Человек-саламандра - Александр Бирюков

В холле дежурный покосился на значок помощника председателя милиции на груди Орсона и безошибочно выделил взглядом сыщика.

Кантор переговорил с дежурным вполголоса и кивнул.

Пригласив за собой жестом, он двинулся вперед мимо вереницы дверей, длинным скудно освещенным ввиду позднего часа коридором. Лендер живо вспомнил казенный пыльный запах провинциальной жандармерии, запах сапог и ремней, неудобных стульев с прямыми спинками и суконных столешниц. И еще запах концентрированного человеческого несчастья, который ни с чем не сравним, но который наслаивается, нарастает, в таких местах, как лечебницы, дома призрения и полицейские участки. Много-много большого и малого людского несчастья оставляет здесь, походя ли, загостившись ли, малую от себя толику. Те, кто служит в таких заведениях, привыкают к нему, но на их лицах остается неуловимый отпечаток сострадания пополам с брезгливостью, будто тень легла. А для свежего человека этот запах тревожен и беспокоен. И, очутившись здесь по воле случая, никак не хочется вдыхать его вновь.

Коридор повернул, повторяя угол здания, и они очутились в холле гостиницы жандармерии, имевшей отдельный вход. Здесь были кресла и зашторенный экран шоу-фона, и стойка с рогатым телефонным аппаратом, и портье, который отличался только формой с серебряными цифрами на погонах от любого другого портье.

Холл мог бы походить на холл любой провинциальной гостиницы. Но чего-то неуловимого не было здесь. Лендер не сразу понял, что дело не в шлеме портье на стойке и строгости обстановки. Здесь не было радушия к приезжающим, вот что. Здесь останавливались не те, кто приезжает отдыхать. Сюда приезжали по работе, связанной с человеческим несчастьем.

Кантор переговорил и с портье-жандармом, так же вполголоса, и они получили три спальни.

Пройдя на второй этаж по дубовой лестнице, устланной широкой бордовой дорожкой, они нашли дверь своей гостиной, вошли. Спален в гостиной было четыре. Одну уже занимал полицейский чин издалека, то ли из Ронвила, то ли из Лайона-на-Роне. Из-за двери уже доносился могучий раскатистый храп.

Примчался коридорный, и Кантор в двух словах заказал легкий ужин. Принесли по куску холодного отварного мяса, зелень, черничный отвар с блинчиками. Наскоро перекусив, разбрелись по спальням.

Лендер встал было к бюро в своей спальне, но так ничего и не смог написать. Разделся и заснул. И вот проснулся.

И та же мысль, что и вчера, не давала покоя. Никак он не мог понять, почему Кантор сбавилтемп. Потерял след? Или же, наоборот, нашел его?

Какой загадочный всё же человек!

Быстро покончив с утренним туалетом, Лендер оделся, обулся (дежурный справился с ботинками) и вышел в гостиную. Кантор и Орсон, уже приведшие себя в порядок и закончившие завтрак, попивали из чашек горячий, тонко пахнущий хвоей и фруктами отвар.

– Поторопитесь, молодой человек, – заметил Кантор, впрочем, вполне дружелюбно.

Лендер открыл свое блюдо, и у него свело скулы от вида аппетитного завтрака. Впрочем, даже с поправкой на голод, он вынужден был признать, что местная кухня сильно уступала кулинарным изыскам антаера.

Подкрепившись сочным ломтем рыбного филе под клюквенным соусом с каштанами и зеленью, Лендер заявил о своей готовности немедленно сопровождать сыщика в любой путь.

– Вперед! – сказал Кантор, взял с вешалки серо-зеленый плащ-крылатку и неизменный зонт. – На гонки! Вас ждет незабываемое зрелище. Нужно будет постараться занять места получше. Когда еще за делами удастся посетить Рейлвей-Рейсинг?

Теплое пальто, как отметил Лендер, сыщик, со всей очевидностью, оставил в своей комнате. Оно и верно: здесь у южного моря погода была куда теплее, чем в столице, но и дожди здесь сильнее, да и приключаются внезапно. Лендер дал себе обещание особо отметить предусмотрительность сыщика.

Но немедленно двинуться в путь не удалось по той причине, что из своей спальни в гостиную вышел незнакомый полицейский чин. Это был крупный человек с кустистыми бакенбардами, в изумрудном мундире с золотыми галунами, орнаментом друидов на лацканах и с парадным шлемом в руке.

Все встали в знак приветствия. Лендер прочел на именной бирке повыше трех круглых родовых орденов:

Департамент полиции Лендлордов

Отделение Лайона-на-Роне

Кандид Р. С. Трелони

Бригадный казначей

Лендер несколько мгновений соображал, к какому званию полиции приравнивается чин бригадного казначея полиции Лендлордов, а также на каком основании эта птица высокого полета застряла в провинциальной гостинице провинциальной жандармерии. Потом вспомнил о статусе города Нэнт, и до него дошло, что где же еще останавливаться полицейскому, как не здесь, если в Нэнте нет полиции Лендлордов, как в вольном городе торговцев.

