, или жалела, что ей не удается отдать Ему последние крохи. Эта сказка Тагора глубоко языческая, ибо бедняк не понимает, чтоб за встреча произошла, и глубоко христианская для Бенедетты, вера которой открыла ей парадокс: Бог богат, а творение бедно. Он должен был бы давать, но вместо этого протягивает руку. Он просит, а творению кажется, что оно должно стать еще беднее, отдав все: здоровье, слух, зрение, возможность двигаться.
Но все отдав — когда вечером содержимое сумки вытряхнуто на землю — бедное творение видит, что все было превращено в золото, все стало драгоценным."Ты помнишь легенду?".Для Бенедетты сказка стала реальностью уже тогда, когда она поняла, что Господь вошел в ее жизнь и потребовал от нее всего: и это было выражением Его любви, чего бы Он ни просил.
Бенедетта писала одной из своих подруг: "Сейчас я прощаюсь с тобой и повторяю: чтобы жить, мне нужно чувствовать, что Бог живет во мне". И в этом заключался смысл ее "легенды". Но в этом и смысл нашей "легенды". Всегда ли мы помним, что для того, чтобы жить, мы должны чувствовать, что "Бог живет в нас"? Всегда ли мы помним, что для того, чтобы чувствовать, что Он живет в нас, мы должны отдать Ему все?
Том II
СВЯТАЯ ЕКАТЕРИНА СИЕНСКАЯ
Была осень Средневековья. Именно в тот 1300 год оно в последний раз принесло обильный урожай: впервые в истории Папа Бонифаций VIII провозгласил Юбилей[24], и в Рим хлынула волна более чем двухсот тысяч паломников со всей Европы.
И вот не прошло и трех лет, как весь христианский мир в смятении слушал толки об оскорблении, нанесенном римскому первосвященнику в Ананьи: солдаты французского короля осмеяли его и надавали ему пощечин.
Тот же Данте, который обвинял Папу (несправедливо) в том, что он "внес раздор" в Церковь, продав ее за деньги (ср. Божественная Комедия, Ад, XIX, 54), с благоговейной любовью созерцал в нем образ Христа:
"Но я страшнее вижу злодеянье:
Христос в Своем наместнике пленен.
И торжествуют лилии в Аланье.
Я вижу — вновь людьми поруган
Он И желчь и уксус пьет, как древле было,
И средь живых разбойников казнен".
(Чист. XX, 85–90, перевод М. А. Лозинского).
Через несколько недель Бонифаций VIII умер от разрыва сердца и папское государство осталось под грозной опекой короля Франции.
Именно в бурных событиях начала века — истоки той трагической ситуации, которая к тому времени, как Екатерина Бенинказа появилась на свет в 1347 году, длилась уже сорок лет: "великого пленения" или изгнания Папы из Рима.
Этому изгнанию, которое многим христианам слишком явно напоминало "вавилонское пленение", суждено было длиться еще тридцать лет — всего семьдесят. Сегодня некоторые историки утверждают, что это семидесятилетнее изгнание спасло папское государство от анархии и раздробленности, угрожавших Италии, и что в Авиньоне папская курия научилась современным способам управления и администрирования.
Как бы то ни было, тогда "авиньонское пленение" казалось скорее несчастьем и предательством. Данте говорил, что Церковь "вступила в брак с французским королевством", а Петрарка — чья совесть, однако, была не так чиста, — утверждал, что Авиньон — "ад для живых и клоака земли".
Это были несправедливые суждения, но они хорошо передают настроения многих, в особенности потому, что некоторых Пап периода
