Солнце цвета стали - Дмитрий Казаков

– Хорошо!.. – кивнул Ивари, сгорбившись, побрел назад, к своим. От раздавшегося со всех сторон крика он чуть не оглох.

Когда до трибун оставалось меньше десятка шагов, что-то мягко тюкнуло его по шлему. Ивар поднял голову и получил огрызком яблока прямо в глаз. От неожиданности он вздрогнул и невольно прикрылся щитом.

Как оказалось, не зря. Зрители, которым не понравился исход поединка, швыряли вниз все, что попадалось под руку. О щит колотились обглоданные кости, огрызки и даже тухлые яйца, явно не случайно принесенные на Игры.

– Они что, свихнулись, во имя Одина? – спросил Ивар, укрываясь за надежными стенами прохода.

– Иначе и не скажешь! – ответил Арнвид, подавая ему кувшин с водой. – Больно уж ловко ты уломал этого типа сдаться. Все выглядело так, как будто было подстроено заранее. Вот они и решили, что их облапошили.

– А что ты ему шептал? – поинтересовался конунг, дождавшись, пока его дружинник утолит жажду.

– Я его ранил, – ответил Ивар, вытирая повисшие на подбородке холодные капли, – и пообещал, что если он не сдастся, то убью!

– Добрый ты, – вздохнул эриль, – прямо как я! Гляжу на тебя, и сердце радуется!

– Ладно вам болтать, – оборвал обоих Хаук, – иди, Ивар, отдыхай, а я на следующую схватку погляжу.

И снова Ивар оказался на арене, которая стала почти столь же привычной, как палуба драккара. Давала знать о себе усталость. Кольчуга потяжелела, а меч, в обычное время легкий и послушный, стал и вовсе неподъемным.

Вместе с усталостью его охватило странное опустошение: мысли исчезли, оставив гулкое безмолвие, и он дрался в этой пустоте, не думая ни о чем, не испытывая никаких чувств. Ему было даже все равно, выиграет он или проиграет. Хотелось одного – быстрее все закончить.

Соперником на этот раз был богатый ромей, на чьем панцире красовалось больше золота и драгоценных камней, чем в сокровищнице иного херсира. Необычно светлые для этих мест глаза смотрели сквозь прорези шлема, похожего на рыцарский, надменно и презрительно.

Но это выражение испарилось из них после первой же сшибки. Ромей оказался умелым бойцом. Он был силен и проворен, но вряд ли ему когда-либо доводилось по-настоящему биться за собственную жизнь. Именно эта разница определила результат.

Ивар закончил схватку жестоким ударом, разрубив противнику голень. Пока ромея уносили с арены, викинг думал о том, что не скоро воин в щегольском панцире сможет ходить, и уж тем более – сражаться.

После этого боя победителю уже не позволили уйти под трибуны. Арнвид лишь обтер ему лицо влажной тряпкой и дал напиться.

– Сейчас решится, с кем ты сойдешься в последней схватке. – сказал Хаук. – Вон тот здоровяк, который шагает с другого конца арены, это и есть Бузислав.

Ивар присмотрелся к противнику. Знаменитый русич был не так могуч, как побежденный викингом стражник, но любого опытного бойца его вид заставил бы насторожиться. Каждое его движение было грациозным, будто у танцора, а ступал он по песку так мягко, словно весил не больше, чем кошка.

– Опасайся ударов с любого направления, – наставлял конунг, глядя за тем, как Бузислав легко, точно играючи, ускользает от ударов соперника, – он использует множество обманных финтов. Не забывай следить за ногами… Оп, вот и все!

Выбитый ловким выпадом клинок сверкнул, будто вобрав в себя свет нависшего над краем трибун солнца, и вонзился в песок, войдя в него почти на треть. Невысокий, широкоплечий воин с падающей на плечи гривой черных волос, который только что неистово метался по арене, замер, растерянно разведя руки…

Похоже, он так и не понял, как лишился оружия.

Трибуны сотрясал ликующий вой.

– Вот так! – прокомментировал Арнвид. – Зазевался, и все!

Черноволосый покидал арену, низко опустив голову. Он проиграл, хотя и не получил ни единой царапины. Но от этого ему, должно быть, было еще горше.

– Они любят этого парня, – приговаривал Хаук, помогая Ивару надеть шлем, – никто не ждет, чтобы победил ты. Никто этого не хочет, разве только те сумасшедшие, что поставили на тебя!

– Помни о том, что среди них и мы! – серьезно сказал Арнвид. – И сражаешься ты не только за себя, но и за всех нас, за дружину!

А на арене уже надрывался глашатай. Горло ему, похоже, подлечили, и из голоса пропала хрипотца.

– В решающей схватке Игр, – вещал он так истошно, что, наверно, по всему городу вороны каркали от страха, – сойдутся… Ивар Ловкач из Трандхейма!!!

Викинг вступил на песок, который выглядел уже не желтым, а серым, под оглушительный свист. Хаук оказался прав. Его здесь очень даже не любили.

Где-то в сердце родилась холодная, чистая ярость.

– …И… – глашатай сделал паузу, – победитель игр последних пяти лет, русич Бузислав!!!

Свист сменился восторженным ревом.

Ивар уставился на противника: русая борода, серые глаза под коническим шлемом, спокойное лицо – и не находил никаких причин для неприязни. Но ярость швырнула викинга в первую, отчаянную атаку…

Которая с треском провалилась. Из-под нацеленного в шею удара Ивар выскользнул только чудом. Лезвие русича чуть чиркнуло по коже, оставив на ней тоненький порез.

Раздраженного гудения трибун соперники не заметили. Они были слишком заняты.

Ивару никогда не приходилось сражаться в таком темпе. Удары русича были столь же быстры и сильны, как оплеухи, раздаваемые медвежьей лапой. Лязг стоял почти беспрерывный, щит трещал, грозя развалиться.

Весь бой словно распался на ряд не связанных друг с другом ощущений: блестящий клинок падает сверху, острая боль в выворачиваемом запястье, нога оскальзывается на песке, собственный меч со скрежетом едет по доскам щита Бузислава…

Хаук наблюдал за боем со странной, почти отцовской гордостью. Пять лет назад, когда он, повинуясь мимолетному капризу, спас от смерти молодого батрака по имени Ивар, тот не умел ездить на лошади и не представлял, как браться за оружие.

Прозвище Ловкач было дано новоявленному викингу больше в насмешку.

А теперь он, уже опытный воин и довольно зажиточный бонд из Гаулардаля, дерется за честь дружины и всех Северных Земель не где-нибудь, а в самом Миклагарде, городе почти сказочном!

Ивар не отдавал себе отчета в том, сколько они сражаются. Он бил и отражал удары, снова кромсал воздух лезвием, пытался обмануть соперника. Иссеченный щит он давно отбросил, как и Бузислав, и рубился, держа меч двумя руками. Кольчуга, как казалось, начала ржаветь от пропитавшего ее пота, ноги дрожали…

И противника почему-то было видно очень плохо.

– Стойте!!! Стойте, во имя Господа!!! – вторгся в сознание чей-то сильный голос. Ивар отразил очередной удар и замер, гадая, не послышалось ли ему.