– Рейлвейрейсинг! Эточеньхорошо! Что вы тоже!.. – пророкотал бригадный казначей и молодцевато напялил на седые кудри парадный белый шлем, украшенный кокардой с золотым единорогом, от которого отходили лучи из крупных оправленных в золото изумрудов. – Вижу по платью, что вы из столицы! – продолжал он, сливая предложения в одно слово на южный манер, – по крайней мере двое… – поправился он, – а то в этом городе и не встретишь подобающего общества! У меня ложа! Я вас приглашаю!

– Благодарю вас, командующий! – живо сориентировался Кантор. – Столь лестное предложение делает нам честь! Но…

– Отказ не принимается! – Бригадный казначей открыл свое блюдо, поморщился при виде великолепного натюрморта из рыбы, зелени и орехов, будто увидел нечто прямо противоположное.

Значит, он наравне с начальником департамента, догадался Лендер, по обращению «командующий». В присутствии столь важной персоны ему сделалось неуютно.

«Командующий» взял пухлыми пальцами орех и с лету отправил в рот.

– Дыра! – проревел он, скушав каштан. – Мой экипаж в вашем распоряжении! Никаких пререканий!

Он повернулся и позвал за собой небрежным жестом.

Вельможа ухитрялся говорить брюзгливо, безапелляционно и дружелюбно одновременно. Такие люди виртуозно умеют делать щедрые подарки, от которых непременно хочется отказаться.

– Я с коллегами веду расследование, – сказал Кантор, – нам понадобится быть поближе к простой публике. А кроме того, мы на собственном паромоторе.

Лендер подивился тому, как сыщику удалось говорить в тон высокому чину, словно уравнивая себя с ним таким образом.

Бригадный казначей уже открыл дверь, за которой обнаружились денщик, секретарь и водитель в форме нижних чинов полиции Лендлордов. С соответствующими эмблемами и порядком напуганными лицами, как и полагается быть перед лицом начальствующим.

– Что? – переспросил мистер Кандид Р. С. Трелони, не оборачиваясь.

– Мы на задании и вынуждены отклонить великодушное приглашение, – спокойно, уже не пародируя высокого гостя, сказал Кантор.

Бригадный казначей обернулся всем своим грузным корпусом и заклокотал от негодования.

– Столичная штучка?! Кто таков?

– Альтторр Кантор из Лонг Степ, – ответил сыщик.

– Так, значит! Ну, что же… Служи, сыщик… – внезапно сменив гнев на милость, сказал спесивый командующий и вышел вон.

Свита засеменила по коридору следом.

– Дыра! – послышался его рев в отдалении, как угасающие раскаты грома.

Орсон внезапно прыснул от смеха.

– Вам смешно? – удивился Кантор.

– Вы… – Орсон подыскивал слова и преуспел в этом: – …будто солнце с неба полотенцем смахнули. Никогда такого не видел!

– Солнце? Ну, да, – не без скрытого торжества сказал Кантор Лендеру. – Учитесь, молодой человек, как делать себе врагов с раннего утра. Вот так обидишь высокий чин и чувствуешь, что не даром жизнь проходит.

Когда уже выходили из холла, Лендер заметил, как сияют физиономии номерных полицейских, глядя на сыщика. Видимо, бригадный казначей, ужаленный Кантором, был здесь как кость в горле. Но как они узнали?

– Один враг, и целая жандармерия друзей! – подмигнул по этому поводу сыщик, усаживаясь на водительское место в паромоторе.

Котел был уже под парами, видимо, Кантор отдал вчера соответствующие распоряжения дежурному. Теперь он только открыл впускные клапаны и покатил по освеженному ночным дождем городу, залитому солнечным светом.

Когда проезжали мимо каретного сарая, с открытыми под аркой воротами, Лендер увидел, как водитель бригадного казначея выясняет отношения с привратником, по поводу того, что паромотор высокого чина не разогрет. Паромотор белел массивной снеговой глыбой во тьме гаража.

Очевидно, что в свободном городе жандармерия не жаловала высоких чинов полиции Лендлордов.

После возвращения в свою квартиру в столице сочинитель Хай Малькольм Лендер немедленно присел к своему рабочему бюро, разложил в ряд несколько остро отточенных карандашей, которые придирчиво осмотрел перед этим, так же как сыщик проверял свои патроны, наново заправил перо и достал из ящичка изрядную стопку линованной сиреневыми тонкими полосками бумаги.