Демоны ночи - Алексей Атеев

– Только за.

– Вот и отлично. Между нами говоря: она сама напросилась. Пишет, понимаешь ли, диссертацию. Докторскую, кажется. Так что отправляйся к ней и работай. До конца недели больше ничем не занимаешься. Устраивает?

– Вполне, – обрадовался Павел.

– Я сейчас, прямо при тебе, позвоню ей и сообщу о положительном решении. Жена очень просила пойти навстречу.

Редактор достал мобильник и набрал номер.

– Лидию Михайловну, пожалуйста. Да. Главный редактор газеты «Курьер-экспресс». Лидия Михайловна? Да, я. Журналиста хочу к вам прислать. Да. Очень талантливый (Павел зарделся). Ведущий! Именно так. Хотя и молод, но блистает. Пишет именно на интересующую вас тему. Хорошо, договорились.

– Вот тебе ее визитка, на ней адрес. Она ждет тебя в четыре. Прошу, не опаздывай. Все!

– Позвольте, Валерий Никитович, задать вам вопрос, – воспользовался благодушным настроением шефа Павел.

– Давай.

– По поводу Скуратова…

Редактор поморщился.

– Как с ним?

– По-моему, болеет.

– Я не об этом. Каковы ваши планы в отношении его?

– А тебе не все ли равно? Уволить хочу. Надоел со своим пьянством. Безусловно, как журналист Скуратов весьма опытен. Ну и что? Ты пишешь не хуже. Из вас двоих я, безусловно, предпочту тебя. Конечно, жалко человека. Но времена теперь не те, чтобы нянчиться. Не можешь найти в себе силы избавиться от пагубной привычки – будь здоров! А чего это ты о нем вспомнил?

– Навещал пару дней назад. Вид, прямо скажем, убогий. Болеет, да и вообще… Угнетенное состояние!

– Да? – Редактор насупился. – Ладно, пусть выздоравливает, там посмотрим… Я только не пойму: чего ты от меня хочешь? Оставить его или, наоборот, уволить? – Он с хитрецой взглянул на Павла. – Ладно, можешь не отвечать. Двигай…

Пока наш герой добирался из конторы до офиса психоаналитика, который находился в Марьиной Роще, его думы были полностью поглощены вчерашними событиями. Домой Павел явился часа в три ночи, в полной прострации, и тут же лег спать. Сегодня он по-настоящему вспомнил о них только сейчас. Хотя все до мельчайших подробностей тотчас всплыло перед мысленным взором, объяснения произошедшему он так и не находил. Был ли призрак? Определенно был. Но вот в реальности ли?

«Не слишком ли часто в последнее время тебя посещают фантомы? – язвительно произнес внутренний голос. – А может, ты – того?»

– Подобные предположения уже делались, – резонно заметил Павел, и только сейчас до него дошло, что эту фразу он произнес вслух. К счастью, в вагоне метро никто не обратил на него внимания; тут и не такое случается.

«И ведь второй раз уже… – с тревогой подумал Павел. – Неужто я и вправду с катушек съехал?»

«А вот сейчас у психиатра и узнаешь», – внутренний голос становился все более язвительным.

Марьина Роща не так уж далеко от дома Павла, и район этот он более или менее знал, однако довольно долго плутал по однообразным марьинорощинским улочкам, пока искал офис «психологини», врачихи, или кто она там. Несколько раз доставал визитку, сверялся с написанным на плотном гофрированном картоне адресом. Кстати, на карточке не имелось обозначения профессии дамы, только фамилия: «Забудько Лидия Михайловна» да название фирмы – «Эдем».

«Название какое-то дурацкое, – раздраженно думал Павел, которому порядком надоели поиски, да к тому же он продрог. – При чем тут Эдем? «Я пошел лечиться в Эдем…» Глупее не придумаешь».

Наконец нужный объект был найден. Офис находился в цокольном этаже жилого дома. У подъезда висела скромная табличка «Консультационный центр «Эдем», стрелка указывала путь страждущим.

Павел взглянул на часы. Пятнадцать минут пятого. Он, вопреки пожеланию редактора, опоздал. Ну да ладно. Перебьются!

Журналист остановился перед солидной дверью, над которой светился красный глазок камеры наблюдения, и нажал вызов.

– Кто? – немедленно спросил женский голос.

Павел назвался.

– Вам было назначено на четыре.

– Извините, долго искал.

– Сейчас пойду узнаю, примут ли вас.

«Встречают не особенно любезно, – подумал наш герой. – Словно у них отбоя от посетителей нет. А вдруг не пустят? Вот шеф взгреет!»

Но замок мягко щелкнул, и дверь отворилась. Павел вошел в просторный, сияющий стерильной белизной холл. Вся обстановка была выдержана в одних и тех же безжизненных тонах: однотонный ковер на полу, кожаные кресла и диван, и даже стол, за которым сидела роскошная блондинка в очках, совершенно неприступного вида, в накрахмаленном до хруста медицинском халате. Единственным ярким пятном была абстрактная картина на стене, на которой прихотливо переплелись красные, синие и желтые линии.

Блондинка окинула Павла ледяным взглядом, и обычно бойкому молодцу вдруг стало стыдно своей замызганной кожаной униформы, мокрых, облепленных грязью башмаков и общего неухоженного вида.

– Раздевайтесь. – Блондинка поднялась из-за стола, при этом халат издал фанерный треск. Ноги у нее были длинны, как Останкинская телебашня, халат кончался чуть ниже пупка, а походка не уступала походке Наоми Кемпбелл. Она распахнула зеркальную створку встроенного шкафа и подала Павлу плечики.

Неужели это и есть Лидия Михайловна? Не слишком ли молода? – изумленно кумекал журналист, снимая куртку и кепку. Уровень обстановки превзошел все его ожидания. Павел предполагал увидеть нечто среднее между приемным покоем психдиспансера, где ему однажды случилось побывать, и конторой склада мелкооптовой торговли. Пока наш герой разоблачался, блондинка стояла рядом на страже, словно опасалась, что он выкинет какой-нибудь фортель.

– Лидия Михайловна… – произнес Павел полувопросительным-полуутвердительным тоном, опасаясь попасть впросак.

– Она сейчас вас примет. – Слова лились из блондинки, словно журчал ручеек. – Ботинки ваши не желаете протереть?

Павел смущенно кивнул, и ему подали элегантную щетку с длинной витой ручкой.

– Вам сюда, – сообщила блондинка после того, как он закончил манипуляции со щеткой.

Такая же зеркальная створка мягко отошла в сторону, и наш герой очутился на пороге кабинета, обставленного совсем иначе, чем приемная. Здесь все дышало старомодной солидностью: искусно спроектированный полумрак, дубовые панели, массивный письменный стол со старинным письменным прибором из яркого изумрудно-зеленого малахита. Прибор венчали бронзовые фигурки сошедшихся в смертельной схватке быка и медведя. На стене за письменным столом висел большой поясной портрет благообразного старика в круглых очках, с аккуратно подстриженной бородкой. Старик строго взирал на Павла, словно спрашивал: какого черта такой босяк объявился в подобных чертогах?