Последняя крестьянка - Валентина Гусева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошло лето, наступила зима и заботливо прикрыла следы моей безголовой деятельности чистейшим снежным покрывалом, которое радовало глаз и не удваивало, как летом скорость моей машины в этом месте.
Но вот снова весна.
После отпуска я впервые ехал по знакомой дороге, с тревогой приближаясь к злополучному месту. Я, конечно, не ожидал, что мой «памятник» исчез, хотя втайне хотел этого невозможного. Но чтобы куча мусора еще выросла, даже не мыслил. Но она выросла.
Оказалось, что кто-то еще выбросил здесь разный домашний хлам. А кругом густо цвели подснежники. Я вышел. Как могли пробиться эти нежные на тоненьких стебельках создания сквозь плотный прошлогодний слой листвы? Но они пробились. Окружили со всех сторон мусор. Природа обновляясь, как бы пыталась противостоять грубой силе разрушения, старалась залечить раны, нанесенные ей человеком, скрыть возникшее безобразие.
Но здесь победил гомо сапиенс (человек разумный).
Итак, памятник человеческому бескультурью все более утверждался.
Прошло несколько лет. Я окончил институт, переехал с семьей в Тверь, получил интересную работу, и вот как-то мне снова довелось посетить места моей молодости. Изменилось ли что в этих местах?
Оказывается, изменилось. Прошел капитальный ремонт дороги, в связи с этим углубили придорожные канавы и под слоем песка был погребен мой рукотворный памятник. Я походил по песчаной насыпи, пнул ногой какой-то полузасыпанный предмет… Это оказалась зеленая пивная бутылка. Я взял ее и пошел к машине. С тех пор эта бутылка лежит в моем багажнике.
Владимир помолчал.
Стояла тихая звездная ночь. Полная луна освещала пустую палатку, отражалась в спокойной озерной воде. Таинственно шумел вековой сосновый бор. Костер давно погас.
— Ты, наверное, понял, почему я не расстаюсь с этой бутылкой, — после некоторого молчания продолжил мой друг.
— Почти понял, — сказал я. Думаю, что это вечное напоминание о твоем глупом поступке, своего рода крест, который ты решил нести.
— Я знал, что ты меня поймешь, — сказал Владимир, — поэтому я и рассказал тебе эту историю. Но ведь согласись, что я поступил неправильно. Надо было убрать мусор. Сейчас бы я убрал.
— Сейчас бы ты его и не выкинул, — сказал я.
На следующее утро мы уезжали. Укладывая вещи в Володин багажник, я посмотрел на бутылку, взял ее и засунул в свой рюкзак. Владимир заметил это и вопросительно посмотрел на меня.
— Тебе она больше не нужна, — сказал я, — тебе уже скоро настоящий памятник за твою работу надо ставить. А мне не мешало бы некоторое время повозить ее в своем багажнике.
— Ну, если надо, вози, — улыбнулся Владимир.
Всю обратную дорогу у меня не выходила из головы история моего друга. Владимир оступился один раз и решил запомнить это на всю жизнь. А какое множество наших людей не задумываются над своими поступками. Я продолжаю думать о вопиющей замусоренности наших лесов, придорожных канав, берегов рек и озер.
Апрель 2013
Человек России не может без земли, или Путешествие в сказку
И
открылся передо мной сад красоты несказанной, а в саду том деревья диковинные, цветы чудные, ароматом благоухающие… А среди красоты этой терема стоят добротные, с окошками узорчатыми, наличниками резными, в разные цвета крашеными…
Нет, не в сказку «Аленький цветочек» я попала, а посетила дачное садоводческое хозяйство, что на берегу нашей реки Мологи расположено. Но красотой своей, благоустроенностью напомнило оно мне эту известную всем аксаковскую сказку.
Чем же конкретно заворожил меня этот дачный мини — поселочек, так заворожил, что захотелось рассказать о нем людям?
Приятное удивление началось с самого въезда в поселок. Я моментально оказалась среди такого многообразия и обилия цветов, плодовых деревьев и кустарников, какого абсолютно не ожидала здесь встретить. Многоцветные астры, пышные георгины, фиолетовые флоксы, яркие и другие, порой неизвестные мне цветы окружили меня на узкой, не знающей заборов, улочке. А за деревьями и ягодными кустарниками тут и там виднелись дачные домики, которые за их красивый внешний вид действительно хотелось назвать теремками. А за теремками овощные грядки, парнички, теплицы, колодцы, баньки, беседки…
Фасад вот этого домика плотно обступили ждущие обмолота, снопики ржи. А здесь снова хочется вспомнить сказку — вокруг большого раскидистого дуба устроен стол так что ствол дуба оказался внутри стола. У стола стулья — пеньки со спинками. Приятно пообедать под этой природной зеленой крышей, отдохнуть, почитать, подумать.
И вот на что невольно обращаешь внимание. Все, что здесь есть, сруб ли колодца, форма ли беседки или узор оконных наличников выполнены с душой и любовью. Как будто запрятанная глубоко городской суетой православная русская душа, трудолюбивая и изобретательная, вырвалась среди природной среды на свободу и проявила себя, ничем не стесненная, во всю широту и мощь, на которые способна душа русского человека.
А еще я заметила, что человек на даче какой-то другой, нежели в городе — добрее, чище, честнее, прямее, проще и вроде бы даже культурнее. По крайней мере, с такими я встретилась.
Вот идут навстречу мне две женщины с тяжеленными корзинами грибов. Здороваются первыми. Лепечу ответное «здравствуйте» — мне бы надо первой поздороваться. Останавливаются. Видя мое восторженное удивление, объясняют, где грибов можно столько же набрать. Доброжелательность, простота, приветливость приятно удивляют.
А у нас здесь все здороваются, даже если не знают друг друга — говорит потом моя хозяйка. Иду дальше. Вот выскочила ко мне страшненная собака. Видя мой испуг, женщина, перекапывающая рядом грядки, успокаивает: «Она не кусается, привыкла, что все ее подкармливают, вот и подбежала».
Удивило отсутствие заборов. Нет ни каких, ни высоких, ни низких. Поэтому создается впечатление, что все здесь общее, и яблони, и кусты шиповника и цветы. И вид поселочка из-за отсутствия заборов намного красивее.
Идем в лес за грибами. Он начинается сразу же, шагнул и — в лесу.
— За велосипед не беспокойся, не украдут, — увидев мою озабоченность, говорит хозяйка, — Я и дом не закрываю.
— Как в сказке, — опять подумала я. В лесу встречаем мужчину.
— Да не наберете вы здесь, — останавливает он нас, — здесь уж человек сорок прошли, дальше идти надо. Но мы и здесь немного набрали. Вышли на берег Мологи, полюбовались открывшимися красотами.
И вот снова в поселочке. Время обеда. На обед борщ, котлеты, пшенная каша.
— По крестьянски обедаете, как в старину, — заметила я.
— И вина не будет, — улыбнулась хозяйка. И правильно. Чуждым элементом здесь было бы вино, как и пригорюнившийся в
