Смерть в диких условиях. Реальная история о жизни и трагической смерти Криса МакКэндлесса - Карин МакКэндлесс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джон Кракауэр часто звонил мне с дороги, когда узнавал новую информацию, которая приводила к новым вопросам, и все это время мы с мамой покупали платье, выбирали цветы, торт и кейтеринг. Во мне шла борьба: родители устраивали мне прекрасную свадьбу, а я рассказывала Джону, какие они ужасные родители.
На первый взгляд, возможность примирения с родителями казалась многообещающей. Мы с мамой впервые за много лет вместе смеялись, когда я примеряла платья, до нелепого пышные. Когда мы поехали с родителями осматривать возможные места для приема гостей, папа вытащил меня на танцпол и начал репетировать танец отца и дочери. Он уже знал, какую песню выбрать, и начал напевать Unforgettable своим сильным баритоном, кружа меня по пустой комнате.
В то же время в отношениях ощущалась необъятная пустота – как в воздушном шаре, который вот-вот достигнет пределов своих возможностей, – но я не могла удержаться и не сделать несколько последних вздохов. Я снова ощутила, что я – их последний шанс сохранить хоть какое-то подобие семьи, и я не была готова к тому, что они потеряют еще одного ребенка.
В ночь перед свадьбой мне было трудно заснуть. Волнение по поводу праздника было омрачено неизмеримой пропастью, которая сопровождала отсутствие Криса на таком важном мероприятии. Ранним утром я поднялась с постели и встала на колени, чтобы помолиться. Я просила о мире, наставлении и силе, а также о том, чтобы рядом был мой брат.
3 июля 1993 года, когда ждать было уже нечего, я приготовилась к тому, что папа поведет меня к алтарю. На мне было длинное платье из необработанного шелка с рюшами на лифе и закрытыми пуговицами на спине. Ветви мягких розочек плотно обхватывали мои плечи, а за одной из них я спрятала серебряный медальон, подарок мамы. На лицевой стороне была выгравирована буква «С», окруженная незабудками – символом штата Аляска. Внутрь медальона я положила прядь волос Криса, которую мы нашли в коробке со старыми фотографиями. На конверте было написано: «Первая стрижка Бако» – так родители прозвали Криса в детстве, а его резвость напоминала им о скачущем мустанге.
Когда зазвучала музыка, я подошла к главному входу в церковь, чтобы встретиться с папой. Он улыбнулся и протянул мне руку. Перед тем как двери открылись, он повернулся ко мне и спросил: «Ты уверена, что хочешь это сделать, медвежонок? Если нет, мы можем просто уйти. Прямо сейчас».
Я ждала, что он разразится громким смехом и добавит: «Но ты будешь должна мне пятнадцать штук!» – однако вместо этого он просто пристально смотрел на меня, пока до меня не дошло, что он не шутит. Меня это тронуло и в то же время сбило с толку. До этого момента он ни разу не выражал беспокойства по поводу того, готова ли я к этому моменту. Наклонив голову и улыбнувшись его бескорыстному предложению, я почувствовала, как нервное напряжение, скопившееся в плечах и шее, ослабевает. «Спасибо, папа, но я правда люблю его, очень сильно».
Хоть я и предпочла бы пойти одна, родители рассчитывали, что эта честь достанется отцу. Как они будут объяснять гостям любой другой выбор? Никакого выбора здесь и быть не может. Когда двери широко распахнулись, толпа улыбающихся лиц встала и повернулась ко мне. Когда мы начали идти под звуки «Свадебного марша» Мендельсона, я обрадовалась, что пошла не одна. Я не была уверена, что дошла бы до алтаря, если бы рядом со мной, на месте Криса, никого не было.
Я старалась сосредоточиться исключительно на Фише. Он выглядел невероятно красивым, стоя у алтаря в окружении друзей жениха и подружек невесты. Десятью месяцами ранее я стояла там же на коленях, рыдая от горя из-за потери брата. Я знала, что эта ассоциация не могла ускользнуть от внимания моего будущего мужа. Когда я, поднимаясь по ступенькам, встретилась с ним взглядом, он сверкнул своей великолепной улыбкой, которая неизменно вызывала во мне восхищение, и я погрузилась в атмосферу счастья этого дня и осознания того, как мне повезло выйти замуж за мужчину своей мечты. Преподобный Кивер провел церемонию бракосочетания, и мы произнесли клятвы. Так в моей жизни официально появился новый мужчина, который обещал любить и защищать меня вечно.
На свадьбе присутствовали большинство моих братьев и сестер, и было очень приятно видеть их в зале, хотя мне было немного не по себе от того, насколько пышной получилась моя свадьба по сравнению с их. Но если они и испытывали что-то, кроме искреннего счастья за меня, я не увидела этого на их лицах.
Торжество получилось великолепным – идеальным почти во всех отношениях. Но меня разочаровало, что розы на торте были розовыми, а не персиковыми, как я просила. Как только я подумала об этом, то рассмеялась. Это было как раз то, за что Крис стал бы меня дразнить, и он был бы прав. Какое это имеет значение? Торт все равно был прекрасен, он все равно был вкусным, а цветы неправильного цвета не меняли смысла этого дня. Мама, конечно, пыталась изобразить присутствие Криса с помощью медальона с портретом, а папа для этого назвал меня «медвежонком Ву», но именно тот момент, когда я отдала предпочтение сути, а не украшениям, сильнее всего напомнил мне о нем.
Когда вечеринка закончилась, мы с Фишем отправились в горы. Фиш предложил отказаться от дорогих авиаперелетов и провести медовый месяц в путешествии на запад через Аппалачи. Это было совсем не то романтическое уединение в тропиках, о котором мы изначально говорили, но я была рада прогуляться по тем же тропам, по которым ходила с братом, и это показалось мне невероятно милым жестом со стороны Фиша. Мы любовались прекрасными летними видами на национальный парк Шенандоа и Голубой хребет. Мы направились дальше в Кентукки и остановились на пару дней у его бабушки и дедушки по материнской линии в Луисвилле. Мы посетили ипподром Черчилль Даунс, где Морской Герой недавно одержал доблестную победу в Кентуккском Дерби. Нашим пунктом назначения был огромный отель «Оприленд» в Теннесси, где мы насладились расслабляющими спа, просторами тщательно
